Книга Демон ветра, страница 86. Автор книги Роман Глушков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Демон ветра»

Cтраница 86

– Один мой знакомый по имени Самуил решил однажды задницу почесать, когда мимо него кортеж Большого Папочки проезжал, – привел флорентиец конкретный пример. – А эти собаки в белых беретах, видимо, посчитали, что у Самуила в заднице пистолет запрятан, не иначе. Мало того, что едва не пристрелили бедолагу на месте, так вдобавок по дознаниям его потом затаскали. Понятное дело, разобрались, но ни извинений, ни компенсаций он не дождался. В какой еще стране такие зверские порядки встретишь? Тьфу!..

Река совершила крутой поворот. Вместе с ней под острым углом изменила направление и дворцовая стена, которую теперь следовало называть не северной и даже не западной, а юго-западной. Однако вскоре она отвернула от берега, уступая место прежней гранитной набережной. Путники, ранее двигавшиеся вплотную к стене, а теперь удалившиеся от нее, получили возможность рассмотреть дворец Гласа Господнего целиком. Крыша дворца была плоской и огороженной высоким зубчатым парапетом, отчего больше походила на верхнюю площадку оборонительной башни, чем она в принципе и служила. Действительно, дворец Пророка нельзя было назвать иначе, как гипертрофированной приплюснутой башней неправильной геометрической формы: ее ровные южная и восточная стены сходились под прямым углом, в то время как оставшиеся соединяли их ломаной линией сообразно изгибам речного русла. Более странного по форме сооружения Сото на своем веку не встречал.

Впрочем, имелась-таки на дворцовой крыше одна деталь, которая разнообразила унылый облик этого «бастиона». Большой купол диаметром порядка двухсот метров и высотой около десяти возвышался в центре плоской дворцовой крыши. Сото поразил не столько сам купол, плохо вписывающийся своей округлостью в общую архитектурную картину ломаных линий, сколько то, из чего он был сооружен, – стекло. Сотни тонн стекла. Несущий каркас конструкции был скрыт под куполом, так что снаружи, а тем более издалека, казалось, будто сооружение сделано из сплошного выпуклого куска стекла. Карателю стеклянный купол напомнил прежде всего чудовищных размеров мотоциклетную фару, направленную строго вверх. Фонтаны солнечного света отражались от «фары», от чего сверкающий подобно второму солнцу купол можно было хорошенько рассмотреть лишь в пасмурный день.

Сото ждать плохой погоды не желал, поэтому, прищурившись и соорудив из ладони козырек, вглядывался в диковинную сверкающую конструкцию, пытаясь определить ее предназначение.

– Это оранжерея, – проследив за взглядом пассажира, пояснил Григорио. – По-другому, зимний сад. Всякие экзотические деревья и цветочки, в основном из Африки.

– Прямо под стеклом, что ли?

– Точно! Некогда нашим Большим Папочкам выбираться за город любоваться природой. Пророки – парни занятые, однако как ни крути, а все же живые люди, вроде нас с тобой. Пророкам тоже порой хочется птичек послушать и фиалок понюхать. Вот и устроили себе этакий райский садик прямо во дворце. Там у них даже в январе цветы распускаются. Представь себе: на дворе дождь, ветер лютует, снег валит – тоска, короче, – а Большой Папочка ходит по благоухающему саду, цветами любуется да попутно государственные проблемы в спокойной обстановке решает… Эх, чтоб я так жил!

Помимо крыши зимнего сада, блистающий купол выполнял еще одну функцию. Неизвестно, закладывалась ли она в сооружение изначально – скорее всего нет, – однако в итоге все вышло как нельзя уместно. Пусть не круглые сутки, пусть лишь по погожим дням, но над дворцом Его Наисвятейшества сиял самый настоящий нимб – большой и ослепительный, именно такой, какой и должен быть у Великих Пророкв.

– А где парадный вход? – поинтересовался Сото. Мост, под которым они только что проплыли, вел явно не к главным воротам.

