Бегущая впереди Веснушкина закричала, шарахнулась в сторону и, если бы не бдительный Паша, точно слетела бы с дороги. Сколько ни готовились мы к неожиданностям, очередное преображение окружающего мира вновь вогнало нас в смятение. Мы сбились с шага, открыли рты и уставились на стену, пытаясь сообразить, что это такое.
Долго гадать не пришлось. Слишком характерно поверхность стены напоминала кожный покров живого существа титанических размеров. Кого-то, наподобие червя или угря, в сравнении с которым человек выглядел не то что жалко, а… Да вообще никак не выглядел. Стоило этому существу сместиться на метр левее, и нас попросту размазало бы по дороге, словно капли воды – автомобильной покрышкой. Но, вероятно, именно в дороге и заключалось наше спасение. Монстр полз (летел? плыл?) впритык к дорожной обочине, но на наш путь не вторгался. Впрочем, это еще не гарантировало безопасности. Возможно, гаситель хотел сначала немного развлечься и посмотреть, как мы отреагируем на его появление.
А вскоре зрителей стало двое. Не успели мы в полной мере оценить авторитетные габариты первого исполина, как с левого фланга возник его не менее внушительный собрат. Исторгаемый ими инфразвук завибрировал в тесном коридоре из подвижных стен, готовых расплющить нас в любую секунду. Мы оказались отрезаны от мрака, который теперь был виден лишь узкими черными полосами сверху, спереди и сзади по курсу. Едва дыша от страха, мы тем не менее продолжили бежать по дороге, хотя шансов отделаться от гасителей у нас уже не было никаких.
Я упорно старался не думать о том, что преследователи загнали нас в гигантскую кишку. Во-первых, не хотелось ассоциировать себя с ее содержимым, а во-вторых, страшно было даже предположить, откуда и куда мы можем в конце концов выскочить. Но тем не менее вляпались мы по-крупному и именно в то, во что должны были вляпаться, путешествуя по кишечнику. Гасители явно неспроста обложили нас таким образом. Все это сильно напоминало подготовку к каким-то агрессивным действиям – тем самым, которых наверняка и боялся Рип.
От грянувших в унисон стонов гасителей можно было рехнуться; не стоны, а просто апогей вселенской тоски и одиночества. Но вряд ли враги прибыли сюда заниматься стереозвуковым уничтожением наших мозгов. Что замыслили чемпионы-титаны, стало понятно, когда полоска мрака позади нас резко исчезла, а стенки живого коридора начали стремительно смыкаться. Значит, вот в чем состоял замысел гасителей: расплющить и растереть нарушителей своими массивными боками… Или как была обязана выглядеть эта процедура в переложении с человеческого мировосприятия на чемпионское?
– Прибавьте ходу, братцы! – подстегнул прапорщик «буржуев» после того, как тоже обернулся и убедился, что дела плохи. – Вперед, и не оглядываться!
Про «не оглядываться» он зря сказал. Едва молодежь, Пантелей Иваныч и Агата получили это настоятельное предупреждение, все тут же обернулись, как по команде. Желание Охрипыча оградить товарищей от шока произвело совершенно противоположный эффект. К сожалению, прапорщик позабыл впопыхах простую истину: глупо полагаться на здравомыслие донельзя взбудораженных людей.
Дальше, естественно, уже никто никуда не побежал. Да и что бы нам дал этот трехсекундный рывок? Самая впечатлительная часть компании ударилась в крик, прочие – в брань. Но, с другой стороны, зрелище стоило того, чтобы поприсутствовать на нем хотя бы раз в жизни. Даже в качестве жертвы, а не стороннего наблюдателя.
Мы словно угодили на дно узкого каньона, который вдруг начал быстро закрываться по вине тектонического сдвига. Можно было при этом орать, сколько душе угодно, но не оценить могущество сил природы, которая шутя сдвигала такие громады, являлось невозможно.
А затем гасители сомкнули свои безразмерные бока, и на этом представление закончилось. Я стиснул зубы, но странное дело – никакой боли не последовало. Ощущения были сродни тем, как будто я оказался зажатым между двумя огромными пневматическими подушками безопасности. Мягкие кожистые стены наехали на меня, полностью обездвижили и, кажется, куда-то поволокли. Именно так энтомологи переносит в ладонях случайно пойманную редкую бабочку – бережно, но крепко, дабы не вырвалась и не переломала себе хрупкие крылья…
Товарищи продолжали кричать и браниться, но скорее по инерции; я различал их голоса с трудом, как сквозь толстый слой поролона. Наверняка моих спутников тоже удивил такой гуманный метод нашей поимки. В сравнении с вышибалами и уборщиками гасители являлись в высшей степени человеко… вернее, шатунолюбивыми созданиями. Их мягкие бока были не чета устрашающим копьям и когтям встреченных нами в Карантинной Зоне чемпионов. Такую безболезненную отправку к Катапульте можно было считать за благо. Выходит, в Ядре тоже существовал закон о последней милости к преступникам, приговоренным к высшей мере наказания.
Вот только почему Рип испугался гасителей сильнее, чем кровожадных уборщиков?.. Эта мысль не давала мне окончательно расслабиться и смириться с неизбежной участью. Что для бессмертного чемпиона могло быть страшнее ссылки в Беспросветную Зону – дремучую глушь, откуда изгнанникам предстояло заново начинать долгий путь к Источнику? А точнее – к ловушкам Проекционного Спектра, потому что ссыльным чемпионам, как и выброшенным из Шлюза шатунам, обратный путь в Ядро был закрыт.
Бросивший нас адаптер из двух зол выбрал меньшее. Это лишний раз доказывало, что как бы далеко чемпионы ни ушли в развитии от шатунов, основные жизненные принципы у нас оставались общими. Населяющие Ядро существа тоже старались выжить любой ценой, поэтому и здесь не было никакой справедливости. Держателю удалось подмять под себя Вселенную, познать все ее законы и наплодить тысячи ее уменьшенных копий, но пойти против своей природы Пуп не мог. Богоподобное существо являлось, по сути, таким же рабом этого мира, как и остальные его обитатели. Так чего тогда было говорить о нас, беспризорных шатунах канувшей в небытие Проекции? Не первой и явно не последней Проекции, выпавшей из Спектра, будто сорванный ветром лист – из густой древесной кроны…
Глава 8
Когда в детские годы любопытство порой вынуждало меня ловить насекомых и сажать их в стеклянную банку, я и не предполагал, что однажды мне придется самому оказаться на месте тех несчастных жучков и паучков. Вот только судьбу каких из них мне предстояло разделить: тех, которые задохнулись от нехватки кислорода, а также подверглись анатомическому изучению, или их удачливых собратьев, которым повезло быть впоследствии выпущенными на свободу? Как и в случае с букашками, все зависело лишь от воли исследователя. А их по наши с товарищами души сбежалось видимо-невидимо. Все указывало на то, что гасителям удалось изловить крайне уникальную добычу. Такую, какую вышвыривать из Ядра без тщательного анатомирования явилось бы преступлением перед здешней наукой.
Каких только чемпионов вокруг нашей «банки» не околачивалось! Складывалось впечатление, что это не мы служили объектом изучения, а хозяева вознамерились продемонстрировать нам всех представителей своего, как выяснилось, довольно многоликого сообщества.
Были среди присутствующих и уже знакомые нам вышибалы с уборщиками. Первые угрюмо толпились на галерке, вторые все время парили в воздухе, без устали размахивая крыльями и поджав когти; не исключено, что среди уборщиков затесались и потрепанные нами в Карантинной Зоне индивидуумы.
