Бойлерная оранжереи, куда вела переоборудованная в «секретный проход для убийцы» теплотрасса, мало подходила для засады, зато имела всего один выход. Поэтому засада была устроена аккурат за дверью бойлерной, что выходила в маленький коридорчик, уже считавшийся частью оранжереи и усаженный широколиственным кустарником. Идеальное место для западни. Карлос без труда разместил в густых зарослях четырех своих лучших стрелков и наказал им стрелять по ногам любому, кто выйдет из бойлерной. Исключение составляли лишь сам Матадор да пожилой смотритель, присутствие коего на посту требовали жесткие правила оранжереи – она продолжала функционировать и нуждалась в постоянном присмотре. Смотритель пребывал в неведении как относительно засады, так и появления того, на кого она устроена. Гонсалес подозревал, что старик скорее всего погибнет от руки Морильо, но это будет неизбежная жертва, вполне допустимая в чрезвычайной ситуации.
Карлос рвался присоединиться к засаде и лично всадить пулю в колено убийцы, но присутствие руководителя операции требовалось на остальных участках «двойной ловчей сети», которой предусмотрительный Матадор опутал весь дворец. Не участвующие в засаде Охотники перекрыли другие места вероятного проникновения убийцы: пожарные лестницы, вентиляционные отдушины, двери хозяйственных помещений – в общем, те выходы, где не имелось регулярных гвардейских постов. Карлос оставил почти всех Ангелов на их обычных постах – незачем было вызывать излишние кривотолки мельканием в дворцовых залах вооруженных Охотников. Он только взял под свой контроль входы в оранжерею, поскольку это было необходимо для осуществления его плана. А вообще, Матадор доверял гвардейцам – ребята надежные. Да и положа руку на сердце, стоило признать: люди Манфреда Флиссингена подготовлены ничем не хуже бойцов Гонсалеса, разве что у них недоставало опыта в отлове чересчур скользких негодяев. Что неудивительно: такие чокнутые, как Морильо, во дворце появляются редко – раз в столетие, а то и реже. Но визиты их помнят долго.
Двое суток Карлос не сомкнул глаз. Охотники отдыхали по очереди в казарме гвардейцев, и он тоже хотел было устроить себе короткий сон, но, проворочавшись на жесткой койке полчаса, махнул рукой на эту бесперспективную затею. Сон не приходил, а вместо него в голову лезли разнообразные мысли, по большей части мрачные. Морильо заглотил наживку, однако воспользоваться лазейкой не торопился. Матадор считал, что он выжидает. Может, оно и так, только вдруг убийца выплюнул проглоченного «червячка» и каким-то чудом нашел другой путь во дворец. И пока командир Пятого отряда тщетно пытается заснуть, узкоглазая тварь уже рыщет по дворцовым коридорам с обнаженными стальными когтями…
Какой уж тут сон!..
– Мне надо с вами серьезно поговорить, брат Карлос, – оглядевшись, обратился к Матадору Манфред Флиссинген. – Желательно наедине.
Гонсалес тоже осмотрелся. Поблизости находился лишь пост Ангелов, и никаких Охотников. Надумай Флиссинген сказать Карлосу что-то хорошее, вряд ли ему помешали бы собственные бойцы. Значит, опять предстоит нелицеприятная беседа, неизвестно какая по счету за истекшие сутки.
– Я уже смирился с вашими наглыми методами работы, брат Карлос, – довольно резко начал бельгиец, когда командиры отошли в уединенное место. При слове «наглыми» Матадор поморщился, но возражать не стал – безусловно, гвардеец был прав. – Но ваше присутствие негативно сказывается на отношении Его Наисвятейшества к своей безопасности.
– Вот как? – изобразил недоумение Карлос. Он уже догадался, что так взбесило брата Манфреда. Но пускаться в оправдания Охотник не хотел, поэтому выбрал для защиты от нападок Флиссингена непробиваемый заслон усталого непонимания. – В чем же это выражается?
