В душевой обнаружился унитаз, большая раковина для хозяйственных нужд и небольшая ванна. Ясин остановился на пороге, окидывая все это «богатство» невеселым взглядом.
– У тебя вот тут синяк. – Принцесса погладила щеку гвардейца. – Подрался с кем-то?
– С Торном. – Уголки его губ дернулись, как будто он собирался улыбнуться. – Но я, кажется, это заслужил.
– С синяками ты такой суровый. Никто и не заподозрит, что у тебя нежная душа.
Ясин фыркнул и встретился глазами с принцессой. Зима вдруг почувствовала, как бьется его сердце, но не поняла, действительно ли оно забилось сильнее. Ей вдруг стало неловко.
Когда они с Ясином виделись в последний раз, она поцеловала его. И призналась в любви.
Ее щеки вспыхнули; она отвела взгляд.
– Посади меня в ванну, не бойся. Помыться я и сама смогу.
Ясин нехотя опустил ее на бортик металлической ванной и начал крутить ручки. Из крана полилась вода с отчетливым серным запахом. Дождавшись нужной температуры, Ясин отыскал под раковиной бутылку жидкого мыла и сел на расстоянии вытянутой руки от Зимы.
Принцесса запустила пальцы в волосы и набрала полную ладонь геля.
– Когда ты смотришь на меня, то не замечаешь болезни, – сказала она.
Ясин сунул руку в воду и подкрутил кран. Затем помог Зиме перешагнуть через бортик.
– Разве я когда-нибудь замечал, что ты больна?
Она знала, что он говорит о лунном безумии, а не о чуме. Болезнь из ее головы оставляла другие шрамы.
Шрамы, шрамы. Скоро у нее их будет много. И, наверное, неправильно ими гордиться.
– Ну как? – спросил Ясин, и Зима не сразу сообразила, что он говорит о воде.
Принцесса заглянула в щербатую, потемневшую от времени ванну.
– Я что, буду мыться в одежде? – спросила она.
– Именно. Я тебя одну не оставлю.
– Потому что не вынесешь разлуки со мной? – Зима шутливо захлопала ресницами, желая поддразнить гвардейца, но быстро поняла, что он имел в виду. – А. Ты боишься, что у меня начнутся галлюцинации, и я утону.
– Может быть, и то, и другое, – спокойно ответил Ясин. – Ну, залезай.
Зима обхватила его руками за шею, и гвардеец аккуратно опустил ее в едва теплую ванну. Воспаленную кожу защипало, на поверхности воды появилась масляная пленка.
– Я возьму полотен…
Ясин замолчал, так как Зима по-прежнему обнимала его за шею. Он сидел на коленях возле ванной, опустив руки в воду.
– Прости, что я больше не такая красивая, – прошептала принцесса.
Ясин удивленно поднял бровь; улыбка снова тронула его губы.
– Я серьезно! – сказала Зима, чувствуя, как в груди тяжелеет от грусти. – И прости, что тебе все время приходится за меня волноваться.
Улыбка угасла.
– Мне нравится волноваться за тебя. Благодаря этому дежурства во дворце кажутся не такими долгими. – Ясин поцеловал Зиму в макушку, и та опустила руки.
Гвардеец отошел за полотенцами, чтобы не смущать принцессу.
– Ты ведь не оставишь службу, когда Селена станет королевой?
– Не знаю, – сказал он. – Но точно знаю, что пока тебе нужна защита, от меня тебе никуда не деться.
Глава 75
В кладовке с тканями становилось жарко. Когда Кресс наконец пошевелилась, она обнаружила, что левая нога у нее затекла. Морщась, Кресс кое-как выбралась из-под рулонов с тканью и потянулась к двери. Ей отчаянно не хотелось отсюда уходить. Да, кладовка – не самое удобное место, зато здесь можно не опасаться, что тебя подстрелят.
Но сидеть тут и дальше нельзя. Храбрость Кресс таяла с каждой минутой – как и шансы добраться до центра управления, раньше, чем закончится коронация. Вытерев нос многострадальным крылом, девушка заставила себя покинуть кладовку и тут же зажмурилась от яркого света.
Прикрывая глаза рукой, она убедилась, что служебный коридор пуст. На полу неподалеку виднелось пятно крови. Торн… Кресс быстро отвернулась и постаралась стереть все это из памяти, пока остатки мужества не покинули ее.
Пытаясь размять затекшую ногу, Кресс настороженно прислушивалась. В коридоре было тихо: ни криков, ни шагов, только шум систем отопления и водоснабжения. Кресс глубоко вздохнула, проверила, на месте ли чип, и подняла с пола пистолет. Шляпка с антеннами снова свалилась с головы, и на этот раз она не стала ее поднимать.
Желудок скручивался в узел от страха, но Кресс удалось дойти до коридора, о котором говорил Торн. Притаившись за углом, она высунула голову в проход – и тут же спряталась, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.
Стражник.
Конечно, этого стоило ожидать. Должно быть, у каждого лифта сейчас торчит по охраннику. И лестницы тоже под наблюдением.
Кресс совсем пала духом. Стража прочесывает дворец, Торна нет, что делать, непонятно. У нее ничего не получится. Она не справится одна. Ее поймают, бросят в камеру, а потом убьют, и Торна тоже убьют, Зола потерпит поражение, и все они…
Девушка в костюме бабочки надавила пальцами на глаза, чтобы хоть немного привести себя в чувство. «Будь смелой», – сказал ей Торн. Она должна быть смелой. Кресс начала прикидывать, как обойти охрану и добраться до центра безопасности на четвертом этаже.
Шаги приближались. Скрючившись за статуей с отломанной рукой, Кресс отчаянно надеялась, что ее не заметят.
Будь смелой.
Она должна сосредоточиться и что-нибудь придумать.
Коронация вот-вот начнется. У нее осталось совсем немного времени, чтобы воплотить их план в жизнь.
Стражник прошел мимо. Убедившись, что паническая атака отступила, Кресс выглянула из-за статуи. Нужный коридор был не слишком широким и казался еще уже из-за нагромождения шкафов, комодов, картин, свернутых ковров и ведер. Наверное, в преддверии праздника сюда снесли рухлядь со всего дворца.
В голову Кресс наконец пришла идея. Оттолкнувшись от стены, она с разбегу впечаталась плечом в статую, поскользнулась и ударилась коленом, стискивая зубы, чтобы не взвыть от боли. Скульптура закачалась. Вперед-назад, вперед…
Статуя начала заваливаться, и Кресс едва успела прикрыть голову. Это, к сожалению, не уберегло ее от чувствительного удара по бедру – падая, скульптура все-таки задела нарушительницу спокойствия. Подавив крик, Кресс заковыляла вперед, чтобы укрыться за рулонами ковров.
Встревоженный грохотом, стражник снова пробежал мимо нее.
Не обращая внимания на боль в отбитом колене и ушибленном бедре, Кресс рванула к оставленным без присмотра лифтам. Удивленный возглас, раздавшийся у нее за спиной, только подстегнул ее. Добежав до лифта, Кресс начала отчаянно давить на кнопку вызова. Двери услужливо распахнулись.
