Чиж надул щеки и с шумом выпустил воздух.
— Ну, брат, — сказал он, — ты и загнул… Книжек, что ли, начитался? Ну если так… Тогда я его сейчас приволоку, а ты сними со стены в спальне ковер. Тот мозгляк не очень крупный, как раз поместится. Надеюсь, ты на колесах?
— Да, — коротко сказал Абзац, не став ничего уточнять.
Он прямиком направился в спальню и начал отдирать от стены ковер. Ковер оказался прибит намертво, безо всяких петель, колец и реек — прямо гвоздями к стене. Судя по тому, как это было сделано, Чиж не отличался особенной домовитостью и наверняка прибивал ковер не по собственной охоте, а из-под палки, лишь бы избавиться. Значит, он не всегда был холостым. Интересно, где его жена?
Один гвоздь, забитый примерно посередине, сидел как-то особенно прочно. Абзац покрепче ухватился за край ковра и дернул изо всех сил, увеличив силу рывка собственным весом. Гвоздь выскочил из стены вместе с пробкой, вслед за ним с коротким пулеметным треском вылетели оставшиеся пять, кое-как забитые прямо в штукатурку. Абзац потерял равновесие, выпустил проклятый ковер, замахал руками и с грохотом врезался спиной в зеркальную дверь шкафа.
Он выпрямился и обернулся посмотреть, не раскололось ли зеркало. Зеркало было цело и невредимо, зато соседняя створка слегка приоткрылась от удара, и из образовавшейся щели прямо в глаза Абзацу ударил неяркий блеск одинокой майорской звезды.
Рассеянно потирая ушибленный локоть, Абзац приоткрыл створку пошире и несколько секунд любовался на милицейский китель с майорскими погонами, любовно повешенный на плечики. На верхней полке шкафа обнаружилась фуражка с высокой «эсэсовской» тульей, на которой едва помещался двуглавый орел, всегда напоминавший Абзацу распластанного на лабораторном столе чернобыльского мутанта.
— Твою мать! — выдавил наконец Абзац. Других слов для описания собственных ощущений у него не нашлось.
Выходит, он ухитрился подружиться не просто с врагом Хромого, а с ментом. На свете насчитываются десятки тысяч ментов, но Хромой за что-то очень не любит именно этого майора. И вот он узнает, что Абзац, который по непонятным причинам все тянет и тянет с выполнением его заказа, вдруг начал тесно общаться с тем самым ментом, на которого у него, Хромого, имеется зуб…
В прихожей послышались тяжелые шаги и пыхтение, хлопнула дверь. Абзац поспешно закрыл шкаф, подхватил с пола ковер и, путаясь в нем ногами, поволок его из комнаты.
Он расстелил ковер на полу в прихожей, и Чиж с облегчением свалил на него свою ношу. Абзац увидел, что он держит в зубах свалившиеся с переносицы киллера темные очки, и его слегка передернуло. Особой чувствительностью Шкабров не отличался, но таинственный процесс превращения живого человека в медленно протухающую мясную тушу всегда вызывал у него неприятное чувство.
На какое-то мгновение он заколебался. В сущности, ему не было никакого дела до возникших между Чижом и Хромым разногласий, но наличие в непосредственной близости милицейского майора беспокоило, как вылезший из подошвы гвоздь. Если несколькими днями раньше Абзац удивлялся тому, что вообще подпустил кого-то к себе вплотную, то теперь удивляться было поздно: завязав приятельские отношения с ментом, он совершил нечто, вообще не поддающееся анализу и оценке. Киллер и мент — хороша парочка! Кроме того, сейчас Абзац не мог бы поручиться, что эта дикая ситуация сложилась сама по себе, а не была тщательно организована. Возможно, его конспирация не была такой надежной, как ему казалось, и Чиж оказался рядом с ним во время драки на бульваре вовсе не случайно. Тогда от майора следовало как можно скорее избавиться, и Абзацу был отлично известен самый надежный способ провернуть это.