– Вы явно убедили Его Наисвятейшество в том, что с вами ему ничего не угрожает! – без обиняков заявил командир гвардейцев. – Он настолько уверовал в ваше могущество, что стал пренебрегать даже моими рекомендациями!
– Почему вы так решили, брат Манфред? Лично я никогда не просил Его Наисвятейшество отказываться от вашей охраны. Наоборот, я всячески советовал усилить ее. Наверное, он вас в чем-то недопонял.
– При разговоре с Его Наисвятейшеством я всегда выражаюсь предельно ясно, – огрызнулся Флиссинген. – И не далее как вчера я рекомендовал ему не покидать своих апартаментов, пока суета вокруг вашего чернокнижника не уляжется. И что я вижу сегодня? Его Наисвятейшество опять преспокойно гуляет по зимнему саду, а в это время в нескольких шагах от него бравые Охотники готовятся расстрелять в упор вылезшего из дыры убийцу! Да неужели бы раньше такой здравомыслящий человек, каким бесспорно является Его Наисвятейшество…
– Бесспорно, брат Манфред. Полностью с вами согласен. Его Наисвятейшество – на редкость здравомыслящий человек.
– Да… Вот… Не перебивайте меня!…Неужели он проявил бы подобное безрассудство, если бы знал, что его жизнь под угрозой? В чем же тогда причина, как не ваша гипертрофированная уверенность в своем могуществе?
– Поверьте, брат Манфред, Его Наисвятейшеству и вправду нечего опасаться, ведь его оберегают такие отличные ребята, как мы с вами, – с едва заметной улыбкой вымолвил Карлос. – На сегодняшний день оранжерея – одно из самых безопасных мест дворца.
– Как может быть безопасным огромное, засаженное растениями помещение, имеющее несколько выходов? – не согласился бельгиец. – Даже я не могу гарантировать, что сумею полностью обезопасить подобную территорию.
– Тем не менее, это так, – настаивал Гонсалес. – Вы же осознаете, насколько важны для самочувствия Его Наисвятейшества ежевечерние прогулки в саду. Я тоже осознаю, поэтому обезопасил оранжерею в первую очередь. Перестаньте терзаться сомнениями, брат Манфред, а сосредоточьтесь лучше на ваших непосредственных обязанностях. Следите за парадными входами: я не исключаю, что помешанный на геройской смерти Морильо впадет в отчаяние и рванет в лобовую атаку. Оплошаете – прольется много крови.
– Не переживайте, мои ребята не хуже ваших знают свое дело, – буркнул Флиссинген. – Узкоглазому не приблизиться ко дворцу и на сто шагов. И все-таки насчет оранжереи… Вы меня не убедили. Я намерен еще раз побеседовать с Его Наисвятейшеством на эту тему. Клянусь, что сегодня я заставлю его прислушаться к моим советам.
– Ваше право, – развел руками Матадор, после чего поинтересовался: – Вы уже просмотрели вечерние сводки происшествий?
– Само собой, – смерив Охотника презрительным взглядом, хмыкнул гвардеец. – В отличие от вас, я делаю это регулярно и вовремя, что и вам рекомендую.
– Ваша правда. Не отрицаю – запамятовал, – пошел на примирение Карлос. – Непременно запомню ваш дельный совет… Ну и как, было в округе что-нибудь примечательное? Морильо прячется в трущобах, возможно, успел прирезать кого или ограбить. Почерк у него заметный: бьет ножом уверенно и наверняка – горло, сердце…
– Сегодня лишь пьяные драки да несколько случаев хулиганства, – ответил Защитник Веры. – Одно хулиганство вообще из ряда вон: кто-то бросил зажигательную бутылку с бензином возле площади Cвятого Петра и скрылся. Никто не пострадал, но паника была… Совсем народ распоясался, никого, мерзавцы, не боятся.
