Миновав очередной пролесок, дорога вывела нас к крутому, ведущему на высокий холм, подъему. Вершину холма покрывал густой кустарник, а потому, когда мы заметили стоявший там «хантер», прятаться было уже поздно – двое Охотников засекли нас гораздо раньше.
Я узнал их так же, как и они узнали меня. Узнали своего бывшего командира на расстоянии, хотя он и восседал за рулем громоздкого мотоцикла и давным-давно перестал носить форменный серый берет. Узнали мгновенно, хоть и не являлись старослужащими Одиннадцатого. Старший из них – брат Ганс – находился у меня в отряде года три, а стаж брата Энрико после окончания Боевой Семинарии не превышал и полутора лет...
Очевидно, на случай подобного Мясник дал всем своим бойцам исчерпывающие инструкции, поскольку ни тот, ни другой не проявили ни единого признака замешательства. Они не стали занимать оборону, хотя находились в более выгодном положении, а сразу же, не мешкая, заскочили в джип и ударили по газам в том же направлении, куда следовали и мы. Энрико, правда, ради острастки дал по нам короткую очередь. Та прошла поверх наших голов, заставив всю группу посъезжать на обочину и пригнуться.
Я вдруг остро осознал, что вся наша рассчитанная в большей мере на удачу затея вот-вот и вовсе пойдет коту под хвост.
– Кеннет, они рванули к Мяснику! Надо не дать им уйти! – крикнул я и тут же включил рацию на частоте Охотников, лихорадочно думая при этом: «Проклятье, лишь бы только у них не было такой штуковины, лишь бы не было...»
– Сделаем! – отозвался Оборотень и обратился к пребывающим в некотором замешательстве собратьям. – Покрышка, Сиплый и вы двое – любой ценой задержите мерзавцев!
Получив конкретное распоряжение, байкеры и сам Оборотень передернули затворы пистолетов-пулеметов и рванули вверх по склону за Охотниками, на данный момент превратившимися в панически бегущие жертвы.
Я еще с полминуты подержал рацию включенной, но она молчала, чем здорово меня утешила – значит, Ганс и Энрико могли поднять тревогу, только добравшись до своих. «А вот этого-то как раз мы им сделать и не дадим!» – взбодрился я в мыслях, а после чего пустился следом за байкерами, уже практически скрывшимися с глаз.
Но, как назло, сегодня меня подвело отсутствие навыков в преодолении на мотоцикле крутых подъемов. Едва лишь байк мой достиг середины склона, как обороты его двигателя предательски пошли на спад, и пока я ловил нужную передачу, он чихнул и вовсе заглох.
Еще какое-то время я потерял, пытаясь удержать тяжелый «БМВ» в вертикальном положении и при этом предпринимая попытки снова завести его.
В общем, пока я, подобно античному Сизифу с камнем, костерил всех и вся и возился со своим Жеребцом, погоня оторвалась довольно далеко. До моих ушей долетели автоматные очереди и какой-то лязг – все указывало на то, что дела принимали серьезный оборот...
Я настиг байкеров километров через пять. Леса там уже не было – он оборвался сразу же за пригорком, перейдя в ровное, покрытое в рост человека травой, пересохшее болото.
Поставленную перед ними задачу байкеры выполнили – «хантер» валялся вверх колесами, слетев с дороги и проделав в придорожной траве широкую просеку. Правое переднее колесо его было разорвано пулями, отчего тот и перекувыркнулся, «клюнув носом» на большой скорости.
Но еще не доезжая до места аварии километра, я наткнулся на изрешеченный пулями байк Албанца. Сам он лежал рядом с неестественно вывернутой головой, так что если даже Охотники и не попали в него самого, удар о землю сломал бедолаге шею...
Оборотень, плечо которого было задето пулей и кровоточило, при помощи остальных сорвал с шарниров съемные дверцы «хантера» и извлек из салона обмякшие тела водителя и пассажира.
– Как ты? – заглушив двигатель, спросил я его.
– Буду жить, – поморщился он, – вот только байк, наверное, не удержу... Ты видел Албанца?
– Да. Он мертв.
– Дьявол! – выругался Кеннет и ткнул носком ботинка сразу нечленораздельно замычавшего Энрико. – Вот эта мразь успела-таки подстрелить его да малость зацепила и меня.
– А второй жив? – поинтересовался я.
– Оба целехоньки, только в шоке. На их счастье, не забыли пристегнуться.
– Что дальше, Эрик? – спросил меня Покрышка. – Если честно, то я бы с удовольствием услышал от тебя приказ пристрелить их и, клянусь – не раздумывая сделал это, хоть мы и чураемся смертоубийств.
– Ни в коем случае! – одернул его я. – Как «хантер»?
– «Хантер»? – хмыкнул Покрышка. – «Хантеру»-то что будет? Помялся чуток да вон колесо заменить, и все... Джипы Корпуса, я слыхал, выдерживали и не такое... Что ты надумал?
– Свяжем их и перевезем в лагерь, а там я попытаюсь вытянуть из них все, что только можно, – ответил я, но даже и не представлял себе, как можно без пыток расколоть хотя бы одного из бывших моих бойцов.
– Ну что ж, разумно, – одобрил Покрышка. – Если подберем к ним подход, сбережем уйму времени и горючего, а самое главное – возможно, и чьи-то жизни...
Мы сообща придали «хантеру» вертикальное положение, и, пока я менял ему развороченное колесо, а Оборотень, найдя в бардачке аптечку, бинтовал себе простреленное навылет плечо, байкеры затолкали в кузов автомобиля мой и его мотоциклы, вошедшие туда буквально впритык.
Но когда мы уже разместили на заднем сиденье связанных Охотников, а Покрышка собирался устроить для Албанца ускоренно-символические похороны, Бифштекс вдруг предупредительно поднял кулак:
– Тише! Вы слышите? Не иначе, как оттуда, – он указал в сторону границы, – движется байк!
Действительно, отчетливый треск движка «эндуро» донесся до нас из-за высокой травы и мало того – приближался, становясь все громче и громче!
Покрышка и Оборотень переглянулись.
– Плешивый Флегматик? – спросил Кеннет.
– Исключено, – Покрышка сосредоточенно вглядывался в траву, но дорога в этом месте сильно петляла и не позволяла нам видеть далее, чем до ближайшего поворота. – По моим расчетам, он уже в Белграде или южнее. Наверное, курьер или почтальон. Его-то, видимо, и ждали эти паскудники на пригорке. Сейчас аккуратненько спеленаем его, авось еще какие нужные сведения надыбаем...
– Вот черт! – встрепенулся Кеннет. – Там же на дороге труп Албанца! Засечет, напугается и развернет оглобли назад! Надо перехватить его до этого...
Внезапно треск слегка примолк, а затем возобновился с новой силой.
– Уже поздно, – хмуро заметил Покрышка. – Только что нашел. Но... Но не развернулся, а движется сюда! Сиплый! Бифштекс! Сшибайте почтаря с колес, как только вынырнет из-за травы!
И тут меня словно кипятком ошпарило. Еще в момент появления треска что-то послышалось мне в нем знакомое, а теперь, когда до мотоциклиста оставалось менее километра, подозрение переросло в твердую уверенность – шум этого двигателя я знал не хуже, чем тембр собственного голоса...