Вдвоем они аккуратно закатали тело в ковер. Чиж принес откуда-то несколько кусков бельевой веревки (у Абзаца сложилось совершенно определенное ощущение, что он попросту срезал ее у себя в ванной), и они туго перевязали сверток в трех местах. Рулон получился подозрительно толстым, но с этим нельзя было ничего поделать.
— Ну что, — сказал Чиж, хватаясь за один конец свертка, — взяли?
— Погоди, — остановил его Абзац. — Сделаем по-другому. Незачем нам вдвоем светиться с этим дерьмом. Старухи у подъезда, и вообще… Я понесу его один, а ты выйдешь через пару минут. Старухам скажешь, что ковер продал… э-э-э… сослуживцу. Я буду ждать за углом.
Чиж открыл рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его и кивнул. Взгляд, которым он посмотрел на Абзаца, был внимательным и серьезным. Абзацу даже показалось, что майор к нему приценивается, как к бутылке дорогого коньяка: купить или не купить.
— Ладно, — сказал наконец Чиж. — Только не надорвись. Какой-то он… Тощий, но тяжелый.
— Это потому, что он мертвый, — сказал Абзац. — Мертвые всегда тяжелее.
Чиж помог ему взвалить рулон на плечо и открыл дверь. Шкабров вышел из квартиры, стараясь ступать легко и непринужденно, словно тащил не завернутое в ковер тело, а просто ковер, веса в котором было не больше десяти килограммов. Возле лифтовой шахты он поставил рулон на попа и нажал кнопку вызова. Пока лифт поднимался с первого этажа, Абзаца одолевало неуместное любопытство: ему вдруг стало интересно, правильно ли он поставил рулон. А вдруг бедняга, которому и без того пришлось несладко, стоит на голове? Как в «Операции „Ы“», когда Шурик закатал Федю в обои и поначалу поставил вверх ногами. Вот только в том, чем занимался сейчас Абзац, не было ничего комичного.
Входя в кабину лифта, он подумал о телефоне. Он поверил Чижу на слово, когда тот сказал, что телефон не работает. А что, если это не правда? Не встретит ли его у подъезда наряд милиции с автоматами? Поди докажи потом, что это не ты сломал закатанному в ковер парню шею! Впрочем, если Чиж вертелся поблизости с целью надеть на него наручники, в такой подставе не было нужды: Абзац убил у него на глазах двоих человек. И вообще, если майор втерся к нему в доверие намеренно, значит, ему было заранее известно, кто такой Абзац и чем зарабатывает себе на жизнь. Просто ловить человека, который тащит на плече завернутое в ковер тело, гораздо легче, чем того, кто сидит за рулем «ягуара» с пистолетом в кармане…
У подъезда его никто не дожидался. Сидевшие на скамейке сплетницы проводили его внимательными взглядами, фотографируя во всех подробностях и уже, по всей видимости, вырабатывая какие-то суждения на его счет. Это было так непрофессионально, так досадно и глупо, что Абзацу захотелось застонать от разочарования в себе самом, швырнуть проклятый рулон на асфальт, пнуть его ногой и удалиться отсюда с максимальной скоростью. Ничего подобного он, конечно же, делать не стал. Вместо всего этого он спокойно подошел к машине, поставил рулон на землю, снова невольно подумав о том, где же, черт подери, у этого парня голова, и открыл заднюю дверь.
Удобнее всего было бы положить рулон в багажник. Целиком ему там было не поместиться, но можно было бы откинуть спинку заднего сиденья и просунуть сверток в салон. Это было бы просто замечательно, если бы Абзац приехал сюда на своей машине. Но его «ягуар» стоял там, где его несколько часов назад бросил Чиж, и в свете сложившихся обстоятельств у Абзаца не было ни малейшего желания появляться поблизости от своего автомобиля. Поэтому машина, на которой он приехал к Чижу, была ржавой вишневой «девяткой», угнанной Абзацем из какого-то двора. Ключей от этой машины у него, естественно, не было, а возиться, взламывая замок багажника на глазах у местных сплетниц, ему совершенно не хотелось.
