– Она либо выиграет, либо проиграет. Мое участие уже ничего не изменит. Но ты… Хоть раз в жизни позволь позаботиться о тебе.
– Ты всегда обо мне заботился.
Губы Ясина превратились в жесткую линию, а глаза метнулись к шрамам на щеке принцессы. Он собирался что-то сказать, когда Зима заметила движение за его спиной. Служанка в белом фартуке кралась к ним с абсолютно пустым взглядом, занося окровавленный нож над головой.
Зима ахнула и толкнула Ясина в сторону. Лезвие задело его плечо, порвав рубашку. Гвардеец схватил служанку за руку, прежде чем та успела ударить его еще раз.
– Не бей ее! Она под контролем! – закричала Зима.
– Я заметил, – прорычал Ясин, разжимая тонкие пальцы, чтобы заставить девушку выпустить нож. Нож звякнул о мостовую, и гвардеец оттолкнул служанку. Та упала и осталась лежать.
Не медля ни секунды, Ясин сорвал с себя кобуру с ружьем и ножны с кинжалом и отбросил как можно дальше, туда, где громоздились разорванные тела. Он не хотел, чтобы собственные руки обратили оружие против него. Или против Зимы.
– Неужели ты думаешь, что это что-то изменит?
Вскрикнув, Зима вжалась в дверной проем.
Эймери. Перед ними стоял Эймери. Но теперь маг не улыбался – и даже не пытался изобразить лицо улыбку. Самодовольную, жестокую или язвительную…
Он выглядел так, будто остатки разума покинули его. Девушка, освобожденная от ментальных нитей кукловода, торопливо отползла в сторону и скрылась в ближайшем проулке. Зима слышала, как стихают вдалеке ее шаги. Эймери даже не обернулся.
Ясин загородил собой принцессу, хотя они оба понимали, что это бесполезно. Эймери одним движением мысли заставит его отойти – или сделать что-нибудь ужасное. Они для него – всего лишь пешки на королевской шахматной доске.
– Поскольку сам ты дара лишен, то, вероятно, не догадываешься, что нам не нужны ружья и кинжалы, – заговорил Эймери. Темные глаза мага горели опасным огнем. – Когда твой лунный дар силен, весь мир превращается в смертоносное оружие.
Эймери спрятал руки в широкие рукава мантии. Несмотря на напыщенные речи, выражение лица его было нервным и озлобленным.
– Ты можешь задушить человека его собственным ремнем, – продолжал он, медленно выговаривая каждое слово. – Заставить заколоться вилкой. Или выдавить себе пальцами глаза.
– Ты, правда, думаешь, я об этом не знаю? – Тело Ясина было как натянутая струна, но Зима чувствовала, что Эймери еще не взял его под контроль.
Пока не взял.
На губах Эймери зазмеилась улыбка, но вскоре они презрительно изогнулись.
– Ты всего лишь крыса! – выплюнул он и посмотрел на Зиму. – Но все же она выбрала тебя.
Сердце принцессы отчаянно колотилось в груди. В ушах звучали слова Эймери: задушить, заколоться, выдавить.
Скоро, очень скоро он воплотит их в жизнь. От ненависти, написанной на лице мага, Зима похолодела.
– Нужно было принять мое предложение, когда у тебя была такая возможность, – сказал он.
– Но мое согласие было бы даже менее реальным, чем мои видения.
– Ты выбрала какого-то стражника.
Губы Зимы задрожали.
– Ты не понимаешь. Только он настоящий.
Эймери помрачнел.
– И скоро он умрет, маленькая принцесса, – последнее слово маг произнес так, будто оно было грязным ругательством. – Настоящая ты или нет, но я тебя получу. Если не в качестве жены или любовницы, то хотя бы как украшение моей драгоценной коллекции. – Взгляд Эймери стал совершенно безумным. – Я слишком долго ждал, чтобы отпустить тебя сейчас.
Ясин все еще заслонял Зиму собой. Из пореза на плече текла струйка крови; красным ручейком она обвивала запястье и капала на мостовую. Он знал, что ничего не сможет сделать, но намеревался защищать принцессу до последнего. И лишь надеялся, что она не почувствует его страх и досаду на самого себя.
Но Зима чувствовала. Потому что всю жизнь прожила с этим страхом.
Эймери, довольный произведенным эффектом, переключился на гвардейца.
– Я ждал этого с того самого дня, когда ты предстал перед судом. Я надеялся, что ты истечешь кровью на полу тронного зала.
Зима содрогнулась.
– Не повезло тебе, – буркнул Ясин.
– В самом деле, – согласился Эймери. – Но так мне даже больше нравится. – Щека мага дернулась. – Как же мы поступим? Убить тебя своими руками? Или твоими? – Эймери хищно сверкнул глазами. – Или ее руками? Принцесса будет безутешна после того, как убьет любимого. Пожалуй, я заставлю ее задушить тебя. Или разбить тебе голову камнем.
К горлу Зимы подкатила тошнота. Ясин. Ясин.
– А что, отличная мысль! – воскликнул Эймери.
Руки Зимы странно дернулись. Она не знала, что они собираются делать: душить, колоть, давить или разбивать. Теперь она была полностью во власти Эймери; им с Ясином не спастись. Победителей не будет. Какая же она дура.
По щекам принцессы снова бежали горячие слезы. Руки ее сомкнулись на шее Ясина. Гвардеец попытался оттолкнуть ее, но Эймери не позволил. Зима не могла на это смотреть. Принцесса плакала, все сильнее сжимая пальцами его горло, такое податливое, такое хрупкое…
Как вдруг сквозь пелену слез она разглядела знакомую рыжую шевелюру.
Скарлет медленно подкрадывалась к Эймери, осторожно переступая через тела павших.
Заметив, что Зима ее увидела, Скарлет прижала палец к губам. А Эймери резко повернул голову, но внимание мага привлекла не Скарлет, а громадная рычащая фигура, которая собиралась на него наброситься.
Рассмеявшись, Эймери небрежно махнул рукой, и Волк с воем повалился на землю.
– Я – личный маг королевы! – закричал Эймери, наклоняясь над корчащимся от боли оборотнем. – Неужели ты думал, я тебя не замечу? Думал, я не смогу справиться с жалким мутантом, безмозглым гвардейцем и девчонкой с Земли?
Теперь маг смотрел уже на Скарлет. Она замерла в десятке шагов от него, сжимая в руке нож. Торжествующая улыбка на лице Эймери вдруг поблекла, и маг нахмурился: кто-то успел завладеть биоэлектрическими импульсами Скарлет раньше него.
Эймери быстро огляделся: на усеянном трупами дворе не осталось никого, кто мог бы контролировать девчонку. Никого, чья сила превосходила бы его собственную. Кроме…
Скарлет, словно очнувшись, начала двигаться к магу. Тело ее дергалось, словно к рукам и ногам были привязаны ниточки. А рука, сжимавшая нож, отчетливо дрожала.
Эймери отступил назад, теперь все внимание мага сосредоточилось на Зиме. Пока он мучил Волка, его контроль над руками и разумом принцессы ослаб. Ясин стоял, потирая горло, а Зима…
Зима, испуганная, но неумолимая, не отрываясь, смотрела на Скарлет.
