— Ну да, ну да, — Чиж покивал головой и почмокал губами.
Во рту пересохло и пахло перегаром «Пивка бы сейчас, — подумал он. Даже без водочки. Хотя с водочкой, конечно, лучше.»
— Да, — повторил он и с отвращением отбросил недокуренную сигарету. Конечно. Я беру Абзаца, вы его перевербовываете, и он убирает Хромого. Я правильно понял ход ваших мыслей? Так вот, это не по мне. Мне все это активно не нравится, и я хочу, чтобы вы об этом знали.
— Я не собирался просить вас ни о чем подобном, — поспешно заговорил Кондратов, хотя было видно, что он беззастенчиво врет. — Я хотел лишь, чтобы вы проконсультировали начальника моей охраны по поводу наилучшей, с вашей точки зрения, оборонительной тактики. Ну и вопрос с Абзацем, конечно, остается. Возьмете вы его живым или мертвым, меня не волнует. Мне нужно, чтобы он от меня отстал. Со своей стороны я готов оплатить все ваши расходы и выдать премию…
— Вы знаете, как звучит первая заповедь российского мента? — перебил его Чиж. — Конечно не знаете, иначе ни за что не вылезли бы с таким предложением. Так вот, первая заповедь гласит: никогда не бери денег у бандитов. Смешно, правда?
— Смешно, — согласился Кондратов. — Но разумно. Только с чего вы взяли, что я бандит?
— Посмотрите вокруг, — сказал Чиж. — Посмотрите, кому вы должны. Посмотрите, кто на вас работает. Прислушайтесь к собственным словам. Вас не поймали за руку и, может быть, не поймают никогда, но в данном случае это ничего не меняет.
— То есть денег вы у меня не возьмете, — спокойно сказал Кондрашов. Ну а что-нибудь другое?
— Например? — насмешливо спросил Чиж. — Секретаршу? Вы посмотрите на меня! Пожалейте бедную девушку, Владимир Кириллович. Даже если она не совсем секретарша или не секретарша вовсе… Личную дружбу? Возможность раз в неделю париться в вашей сауне? Да господь с вами! Я моюсь под душем, и меня это вполне устраивает. Что еще? Ящик отменного коньяка?
Кондрашов окинул его неожиданно острым взглядом и вдруг ухмыльнулся, обнажив длинные, как у лошади, влажные зубы и бледные десны.
— Насчет коньяка — это вы хорошо сказали, с чувством, — заметил он. А что, если я предложу вам полностью оплаченный курс реабилитационной терапии в центре Маршака?
Чиж вздрогнул. Откуда он знает, черт бы его побрал? Я сам еще не до конца уверен, что мои проблемы настолько серьезны, а этот умник уже тут как тут с готовым решением…
— Не понимаю, — сказал он. — С чего вы взяли, что я в этом нуждаюсь?
— А разве вы не нуждаетесь? — осклабился Кондрашов. Его улыбка напоминала оскал ржущей лошади. — Вы же умный человек, Николай Гаврилович. Зачем же отрицать очевидное? Или вы спиваетесь из принципиальных соображений?
В общем, я настоятельно советую вам подумать над моим предложением. Ну не хотите в центр Маршака, придумаем что-нибудь другое. В конце концов, сами скажете, что вам нужно… Не в этом суть. Возьметесь вы меня защищать или нет, вот что меня в данный момент волнует. Так как?
Чиж глубоко вздохнул и почесал переносицу. Собственно, думать было не о чем. Ни один настоящий охотник не довольствуется зайчатиной, увидев прямо перед ногами тигриный след. Майор Чиж был настоящим охотником, созданным матерью-природой специально для преследования и отлова крупных хищников, и то, что Кондрашов не вызывал у него никакой симпатии, не имело никакого значения. Перед Чижом был след — горячий, еще курящийся паром, кровавый, и он знал, что не пойти по этому следу не сможет.
