Ди Алмейдо посмотрел сначала на одного дознавателя, затем на второго…
– Вот в чем дело! – наградил он их кривой усмешкой. – Стоит мне отказаться от клятвы, и вы незамедлительно пришьете мне еще и отступничество! Не дождетесь! – дон положил руку на Святое Писание. – Клянусь, что буду говорить только правду и ничего от вас не утаю… Достаточно?
– Очень хорошо, – кивнул Гаспар, отодвигая от дона Писание. Дьякон тут же уткнулся в протокол и застрочил пером, то и дело макая его в чернильницу.
Далее дону Диего был повторно задан вопрос, на который он ответил категорическим отказом еще вчера: признает ли он, что у него в охране служит особо опасный чернокнижник, с помощью которого гражданин ди Алмейдо убил Главного казначея епархии, с коим у него не так давно случилась крупная ссора. Дон не счел за труд повторить, что никаких чернокнижников в штате не держит и Марко ди Гарсиа не убивал, а ссора действительно имела место, но дон не счел ее смертельным оскорблением и в тот же день про нее забыл.
– Если бы я убивал каждого, кто хочет самоутвердиться за мой счет, то уже, наверное, половину епархии истребил бы, – подытожил допрашиваемый. – Я прощаю всех своих обидчиков, чему и учит нас Святое Писание, разве не так?
– Значит, вы настаиваете на том, что у вас не служит человек по имени Луис Морильо? – присоединился к допросу Легран.
– Нет, у меня не служит такой человек! – Дон хотел добавить «черт вас дери!», но вовремя вспомнил, кто перед ним, и потому благоразумно воздержался.
– А человек по имени Сото Мара вам знаком? – вновь спросил Жерар.
– Это мой старший тирадор, – ответил дон. – Но он такой же чернокнижник, как я – ловец макрели!
– И вам не показалось странным его имя, когда вы нанимали его на службу?
– А что в нем странного? – вскинул брови дон. – Я в своей жизни встречал и не такие чудные имена. Однажды у меня на конюшне служил финн…
– Не отвлекайтесь, пожалуйста! Мы провели расследование и выяснили, кто скрывается под вымышленным и наверняка языческим именем «Сото Мара». Этот человек – некогда сбежавший из приюта, а после несколько лет проживший в одной из искательских общин Луис Морильо, чьи родители являлись сектантами и были преданы Очищению, – проинформировал дона Жерар. – Под видом Защитников Веры мы проникли в вашу асьенду якобы с плановой проверкой документов и провели обыск в его хижине, где обнаружили большое количество колдовских книг, написанных предположительно языческими рунами…
– И вы арестовали моего старшего тирадора? – с недоверием поинтересовался дон.
– К сожалению, он сбежал, – не стал скрывать правду Легран. От магистров не ускользнуло, что при этих словах на лице ди Алмейдо промелькнула едва заметная улыбка. – Вы не знаете, куда он мог бы направиться?.. Нет?.. Мы так и предполагали. Ну ничего, в скором времени его все равно схватят.
– Я не знал, что Сото Мара – это Луис Морильо, – ответил дон, ничуть не погрешив против истины. – Я вообще не знал, что он читает книги… – Здесь уже дон лукавил. – И что же, теперь я должен отвечать за его грехи?.. Позвольте, ваша честь, но я немного сведущ в правилах Очищения – такой фокус у вас со мной не пройдет! Обвинить меня в смерти Марко ди Гарсиа только потому, что один из моих слуг читал втихаря языческие книги?.. Самое серьезное обвинение, что вы можете мне предъявить – невнимательность при найме прислуги, а это, кажется, уже не ваша забота, уважаемые члены Ордена Инквизиции!
– Спокойнее, гражданин ди Алмейдо! – призвал его к порядку магистр Гаспар. – Грехи язычника Луиса Морильо – его грехи, и он за них ответит. Мы ведем речь о ваших. Кто ваш исповедник?
– Простите, не понимаю? – Дон пытался уразуметь, куда клонит Главный инквизитор епархии.
– Я спрашиваю: кто ваш исповедник и когда в последний раз вы были на исповеди? – повторил Гаспар.
– Моим исповедником последние годы являлся Сарагосский епископ Доминго, – ответил дон. – А на исповеди я был… дай бог памяти… даже не упомню… Каюсь, давно исповедовался.
– Епископ Доминго, однако, утверждает, что раньше вы исповедовались с завидной регулярностью. Как объяснить, что такой богобоязненный человек, каким вас все знают, вдруг стал избегать исповеди?
– Сами понимаете: стар уже, любые поездки мне в тягость, поэтому асьенду покидаю редко, – попытался оправдаться дон.
– А не кажется ли вам, что ваше пренебрежение исповедью означает то, что сегодня вам придется исповедоваться в чересчур страшных вещах? В том числе и таких, за какие епископ Доминго, как блюститель закона в епархии, неминуемо призовет вас к ответу?
– Господь с вами, да какие грехи могут быть у немощного старика, не покидающего собственного поместья! – упрекнул обвинителей ди Алмейдо. – Не спорю, мне есть в чем исповедаться. Но вряд ли у епископа Доминго есть время, чтобы выслушивать мое брюзжание о том, как я ущипнул за задницу горничную или отвесил затрещину слуге.
– Для истинно верующего человека это не может быть оправданием, гражданин ди Алмейдо, – возразил Гаспар. – Не знаю, как вам, а вот нам ваша боязнь исповеди говорит о многом.
– А скажите, гражданин ди Алмейдо, – вновь приступил к дознанию Жерар, – те грехи, в которых вас публично обвинил Марко де Гарсиа – я имею в виду недоплату налогов в казну, – действительно правда?
Дон Диего ответил не сразу:
– Как и любой казначей, Марко обязан был проверять каждого крупного налогоплательщика ежегодно. До сего дня он еще не имел ко мне претензий. К несчастью, там, где фигурируют крупные суммы, всегда велика вероятность ошибки. Видимо, в этом году при подсчете моих налогов Марко ди Гарсиа где-то обсчитался.
– Мы подняли бумаги покойного казначея, те, что касаются вас, гражданин ди Алмейдо, – снова «приоткрыл карты» Легран. – В прошлом году стояла на редкость замечательная погода и урожай винограда в епархии был собран достаточно большой. Вы владеете лучшими виноградниками в Сарагосе, однако почему-то количество вашего урожая ненамного превышает позапрошлогодний. А ведь у других земледельцев в сравнении с тем же годом урожайность выросла в среднем в два с половиной раза. Именно это и не давало покоя Марко ди Гарсиа. Прокомментируйте, пожалуйста, данный факт.
– Если бы Марко ди Гарсиа и вы, ваша честь, разбирались в земледелии, то знали бы, что большой урожай зависит не от одной хорошей погоды, – огрызнулся дон. – Есть множество других причин, просто невозможно учесть все. В прошлом году над моими виноградниками прошел странный желтый дождь – говорят, это до сих пор дают о себе знать последствия черной энергии Древних. Видимо, причины неурожая следует искать в нем.
– Расскажите о людях, что следят за вашими виноградниками, – попросил магистр Гаспар.
– Это еще зачем? – поинтересовался дон, чуя какой-то подвох.
– Отвечайте на вопрос! – грозно приказал Главный магистр епархии.
– На моих плантациях трудятся лучшие виноградари епархии! – с гордостью сообщил ди Алмейдо. – Настоящие профессионалы! Именно поэтому мое вино так ценится Его Наисвятейшеством и Апостолами! Но даже отличным специалистам было не по силам справиться с последствиями желтого дождя – человек бессилен против господней воли.
