Документ маркиз подписал, и больше Хью об этом почти не думал. Нет, иногда отпускал по этому поводу какую-нибудь неприличную шутку (у него всегда было отлично развито чувство юмора), но, насколько ему было известно, они с отцом зашли в тупик, поскольку ничего не могли предпринять.
Иными словами, беспокоиться было не о чем, и Хью не понимал, почему остальные этого не видят.
Конечно, кроме него, о соглашении знал Дэниел, а теперь и Сара, но они же разумные люди и не станут принимать нелогичных решений.
– Почему вы молчите? – панически выдохнула Сара. – Хью, скажите, что вы этого не сделаете!
Он лишь молча смотрел на нее: думал, вспоминал, словно какая-то его частица покинула комнату и нашла тихий уголок, где можно было поразмышлять о печальном состоянии этого мира.
Он потеряет Сару, она не поймет – Хью видел это по ее испуганному взгляду и дрожащим рукам. Почему она не хочет признать очевидное: он готов пожертвовать собой ради ее любимого кузена? Разве это не должно браться в расчет?
Он привез Дэниела в Англию, обеспечил его безопасность. И за это его следует казнить?
– Скажите хоть что-нибудь, Хью, – взмолилась Сара, переводя взгляд с одного на другого. – Не понимаю, почему вы молчите.
– Документ действительно существует, – подтвердил Дэниел. – У меня есть копия.
– Вы дали ему копию?!
Хью не совсем понимал, какое это имеет значение, но Сара явно была охвачена паникой: кровь отлила от лица, руки тряслись.
– Ты должен порвать эту бумагу, немедленно, – выкрикнула она Дэниелу.
– У меня ее здесь…
– Она в Лондоне? – перебила Сара. – Если это так, я немедленно уезжаю: мне нужно ее забрать, – а что касается твоей свадьбы… обойдетесь без меня.
– Сара! – едва ли не завопил Дэниел. – Это всего лишь копия, а кроме того, единственная гарантия моей жизни.
– Но он может лишиться своей! – парировала кузина.
Дэниел скрестил руки на груди.
– Это зависит исключительно от лорда Хью.
– Скорее от моего отца, – поправил Хью, – потому что именно с него и началась цепь безумств.
Сара потрясла головой, словно пыталась обрести хотя бы тень понимания, и опять спросила:
– Почему вы должны это сделать?
Хью казалось, что все предельно ясно, и добавить к сказанному нечего, но она продолжала сокрушаться, пока не вмешался Дэниел:
– Сара, прекрати! Ты все слишком близко принимаешь к сердцу.
– Не смей меня опекать! – выкрикнула та, стряхнув его руку со своего плеча.
Хью не знал, как быть: ему казалось – что все было сделано правильно, – но, видимо, он ошибался.
– А вы когда-нибудь думаете о ком-нибудь, кроме себя? – взорвалась Сара, повернувшись к нему.
– Конечно. О вашем кузене, например, – напомнил он спокойно.
– Но сейчас все по-другому! Когда угрожали отцу, вы были один, а теперь…
Хью ждал, но она не закончила фразу, не сказала «теперь мы вместе».
– Но даже если что-то случится с Дэниелом, вы не обязаны выполнять условия контракта, и никто не упрекнет вас за это! Никто! Во всяком случае, не ваш отец, а Дэниелу будет уже все равно!
В комнате стало очень тихо, и Сара, осознав, что ляпнула, запечатала рот ладонью, а потом пролепетала, с ужасом глядя на кузена:
– Простите… О господи, простите!
– Достаточно разговоров! – отрезал Дэниел, бросив на Хью почти неприязненный взгляд, потом обнял Сару и что-то прошептал ей на ухо.
Хью не слышал, что именно он сказал, но поток слез, лившихся по ее лицу, так и не пересох.
– Я пойду соберу вещи, – сказал Хью.
Никто не стал его отговаривать.
Сара позволила Дэниелу увести ее из комнаты, но когда он предложил на руках отнести ее наверх, сдавленно попросила:
– Пожалуйста, нет. Не хочу, чтобы видели, что я расстроена.
«Расстроена». Какое жалкое определение. Она была не расстроена, а уничтожена, разбита.
– Позволь хотя бы проводить тебя до комнаты.
Сара кивнула, но тут же передумала:
– Нет, там может быть Харриет! Не хочу, чтобы у нее возникли вопросы: ты же знаешь ее, начнет бомбардировать вопросами, так что не остановишь.
Тогда Дэниел отвел ее в свою спальню, рассудив, что это одна из немногих комнат дома, где Саре гарантировано уединение. Он в последний раз спросил, не нужно ли позвать ее матушку, или Хонорию, или еще кого-нибудь, но Сара покачала головой и улеглась в постель, свернувшись клубочком поверх покрывала. Дэниел укрыл ее одеялом и, уверившись, что она действительно хочет остаться одна, вышел и тихо закрыл за собой дверь.
Через десять минут появилась Хонория и заявила, не успела Сара даже взглянуть на нее:
– Дэниел сказал, что ты хочешь побыть одна, но я не думаю, что это правильно.
– Вот и точное определение семьи: люди, которые считают, будто имеют право решать, права ты или не права.
Сара полагала, что в этом есть и ее вина: как и остальные родственники, она зачастую принимала такие решения.
Хонория села на кровать рядом с ней и осторожно отвела волосы с ее лба.
– Чем я могу помочь?
Сара не подняла головы с подушки, даже не повернулась.
– Ничем.
– Но мы ведь можем что-то предпринять: я отказываюсь верить, что ситуация безвыходная.
Сара села и удивленно уставилась на кузину:
– Дэниел тебе рассказал?
– Кое-что, – уклончиво ответила Хонория, стараясь не обращать внимания на нелюбезный тон Сары.
– Тогда как ты можешь говорить, что не все потеряно? Я думала, что не только я люблю его, но и он любит меня. И вот теперь узнаю…
Сара почувствовала, как лицо исказилось гневом, которого Хонория не заслуживала, но сдержаться не могла.
Хонория прикусила губу.
– Возможно, если ты поговоришь с ним…
– Я говорила! Как думаешь, почему все закончилось таким образом?
Сара помахала рукой перед лицом, словно хотела сказать… словно хотела сказать: «Я вне себя, я обижена, я унижена и не знаю, что делать»; словно хотела сказать: «Помоги мне, потому что я сама не знаю, как попросить».
– Я не уверена, что знаю всю историю, – осторожно заметила Хонория. – Дэниел был очень расстроен и сказал, что ты плачешь, вот я и прибежала…
– Что он тебе сказал? – глухо спросила Сара.
– Объяснил, что лорд Хью… – Хонория поморщилась, словно не могла поверить всему, что говорит. – Сказал, каким образом лорд Хью убедил отца оставить Дэниела в покое. Это… – На ее лице промелькнули несколько разных выражений недоверия, прежде чем она смогла продолжить: – Я подумала, это очень предусмотрительно с его стороны, хотя определенное…
