Только он это сделал, как пол под ногами затрясся от топота. Откуда-то вдруг появились омоновцы, сильные руки схватили Тюленя и швырнули на пол.
Вот и напоил он Аллу, влил в нее здоровое потомство! Как бы теперь Архаров такими вливаниями не занялся.
Глава 12
Званцев сиял как солдатская бляха на строевом смотре у министра обороны. Сидел он с таким видом, как будто на него наводил фотоаппарат корреспондент газеты «Красная звезда».
Архарова это ничуть не раздражало. Что ни говори, а заслужил мужик свою минуту славы.
Званцев неосознанно водил пальцем по правой стороне груди.
Несмеянов это заметил.
– Андрей Данилович, ты что, дырку для ордена крутишь?
– За что орден? Обычное дело! – Званцев опустил руку и еще шире расправил плечи.
Дескать, любой бы из вас на моем месте поступил бы точно так же. Как можно служить, если совесть нечиста?
Ну не человек, а сама скромность.
– Правильно, Андрей Данилович, так держать! – Полковник Севастьянов энергично сжал кулак перед своим лицом.
– Это они у меня твое слово покупали, – глянув на Архарова, сказал Званцев.
– Чепуха какая-то. – Егор покачал головой.
Он знал, что телохранитель Горохова предложил Званцеву взятку. Несмеянов его об этом известил, они приняли меры, задержали Тюленя. Майор был в курсе того, за что именно предлагались деньги. Но Званцеву совсем не обязательно было поднимать этот вопрос.
– Ты мне слово дал, обещал Горохова к убийству привязать, – не унимался тот. – Тюленев хотел это слово купить. Чтобы ты оставил Горохова в покое.
– Весело пыжики на чижиках сидят, – заявил Севастьянов. – Мне самому интересно, что это за слово такое.
– Да не было никакого слова, – проговорил Несмеянов. – Архаров сказал, а Званцев ему, мол, ловлю на слове. Кто ж знал, что это не просто слово, а самый настоящий воробей.
– Вот и я говорю, что порхает этот воробей. На бандитскую малину залетел. Откуда братки Горохова об этом узнали? Вопрос риторический, – предупредил Севастьянов.
– Да как-то глупо все получилось, – сказал Несмеянов.
– А почему Горохов сидит? Это вопрос в лоб! Архаров! – Начальник УВД резко глянул на Егора.
– За взятку повязали.
– Да, но ты его на Дробова крутишь.
– Так он Дробова и убил.
– А доказательства где?
Архаров опустил голову. Нет у него доказательств. Только предположения и наблюдения. Он уже не хотел обещать, что рано или поздно улики у него будут.
– Доказательств нет, а жалобы в прокуратуру одна за другой идут.
– Собака лает – караван идет, – угрюмо проговорил Архаров.
– Собаки не просто лают, – заметил Севастьянов. – Они на нервы действуют, караван с пути сбивают. Доказательства нужны. Тогда собаки заткнутся, и караван правильно пойдет.
– Нет ничего, – выдавил Егор. – Как назло. Горохов, его люди, сестра – все молчат.
– А Жилкин? – спросил вдруг Званцев.
– При чем здесь Жилкин? – спросил Архаров и кисло глянул на него.
– Ты же сам сказал, что Горохов Дробова убил. Или Жилкин.
– Нет, Жилкин не мог. Кишка тонка.
– А Горохов?
– Этот мог.
– А доказательств нет.
– Нет.
– Так, может, все-таки не он?
Архаров поджал губы. Он помнил свой недавний разговор с Аллой Жилкиной. Ее поведение вроде бы подтверждало его версию. Но все-таки он уже сомневался в том, что Горохов причастен к убийству Дробова. Как бы руки не опустить.
Тучи над головой сгущаются, капли нет-нет да срываются с неба, а уходить в палату не хочется. Голова уже не кружится, но перед глазами временами плывет. Нос не совсем зажил, но Никита с удовольствием отправился бы домой.
Хотя мама будет против. Логика у нее непробиваемая. Если положили, значит, так надо.
Зато Нине хорошо. Ее завтра уже выписывают. У них сейчас прощальный перекур. Хотя можно было бы устроить и ночь. Девчонка она, в общем-то, симпатичная и не закомплексованная, к тому же свободная. Он парень холостой, вольный в действиях и пожеланиях.
Но захочет ли она? Ей бы роман с Никитой закрутить, а у нее Марина из головы не выходит. Все разговоры о ней. Странная она какая-то, эта Нина.
– Я тоже на волю хочу, – сказал он.
– Куда ты с отбитыми мозгами? Горохову мстить?
Хоть она и странная, но зрит в корень. Мозги у него, как ни крути, отбиты. И Горохову он отомстить хочет. Спать не может, все думает, как бы всадить в него пулю. Да, Никита такой! Его не изменишь!
– Да мозги-то на месте, не переживай.
– И мстить не будешь?
– Еще как буду!
– Значит, не на месте мозги, – с усмешкой сказала Нина.
– Мне бы ствол достать.
– Прямо здесь? Может, я отвернусь?
– Дура! Мне пистолет нужен!
– Надеюсь, насчет дуры ты пошутил? – вздыбилась она.
– Пошутил. – Он действительно не хотел ее оскорбить.
– А насчет ствола?
– Если насчет пистолета, то нет. Мне реально ствол нужен.
– Хорошо подумай.
– Да не буду я Горохова убивать.
– Зачем тогда ствол?
– На всякий случай. Вдруг нарвусь, отстреливаться придется. По башке хочу ему настучать. Мозги на место вправить. Через пролом в черепе.
– Серьезно.
– Так же серьезно, как моя черепно-мозговая травма.
– Ствол найти не проблема, – в раздумье проговорила Нина.
– Да ну!
– Я могла бы тебе помочь.
– Как?
– Да есть у меня один приятель. Он из земли всякую всячину выкапывает. Но это денег стоит.
– Если не очень дорого, то можно и заплатить.
– Я тебе ничего не обещаю. Ты сначала мозги подлечи, а потом реально поговорим. Может, передумаешь. Хорошо бы.
– Не передумаю.
– Ну, смотри. Пойду я. Зайдешь к нам вечером? – спросила Нина.
– Зачем?
– Типа попрощаться.
– Если дождя не будет, можно здесь где-нибудь.
– Хорошо, мы с Мариной выйдем. – Нина поднялась и направилась к больничному корпусу.
Она уже скрылась из виду, а Никита все смотрел ей вслед. Зачем ему Марина? Или все-таки нужна?..
Тюрьма – место гиблое. Хвост тут нужно держать по ветру, даже в плохом находить хорошее. Мент вывел его из одной камеры, открыл дверь в другую. Прапорщик Дукатов. Тюлень сам протоптал ему тропинку, вот теперь ею и пользовался. Тот вел его сейчас не на свидание с каким-то амбалом, а на стрелку с Иванычем.