…По дороге домой он вынужден был дважды сворачивать в боковые улицы, разглядев впереди посты дорожной милиции. Ерш все еще бродил у него в голове, и, загоняя машину в установленную на платной стоянке «ракушку», майор Чиж весело напевал: «Наша служба и опасна, и трудна…», думая о хранившейся в шкафу заначке.
Глава 6
ВОЛЧЬЯ ЯМА
Мелодичная трель мобильного телефона вторглась в его сон, разбив на мелкие кусочки и рассеяв без следа путаный кошмар. Не открывая глаз, Шкабров протянул руку и нащупал на тумбочке плоский брусок трубки, напоминавший обкатанный морем камешек. Он откинул крышку микрофона, все еще не понимая, наяву или во сне это происходит, и приложил трубку к щеке.
Он находился под впечатлением приснившегося ему под утро сна, и, хотя подробности сновидения уже улетучились из памяти, на душе остался тяжелый осадок. С одной стороны, Шкабров испытывал облегчение оттого, что кошмар кончился, но просыпаться ему все равно не хотелось. Поудобнее пристраивая трубку к уху, он неохотно открыл глаза и сразу увидел серую дождливую муть за окном. По жестяному карнизу мерно стучали капли, и через планки незакрытых с вечера жалюзей было видно, как по забрызганному стеклу сползают тоненькие ручейки дождевой воды. Абзац зевнул и отвел взгляд от окна. «К черту, — подумал он. — Буду сидеть дома.»
— Слушаю, — неприветливо буркнул он в трубку.
— Спишь, Абзац? — насмешливо заговорил знакомый хрипловатый голос. Долгонько же ты дрыхнешь. Кто рано встает, тому Бог подает. Не слыхал такую пословицу?
Шкабров рывком сел на постели, комкая простыни.
— Черт возьми, Хромой! — воскликнул он. — Тебе не кажется, что это уж слишком?
— А в чем, собственно, дело? — невинно поинтересовался Хромой. — Мне кажется, что все идет так, как должно идти при сложившихся обстоятельствах. Если ты хотел, чтобы было по-другому, надо было вовремя сделать то, о чем тебя просили.
— Откуда у тебя мой номер? — спросил Шкабров и тут же пожалел об этом: какой смысл задавать Хромому такие вопросы? Он еще и не на такое способен. Значит, надо менять адрес… — Слушай, — продолжал он, — что тебе от меня надо? Я не виноват, что твоя наводка оказалась полным дерьмом.
— Кто прав, кто виноват, судить не нам, — заявил Хромой, цитируя знаменитого баснописца. — Но воз, насколько мне известно, и ныне там. Кроме того, эта твоя вылазка меня засветила. А мне говорили, что ты специалист.
— Вот с тех, кто тебе это говорил, и спрашивай, — огрызнулся Абзац, садясь по-турецки и нашаривая на тумбочке сигареты. Голова у него трещала, как переспелый арбуз, и, как арбуз, готова была, казалось, вот-вот развалиться пополам. — Меня самого чуть не продырявили.
— А вот это уже твои трудности, — сообщил Хромой. — Меня они не касаются. Спрашивать я буду с тебя, дорогой! По полной программе, можешь не сомневаться. Кстати, не пытайся переехать, сменить номер телефона и вообще потеряться. Я тебя из-под земли достану.
Так дела не делаются, мой милый, и ты об этом отлично знаешь. Бабки тебе заплачены, надо отрабатывать.
Шкабров закурил и, глубоко затянувшись теплым дымом, сказал:
— Теперь это будет сложно. Гораздо сложнее, чей раньше. Особенно если условия остаются прежними.
— Конечно прежними, — нетерпеливо перебил Хромой. — А ты как думал? Все должно выглядеть безупречно, понял? Чтобы никто ничего… Насчет оплаты можешь не заикаться. Тебя предупредили о неустойке?
