Кул Османа отдыхал. Воины развели костры, стали готовить пищу. Этим же занялись татары и русские — слишком много сил отобрала атака гулямов.
Князь обходил стену и невесело думал о том, что еще одна такая атака — и все защитники погибнут, а город будет взят. Что же Олег Рязанский тянет? Сейчас бы помочь, послать воинов — тогда можно было бы продержаться до снятия осады. Не имея осадных орудий для штурма, эмир не будет стоять под городом долго — или обойдет город, или уберется восвояси. Про помощь Москвы князь даже и не вспоминал. Если великий князь Василий Дмитриевич и пошлет войско на помощь, оно не успеет дойти, и исход битвы будет предрешен — не сегодня, так завтра. И если помощь от Олега не подоспеет, участь города будет ужасна. Думать об этом не хотелось, но действительность была таковой.
Как бы хотелось князю забыться и уснуть, а проснувшись, не увидеть больше эмира с войском под стенами города, а в самом городе — крымчаков…
Успели поесть неспешно, привести себя в порядок — одежду, оружие. Из-под клетей вытащили последние запасы стрел. «Эх, не успели наконечников наковать! Да теперь уж поздно!» — досадовал князь. Вот в чем недостатка не было, так это в ножах, саблях и копьях — трофейных, разумеется.
Собранное оружие сложили в кучи прямо на помосте. Случись нужда — хватай и мечи во врага его же оружие. И сам настил окатили водой, чтобы сильно не скользить на запекшейся крови.
Как ни странно, поев, гулямы углубились в лес, выставив на опушке караулы. Приходилось лишь гадать, что они там делали. До вечера никаких попыток штурма войско эмира не предпринимало, но князь и бек, стоя на стене, видели, как от гулямов мчались к шатру эмира гонцы.
— Затевают какую-то пакость, — заметил князь.
— Похоже, — отозвался бек. — Сейчас основные силы эмира разделены на две части, и основные — на этом берегу. Клянусь Аллахом, не позже завтрашнего утра они ударят с обеих сторон. Но что они затевают? Дорого бы я отдал за то, чтобы узнать их планы.
— Что бы они ни задумали, у нас одна задача — держаться и отражать атаки.
— Князь, что же князь Рязанский с помощью медлит? Один хороший удар в тыл может решить исход осады. Войско Тимура разделено на части: одна — с эмиром и две — по обе стороны реки. Стоит напасть на любую из них — другие не успеют прийти на помощь. Сейчас бы пять тысяч свежих воинов решили, кто одержит победу.
— Увы, бек! Их нет у нас.
— Э, князь! Не ценит Рязань своего данника. А ведь Елец первым принимает удар на себя — он же на границе земель русских стоит.
— Все правильно говоришь, бек. Но русские княжества разрозненны. Пока для каждого князя своя рубашка ближе к телу. Но, думаю, придет время, объединятся княжества, а под Москвою ли или под Рязанью — не суть важно. И станет Русь единой и мощной, как Орда.
Бек покачал головой.
— Боюсь, прежней Орды уже нет и будет ли? Тимур огнем и мечом прошелся по нашей земле, погубил большую часть мужчин. Кто будет защищать наши земли, ходить в походы? Хвала Аллаху, у нас нет сильных и воинственных соседей. А Русь не объединится никогда, — тряхнул головой бек, — попомни мое слово, князь. Разве пришел к тебе на помощь Олег? Каждый из ваших князей печется лишь о своем княжестве, где только он полновластный хозяин. Слишком они чванливы и глупы, чтобы понять, что только в единении сила.
— Правду говоришь, бек, хоть и горькая она. Ответь тогда, почему Орда оказалась слабой? Один хан, один язык, одна вера! А пришла другая сила — и Орда рухнула.
— Орда еще поднимется, и, как прежде, каждое княжество дань платить ордынскому хану будет.
— Ты в это веришь?
— Аллах не допустит, чтобы Орда исчезла, — уверенно ответил бек Ярык-оглан.
— Вот так и я верю, что Русь объединится.
— Не дадим. Ваши князья деньги любят, власть. Одного подкупим, другому ярлык на княжение дадим. Не объединятся!
Оба замолчали. Спор шел о будущем, скрытом в темноте грядущих десятилетий, а может, и веков. Но каждый был уверен в своей правоте.
Наступала темнота. Дружинники улеглись спать недалеко от стены. На дворе лето, теплынь, в войлочных поддоспешниках даже жарко. Нагретая за день земля щедро отдавала тепло.
Князь только кольчугу скинул в доме да сапоги и улегся в постель. Но сон не шел — уж больно обидными казались слова бека о русских князьях. И ведь прав по-своему крымчак! И власть любят князья, и деньги. И руку сильную над собой видеть не хотят. А ведь за примером ходить далеко не надо — та же Орда. Все улусы под одним ханом, потому и сила у них.
А взять Русь? И вера единая, и язык общий… И что? Не видят своей выгоды князья в объединении — а зря. Стоило объединиться хотя бы на поле Куликовом против Мамая, и результат был другой — победа. Вот так и надо действовать.
Долго размышлял князь о Руси, с тем и уснул.
Разбудили его тревожные крики со стены. Князь натянул сапоги, надел кольчугу да шлем, опоясался саблей — и во двор. Солнце еще не встало — едва заалело на востоке, и по земле стлался от реки легкий предрассветный туман.
Разбуженные криками защитники кинулись на стены. Взбежал туда и князь. Картина, которую он увидел, ужаснула.
На город с обеих сторон молча надвигались гулямы. Заметили их уже поздно. Каждая пара гулямов тащила бревно, да не простое. На нем топором зарубки глубокие сделаны были, вроде лестницы. Подбежав к стене, гулямы прислоняли к ней бревно и взбирались по нему. Так вот что они делали в лесу!
Сразу же закипел бой.
Гулямов было много, очень много. Атакующих кололи, рубили, но они все лезли и лезли, и не было им конца.
— Князь, оборотись! — крикнул дружинник, сражающийся рядом, — кажись, Федька.
Федор Иванович повернулся, и сердце его зашлось от увиденного. Дальние ворота, что к Данковскому шляху, распахнулись, и из Ельца вырвалась группа верховых воинов — не более двух десятков. А во главе их — бек, князь сразу узнал его по одежде. «Ах ты, змея подколодная, предал! Мало того что сбежал подло, во время боя, так еще и ворота открыл».
В них и хлынули гулямы — не воспользоваться таким подарком судьбы они не могли.
— Эй, кто рядом, — к воротам!
Князь спрыгнул с настила и кинулся туда первым. Рядом топали сапогами его дружинники. А у ворот уже кипел бой.
Поскольку городские ворота — самое уязвимое место в обороне, князь держал у ворот сильные караулы. Но что значит десяток воинов против многих гулямов, нескончаемым потоком вливающихся в открытые ворота?
Князь схватил нож, лежавший рядом с убитым дружинником, метнул его во врагов и начал рубить их саблей. Рядом с ним рубились его дружинники.
До ворот всего пятнадцать шагов! Добраться бы до них, любой ценой добраться и закрыть!
Хотя гулямов было значительно больше, яростная и ожесточенная атака защитников города заставила атакующих сначала остановиться, а потом попятиться.
