– Остался только один вопрос: что делать с тобой?
Она выдержала его взгляд и сказала:
– Можешь поклониться мне, как истинной королеве.
Губы Эймери изогнулись в улыбке.
– Убить ее.
Это случилось так быстро… Один из гвардейцев достал пистолет, приставил к голове Золы, снял с предохранителя, коснулся спускового крючка… Зола последний раз вздохнула.
– Стой. Я передумал.
Гвардеец так же быстро убрал пистолет. Зола почувствовала, что ноги едва держат ее, а голова раскалывается от пережитого ужаса.
– Королева желает сама решить твою судьбу. Я предложу ей поднести твою голову императору Кайто в качестве свадебного подарка.
– Маг Парк?
Он повернулся к женщине в красном плаще, которая к нему обратилась. Ее рука покоилась на боковой обшивке маленького челнока.
– Это королевский челнок, – сказала она, – и, похоже, он прибыл недавно. – Она подняла руку. – Мало пыли. Странно, что он тут.
Эймери не выказал особого интереса.
– Ничего удивительного, кругом полно ворья. Но благодаря ему мы сможем узнать, где находятся пропавшие мятежники. Запустите поиск по его идентификационному номеру, и посмотрим, что вы найдете.
Он подал знак нескольким охранникам. Золу и Волка отвели на его корабль и посадили отдельно друг от друга. Загрохотали моторы, и вот они уже летят в Артемизию.
Эймери продолжал отдавать приказы, консультировался насчет медицинской помощи и пулевых ранений, назначал нового капитана стражи и информировал королеву о потерях и пленных. Мысли Золы путались; она поймала себя на том, что смотрит на гвардейца, который убил Ико. Сломал ее, сказал он, и выбросил в общественный уплотнитель мусора.
Перед ее мысленным взором мелькали картины: нож, рассекавший спину Ико; сломанные пальца Махи; жители сектора, стоящие на коленях перед Эймери… И снова в ней вспыхнула ненависть – сначала тихим огоньком, но к тому времени, как в иллюминаторах показалась Артемизия, она уже полыхала как пожар.
Корабль сел в подземном порту Артемизии. Опустили трап, и гвардеец поднял Золу, стиснув так больно, что ей пришлось закусить губу, чтобы не вскрикнуть. У себя за спиной она слышала тяжелые шаги Волка. Здесь ее окружало еще больше врагов – дюжина новых гвардейцев, чья биоэнергия была податливой, словно микросхема новой личности, только что выпущенной заводом, и три мага с жесткой как сталь ментальной силой. Она дернула пальцем и подумала, как быстро смогла бы загрузить туда пулю и скольких успела бы убить. Она вернулась в Артемизию. Если ей удастся сбежать, она станет изгоем, убийцей-одиночкой, охотящейся на королеву. Но это всего лишь фантазия. Ее запястья крепко связаны. Зола сжала металлическую руку в кулак.
– Маг Парк?
Зола посмотрела на охранника, который убил Ико.
– Сэр Кинни.
– Позвольте мне показаться врачу?
Эймери посмотрел на него: форма Кинни была вся в крови.
– Хорошо, – разрешил маг. – И возвращайтесь на службу после того, как вам окажут помощь.
Гвардеец ударил себя кулаком в грудь и ушел. Золу и Волка вывели из доков в лабиринт коридоров. Зола старалась запоминать дорогу. Она считала шаги и мысленно представляла себе карту дворца.
Их привели к лифту. Тут было еще больше гвардейцев, и возникла небольшая заминка. Эймери разговаривал с другим магом, и хотя Зола настроила свой аудиоинтерфейс, чтобы слышать как можно лучше, смогла разобрать лишь несколько слов: «альфа» и «солдат», и еще «мятеж», «РШ-9», «киборг».
Эймери подал знак, и Волка повели в другой коридор.
– Стойте! – крикнула Зола, чувствуя подступающую панику. – Куда вы его уводите?
Волк зарычал, пытаясь вырваться, но его сопротивление тут же подавили ментальным контролем.
– Волк! Нет! – Зола рванулась вперед, но ее крепко держали. Веревки врезались в запястья. – Волк!
Ни слова в ответ, Волка увели, и Зола осталась задыхаться и дрожать от страха. Она почувствовала влагу на правом запястье, где веревки порезали кожу. Зола, конечно, не надеялась, что вдвоем с Волком они смогут оказать сопротивление, но и представить не могла, что их так скоро разделят. Возможно, она его больше никогда не увидит. Возможно, она никого из них больше не увидит.
Золу втолкнули в лифт. Она вдруг подумала, что тех пор, как все это началось, она впервые осталась одна, без своих друзей.
– Жаль, но мы не можем предложить тебе прогуляться, – съязвил Эймери, – Все слишком заняты подготовкой к свадьбе. Уверен, ты понимаешь.
Двери лифта закрылись, и они начали спускаться. И спускались невероятно долго. Золе стало казаться, что ее везут в могилу. Когда двери открылись, ее вытолкнули из кабины ударом в спину и повели по тусклому коридору с грубыми стенами; в спертом воздухе стоял смрад, воняло мочой и потом. Зола поморщилась от отвращения.
– Надеюсь, это новое пристанище достойно такой выдающейся гостьи, как ты, – продолжал Эймери, как будто запах его совсем не беспокоил. – Как я понимаю, ты уже привыкла к тюремным камерам.
– Вовсе нет, – возразила Зола. – В последней меня смогли продержать всего один день.
– Уверен, эта подойдет тебе гораздо больше.
Эта мрачная и душная тюрьма в каменных подвалах не имела ничего общего с современным зданием Нового Пекина. А хуже всего то, что у Золы не было карты. Не было ни карты, ни плана, ни способа определить свое местоположение по отношению к… да к чему угодно.
Они остановились перед камерой. Звякнули ключи, заскрипели ржавые петли. Какой древний замо́к. Странно… Она сможет его открыть за тридцать секунд. И в груди у нее затеплилась робкая надежда.
Дверь отворилась, и зловоние стало невыносимым. Едва вдохнув, Зола тотчас поспешила выдохнуть.
– Посидишь здесь, пока у Ее Величества не появится время вызвать тебя в суд и казнить, – объявил Эймери.
– Жду не дождусь, – пробормотала Зола.
– А пока у тебя будет время повидаться со старыми знакомыми.
– Со старыми знакомыми?..
Золу втолкнули в камеру. Она споткнулась, ударилась плечом о железную дверь, потом о каменную стену. Кто-то всхлипнул, и она замерла. Она была тут не одна.
– Наслаждайся… принцесса.
Дверь захлопнулась, и грохот отозвался во всем ее теле. Камера оказалась маленькой; единственный источник света – крохотное зарешеченное окошко над железной дверью, но видно было лишь ведро в углу, откуда и исходил омерзительный запах.
В другом углу камеры прижавшись, друг к другу, сидели двое. Зола смотрела на них, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Затем включила встроенный в руку фонарик. Они вздрогнули и закрылись руками. А Зола почувствовала так, будто ей нанесли сокрушительный удар. Она отшатнулась к стене.