– Отсюда далеко, – ответил Григорио. – Он на противоположной стороне дворца. Там, где восточная стена через плаза Витторио проходит. Найти несложно; заметишь издалека – ворота из чистого золота, портик, колоннада такая, что в ней заблудиться можно, почетный караул… Напротив парадного входа еще Пантеон находится.

– Знаю, читал: Храм Прощенных Язычников.

– Он самый. Настолько старый, что его, по слухам, даже Древние «древним» называли. Первый Папочка, как дела принял, так сразу издал указ, чтобы Пантеон снести – Витто с язычниками особо не церемонился. Но все-таки вовремя передумал. А знаешь почему?

Задавать болтливому Григорио вопросы было равносильно тому, как подливать в огонь бензин – флорентиец начинал так увлеченно на них отвечать, что порой, жестикулируя, выпускал из рук рулевой рычаг.

– Храм Всех Богов – так раньше Пантеон назывался, – начал рассказ торговец, хотя Мара и не выказал желания слушать его историю. – Доходит до тебя, в чем загвоздка вышла?.. Хитры были Древние, ничего не скажешь, чертовски хитры! «Все Боги» – значит все без исключения. И лживые, и истинные. А как снесешь храм, если он, помимо прочих, и в честь твоего Бога воздвигнут? Да еще под Каменным Дождем уцелел – это же просто знак свыше! Древние будто чуяли, что их боги рано или поздно свое отслужат, поэтому и перестраховались на будущее. Ловкий ход, да? Я ничуть не сомневаюсь, что Пантеон и нашу Железную Крестовину переживет. А если и рухнет, то лишь в тот день, когда весь мир уже окончательно в тартарары сгинет. Ни минутой раньше…

Миновали еще один мост, сразу за которым русло Тибра резко расширялось, образуя большое озеро, протянувшееся на несколько километров. Дальше по течению, перед южными речными воротами, русло вновь сужалось и возвращалось к своей прежней ширине. Таковым оно оставалось вплоть до впадения реки в море. В бытность свою Римом, столица не имела ничего похожего на этот крупный водоем, разлившийся в центре города и обладающий бездонной, по сравнению с остальным руслом, глубиной. Русло Тибра видоизменилось по той же причине, по какой и множество других рек Святой Европы – тяжелые «капли» Каменного Дождя оставили на теле многострадальной планеты глубокие шрамы. Героически выживший Ватикан гордился тремя шрамами – две воронки в левобережной зоне и одна, доверху заполненная речной водой, – на месте изрядной части правобережья. Кто-то давным-давно назвал кратер озером Слез Кающихся, с тех пор название за ним и прижилось. До Каменного Дождя на сгинувшее под воду побережье выходили сразу несколько римских мостов. Их остатки существовали поныне, только служили они уже не мостами, а пирсами. Пирсы – они же половинки древних мостов – отходили от левого берега. К ним и причаливали все прибывающие в Ватикан торговые лодки.

– Приготовься, – предупредил Григорио пассажира. – Как только выплывем в озеро, я ненадолго прижмусь к правому берегу, где ты и высадишься. Дальше тебе нельзя – мне необходимо двигаться к пирсам, пока течение позволяет причалить без паруса. Только постарайся не мешкать, бродяга! Если «фуражки» заметят, что я выбросил пассажира, – не оберусь неприятностей.

Все правобережье озера Слез Кающихся было застроено однотипными многоэтажными домами-коробками, которые в Ватикане назывались так же, как их прообразы в Древнем Риме, – инсулы. Непрочные инсулы лепились друг к другу так плотно, что когда, бывало, подточенная паводком, рушилась одна из них, вместе с ней частенько разваливались и соседние здания, погребая под руинами десятки жильцов. Не менее катастрофические беды здесь также причиняли пожары, уничтожавшие подчас целые кварталы. Отвратительное качество и скученность местных построек объяснялась просто: они сооружались за счет муниципалитета и предназначались для несметных полчищ паломников, обычно наводнявших Ватикан в преддверии грандиозных праздников. Кварталы, застроенные инсулами, так и назывались – район Паломников.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация