– Его убили.
– Кто? – Ее тело напряглось.
– Не знаю, будут валить все на меня. Но я не убивал.
– А кто убил? – Марина хотела оттолкнуться от него, но Никита не позволил ей это сделать.
– Не знаю. Он уже мертвый был.
– Точно не ты?
– А если бы я? Он хоть раз к тебе пришел, после того как бросил? Ты нужна ему?
– Нет. И он мне не нужен. Но и убивать нельзя.
– Это не я. Ты должна мне поверить!
В дверь вдруг позвонили. Напористо, требовательно. Никита знал, что пришли за ним. Он прижал Марину к себе, крепко поцеловал ее в губы. А в дверь продолжали звонить. Вот вам и жизненный тупик, в который Никита сам себя загнал. В нем не будет Марины. Неизвестно, станет ли она ждать, пока он из него выберется через долгие годы.
Он оторвался от нее, посмотрел в глаза, чмокнул в щеку и пошел открывать дверь.
Как Никита и думал, за ним пришли из полиции.
Парень с узким лицом и маленькими цепкими глазами предъявил ему служебное удостоверение:
– Старший лейтенант Чебриков! Полиция! Уголовный розыск!
Никита протянул вперед руки. Мол, надевай браслеты. Чебриков удивился, но не расслабился.
Но зря он опасался подвоха. Никита даже не дернулся, когда стальные кольца защелкнулись у него на руках.
Он уже переступал порог, когда к нему подбежала Марина. Она обняла его сзади за шею, крепко прижалась к нему.
– Я обязательно тебя дождусь!
Глава 19
Если у Семена Пирожникова от возбуждения раздуваются ноздри, значит, в зубах у него добыча. Архаров хорошо знал своего подчиненного.
Еще он помнил, что в таких случаях Пирожников начинает разговор с прибауток.
– Где здесь список лучших секретных агентов можно посмотреть?
– Если ты хочешь пополнить его своими достижениями, то покажу.
– Хочу. Но имя героя должно остаться в тайне.
– Про героя услышал, а про его подвиг – нет.
– Он опознал убийцу Батрухина. Филек у него кличка.
– А имя, фамилия?
Клюев получил изображение предполагаемого преступника, розыск шел. Пирожников уже имел результат. Глядишь, будет поставлен рекорд – два непростых убийства раскрыты за одни сутки, по горячим следам.
– Игорь Катышев, но это имя и фамилия парня, с которым видели Филька. Через Катышева на него и выйдем.
– А Катышев где?
– Мы с Олегом ездили по адресу. Он будет поздно, после девяти.
– Откуда будет?
– Выясняем.
Архаров посмотрел на часы. В принципе, до девяти вечера осталось не так уж и много времени. Можно и не гнать коней, дождаться Катышева и взять его за жабры. Впрочем, пусть Пирожников сам думает, как быть. Он парень опытный.
В дверь постучали, показался сержант из дежурной смены. Яркина привели.
– Давай, Семен, дерзай!
Пирожников ушел, его место занял Никита. Архаров мог бы пообщаться с ним в унылой, давящей обстановке помещения для допросов, но решил выдернуть к себе в кабинет. Здесь посветлей и дышится легче.
Как и в прошлый раз, Яркин уронил голову на грудь.
– Ну, давай, рассказывай.
– Да не убивал я Горохова. – Парень обреченно махнул рукой.
– Это крик души, а мне исповедь нужна. Рассказывай, как ты возле трупа оказался. Да еще с пистолетом в руке.
– Я к Жилкину ехал, поговорить с ним хотел. Вы же сказали, что нам с Мариной сваливать надо, мы и уехали. К ней на дачу.
– В садовое товарищество «Техник»?
– Ну да.
– Значит, сорок четвертый дом – это ее дача.
– Да. Но там Жилкин с женой обосновался.
– Очень интересно.
– Я сам удивился, а потом понял, что они там от Горохова прятались. Я же говорил, что тот Жилкина убить собирался. Вот они и сбежали от этого урода. На даче у Марины прятались. Мы поняли, что вчетвером нам там нечего делать. В общем, я отвез Марину к бабушке. Это вчера было. А сегодня мы вернулись. Я Марину дома оставил, а сам на дачу к ней поехал. К Жилкину.
– Зачем?
– Мы ведь тоже от Горохова бегали. Вот я и подумал, что можно объединить наши усилия.
– И на Горохова навалиться? Лучшая защита – нападение, так?
– Нет, не было у меня таких мыслей.
– И за Гороховым ты никогда не охотился?
– Я передумал. Не собирался убивать. Да и вы сказали… – промямлил Яркин.
– Значит, приехал ты к Жилкину.
– Да, но там не было ни его, ни жены. Уехали они. А труп остался.
– После них?
– Выходит так. Нет, я не говорю, что они Горохова убили. Не видел я.
– А кто убил?
– Сам застрелился.
– Оригинально!
Майору трудно было поверить в такую версию. А если знать Горохова, то и вовсе невозможно. Одноклеточные организмы угрызениями совести не страдают, головой о стену в поисках смысла жизни не бьются. Они паразитируют до последнего, пока их не растопчут.
– Нет, я серьезно. Вы послушайте, как было. Я подъезжаю, смотрю, калитка открыта, дверь тоже, захожу в дом, а там Горохов мертвый лежит. Пистолет у него в руке. Я ствол взял, вышел из дома, а тут мужик какой-то…
– А пистолет зачем взял?
– Да я сам хотел бы знать. Голову ломаю, как такое могло случиться. Затмение какое-то нашло. Взял пистолет, выхожу, а навстречу мужик. У меня башка вообще отказала. Я пистолет сдуру в кусты выбросил.
– А почему сдуру?
– Так надо было на место его вернуть, по-прежнему там все оставить. Я же говорю, Горохов сам застрелился.
– Я должен тебе поверить?
– Не верите, и не надо, – подавленно буркнул Яркин. – А я как было, так и говорю.
– И я говорю как есть. Мы нашли пистолет и твои пальчики с него сняли.
– Но я не убивал!
– Если бы ты знал, сколько раз я такое слышал.
– Но это правда!
– Тоже слышал. Пока я тебе точно ничего не могу сказать. Пистолет с твоим пальцами на экспертизе, завтра будет результат. Если выяснится, что Горохов был убит именно из этого пистолета…
– Не знаю. – Яркин вдавил подбородок себе в грудь.
– Что ты не знаешь? – Архаров с сожалением посмотрел на Никиту.
Вроде бы нормальный парень, работяга. И с характером. Не испугался Горохову вызов бросить, отомстить ему за свой сломанный нос. Но дурак. Потому что с первого раза предупреждению не внял. А второго, скорее всего, не будет. Теперь уже суд, срок и зона.
