Силы уже были на исходе, но капитан с сослуживцами упорно продолжали отбрасывать в сторону старые железяки, лелея надежду добраться до фляги. Пот застилал Проводу глаза, мышцы ныли, хотелось послать все к черту… Как вдруг сквозь гулкие удары сердца он услышал то, что заставило его насторожиться.
Отчетливый рокот двигателя.
Он недоуменно завертел головой, выискивая источник шума. Центнер тоже обеспокоенно закрутился на месте. Хорек взял лежащий на земле автомат и медленно разогнулся. Лишь Тула и Ксаер, казалось, ничего не слышали, матерясь и перебирая хлам.
Но спустя минуту им тоже пришлось отвлечься, когда, урча мотором, на поляну въехал бронеавтомобиль с пулеметом посреди крыши, недвусмысленно повернувшимся в их сторону…
* * *
Закусив от страха палец, Пращур распластался на земле, стараясь даже дышать урывками. Набрал воздуха полную грудь – и замер, сотрясаясь от мысли, что его могли заметить и теперь подкрадываются сзади. Рядовой приподнял голову, прислушался: вроде бы тихо. Но спокойнее от этого ничуть не стало, поэтому, облизнув пересохшие губы, он медленно обернулся на распахнутые за его спиной широкие ворота. Освещенное ярким диском луны, подворье большого, некогда добротного, а теперь практически разрушенного дома с обвалившейся внутрь крышей, источенными насекомыми бревенчатыми стенами, растрескавшимся фундаментом пустовало. Под свисающей наружу на одной петле пустой оконной рамой стояла покосившаяся скамейка. Полузаросшая бурьяном, вымощенная камнем тропинка, начинавшаяся от крыльца, обрывалась у колодца. За ним ровным рядом выстроились несколько сараев, возле одного из которых валялся проржавевший до дыр котел и телевизор с разбитым экраном. Остов старого жигуленка и трактор со спущенными, присыпанными гравием колесами скромно ютились сбоку.
И практически за всем этим мог сейчас прятаться шатун, в угодья которого отряд случайно забрел, ориентируясь по потерянной спецназовцами карте.
Сглотнув кислую слюну, Пращур покосился на Кузнецова, чья голова лежала в паре шагов от тела, в неглубокой ямке, раззявив перепачканный кровью рот в немом крике. Сердце рядового пропустило удар, и он тут же отвернулся, стараясь сдержать рвотные позывы, хотя ничего кроме желудочного сока из него и не рвалось. Запланированный привал, на котором хотели перекусить, так и не состоялся.
Ухватившись за ремень автомата, Пращур осторожно подтянул оружие к себе и медленно раздвинул пальцами ветки кустарника у обочины, в который он ввалился, выбежав с подворья: на улице, проходившей через весь поселок, – никого. По сторонам он смотреть не стал: слева, укрывшись за большим, разлапистым пнем, за дорогой, сквозь прицел автомата, наблюдал майор Сазанов. Лейтенант Алексеев же следил за тылом, выглядывая из-за покосившегося забора.
Мысль о том, что командиры сейчас могут взять и попросту сбежать, не давала солдату покоя. Остаться один на один с неведомой тварью, в мгновение ока убившей Кузнецова и скрывшейся через дорогу, в зарослях яблоневого сада, было выше сил Пращура. Проще сразу пустить себе пулю в рот.
Полную луну внезапно затянуло плотным облаком. От наступившей тьмы рядовому нестерпимо захотелось завыть в голос, и будь что будет. Но уже через минуту ночное светило вновь озарило грустным желтым светом окрестности: водонапорную башню слева от военных, рядом с ней сельский магазин с обрушенной стеной, лежавшие поперек дороги бетонные плиты и… стоящего перед ними шатуна.
Сердце солдата подпрыгнуло к горлу. Не найдя в себе сил пошевелиться и спрятаться обратно за кусты, Пращур во все глаза смотрел на мутанта. Тот, будто гипнотизируя, приковал к себе его взгляд, вселяя ужас лишь одним своим видом. Шатун был уродлив до дрожи. Густая черная шерсть покрывала огромное медвежье тело. С заросшей человекоподобной морды взирали небольшие глаза, из приплюснутого носа при каждом выдохе раздавался сиплый свист. Пасть с острыми как бритва зубами была приоткрыта, уши монстра стояли торчком. Четыре мускулистых лапы оканчивались длинными когтями.
Две автоматные очереди офицеров сплелись, разорвав тишину в клочья. Сразу же за ними послышался рев раненого мутанта. Пращур дернулся от испуга и, мигом отпустив ветви, еще плотнее вжался в землю, выставив перед собой оружие.
Трясясь от страха, рядовой лежал и с замиранием сердца слушал, как стрельба то прекращалась, то начиналась вновь. Изредка доносился рев шатуна и матерная брань. Один раз оглушительно бухнула граната, осколки которой со свистом срезали ветки кустарника прямо над головой солдата.
В очередное затишье, растянувшееся на несколько невыносимо долгих минут, Пращур было подумал, что все закончилось, что монстр мертв, и несмело приподнялся. Тот был рядом, смотрел прямо на него. Истекающий кровью, смердящий тухлятиной, с голодным, злым взглядом, мутант сделал несколько шагов в направлении человека, обдав того зловонным, жарким дыханием. Истерично завизжав, Пращур вдавил спусковой крючок. Промахнуться с такого расстояния было невозможно. Длинная автоматная очередь прошила тело твари, оставив на нем множество кровоточащих ран. Но мутанту, чьи органы были продублированы не один раз, было все равно. Грациозно отойдя в сторону, шатун издал громоподобный рык и бросился вперед…
Больше рядовой ничего увидеть не успел.
– Пращур тоже готов, – едва слышно прошептал Алексеев, спрятавшись обратно за угол. – Уходить надо, трищ майор. Патронов осталось впритык.
– Давай за мной. Двух трупов ему, надеюсь, хватит. Рискнем проскочить.
Пригнувшись как можно ниже, офицеры метнулись за трухлявый забор. Шатуна нигде не было видно: оставив два остывающих тела, он вновь исчез. Монстр мог быть уже за несколько сотен метров, а мог находиться совсем рядом, вот-вот атакует!
Сазанов нервно дернулся и обернулся: тихо, пусто. Призывно махнув Алексееву рукой, майор понесся вперед, мысленно заклиная богов пощадить его, дать шанс уйти. Он силился высмотреть хоть что-нибудь в призрачном лунном свете, но тени перед бегущими сгущались все больше, принимая до боли знакомые, изогнутые формы. То был шатун. Он вальяжно вышел из-за трактора и с интересом уставился на офицеров. Замерший на месте Сазанов мог бы поклясться, что в этот момент мутант не просто так смотрел на них: он изучал!
Осознав, что сделать он ничего не успеет и сопротивление, в общем-то, бесполезно, майор даже не пытался поднять оружие, попросту глядя своей смерти в глаза. Но, то ли шатуну не хотелось больше убивать, то ли боги все же услышали молитвы, монстр развернулся, коротко рыкнул и сиганул во тьму густых зарослей.
Сазанов еще не успел прийти в себя, как остолбеневший за его спиной Алексеев опомнился первым, схватил командира за шиворот и потащил вон из проклятого поселка. Майор пытался сначала отбрыкиваться, но потом понял, что от него хотят, и, отцепившись от лейтенанта, побежал сам.
Оказавшись не менее чем в километре от гиблого места, офицеры остановились, чтобы перевести дух. Молча выпили воды, сжевали по нескольку сухарей.
– Нам еще далеко идти? – тихо спросил Алексеев.
