– Ты что, Марусь? – испугалась Галка. – Что случилось? Грустная песня. Но реветь-то чего, а?
– Да не знаю я… Не знаю, Галка! Просто я, наверно, люблю его!
Я ничком легла на кровать, спрятав лицо в подушку.
– Бедная…
Галка стала гладить меня по волосам. Сидит рядом в пижаме в маленьких слониках и гладит, гладит меня по голове… Рука у нее мягкая.
– Это тебе кажется, Маруся, – успокаивает она, – это скоро пройдет.
– Не-ет. Не-ет, Галка, не-ет! – Я рыдала и стучала кулаком по коленям, укрытым одеялом.
– Дался тебе этот мастодонт мастодонтович!
– Я его ненавижу!
– Вот! Это уже лучше! – Галка засмеялась и отстранилась от меня. – Так ненавидишь или любишь? Уточни, плиз.
– Ненавижу! Лю… блю…
– Да… Трудный случай. – Галка помолчала и говорит: – Вот ругаешь в своей заметке воришку…
Я подняла на нее зареванное лицо.
– А что? Хвалить его надо?
– Да. Тебе надо его хвалить.
– Это еще почему? – От возмущения слезы стали высыхать.
– А потому, дорогая подружка, что ты благодаря ему встретила свою любовь.
– Что? Любовь? Не-ет! Я его ненавижу! Его челку дурацкую, его взгляд, его музыку неизвестную… Все, все ненавижу! – Я замолотила ногами.
А потом запустила в Галку подушкой.
– Ах, ты так, да?
Галка схватила подушку-думку и запустила в меня. Хорошо, что мы пепси допили. Только поэтому наводнения не случилось. И начался у нас подушечный бой. Уже не на двух этажах кровати, а по всей комнате… Перья не летели, потому что подушки сейчас не перьевые, а из холлофайбера, но беспорядок мы сделали капитальный.
А потом снова болтали…
– Ты нашла своего парня, – грустно сказала Галка. – А я, наверное, никогда не найду.
– Почему, Галчонок?
– Не нравится мне никто, – сокрушается Галка, – ни один человек на свете.
– Галка, знаешь, так легче, – сказала я, помолчав. – Я вот и не рада, что нашла Вальку.
– Нет. Не легче. Ты мучаешься, я вижу, но ты все равно счастливая.
– Я? Счастливая? Как ты можешь так говорить? Я уже и смеяться-то разучилась, – возмутилась я.
– Счастливая, – повторила Галка. – Потому что узнала, что такое любовь.
Перед тем как заснуть, я снова загрузилась мелодией этой песни. Стала напевать ее про себя, и она меня убаюкала. И мне приснился эпизод придуманной мной истории…
Таверна находилась в деревне, чем-то похожей на деревню Каперна, где проживала Ассоль. А молодой рыбак, похожий на Вальку, как будто Греем был. Он принес мне еще один подарок, как всегда маленький, но ужасно, ужасно хороший. Из половинки скорлупки грецкого ореха он сделал крошечный кораблик с алыми парусами.
Все подарки пропали – свистулька засохла и не свистела, одуванчики облетели и стали лысые, человечек из шишек развалился. Но кораблик… он навсегда остался с той девушкой из таверны. Со мной…
Мне очень хотелось узнать, что будет с девушкой-мной дальше, но дальше мне сон не показали… Не успели…
Послышался знакомый звонок будильника. Я еще подумала – странно – в старинной таверне точно такой же будильник, как в моем телефоне.
– Маруся! Машка, вставай, будильник!
Галка трясла меня за плечо.
– Где кораблик? Где море?… Галчонок! Я хочу спать! Со-он!
И тут я вспомнила, что мне уже снился кораблик с алыми парусами… В тот день, после сна, у меня было замечательное настроение, и в школьном коридоре я в первый раз увидела Вальку. К чему бы это?
– А я, что, не хочу? – проворчала Галка. – Я, может, еще больше хочу! Я сплю на ходу! Разговариваю с тобой и – сплю! Вставай давай, в школу опоздаем! Телефон уже второй раз пищит! Где-то на полу валяется…
– Зачем придуманы эти бу…дильники… спали бы себе и спали… Ох, Галка, я такой сон видела… Зачем ты меня разбудила?
Я замолчала. И правда – что я придумала сама, а что приснилось? Не могла решить. Сон и явь перепутались. Кораблик маленький… Почему он снился второй раз? Странно… А потом я опомнилась. Надо же такое вообразить! Я усмехнулась: тоже мне, Ассоль новоявленная!
Сползла со своих небес и поплелась в ванную…
Да-а, хороша же Ассоль! Страшно посмотреть на себя в зеркало. Уснули-то под утро. Я глянула на Галку… две юные бабки-ёжки… с маленькими заспанными глазами, растрепанные, в пижамах… Мельком глянула на часы и… началась гонка: я вернулась в сегодняшний день.
– Галчонок, скорее, опоздаем!
– Да уже опоздали!
– Полчаса еще, давай умывайся, причесывайся, без завтрака побежим!
– Без завтрака… Нет, я так не играю… Хотя бы один бутер! Или пирожное… Давай хотя бы яишенку поджарим…
Зазвонил телефон. Я еле нашла трубку – телефон валялся на полу у окна, он улетел туда ночью во время подушечного боя.
Я взглянула на дисплей.
Дарина Ольховская! Мы вчера нашим девчонкам похвастались, что ночуем без родителей, и Даринка об этом не забыла.
– Вы, небось, чай пьете? – спрашивает она хитрым вкрадчивым голосом.
– Да, пьем.
И не думали еще пить! Я трубку к уху плечом прижимаю и воду в чайник набираю из фильтра. Раз говорим «пьем», надо пить. Ладно, опоздаем, один раз в год можно. У нас история первым уроком, прочитаем в учебнике параграф, и вообще Николай Сергеевич пока еще домашнее задание проверяет.
– Ну, так мы к вам сейчас зайдем! – объявляет Дарина.
– Кто это – вы? – спрашиваю. Но ответа не услышала, Дарина отключила сотик.
– Галка, радуйся – будем завтракать, сейчас девчонки зайдут!
– Ура! Спасут меня от голодной смерти!
Ввалились полкласса – Дарина, Оксанка и Надька. Перецеловались с нами, словно двести лет не виделись, сели за стол, он у нас круглый, удобный для всяческих встреч. Весело попили чай, а пирожные мы все подъели ночью, пришлось черным хлебом чай закусывать. Хорошо, что масло нашлось.
– И что вы ночью делали? – ревниво спрашивает Дарина.
– Спали.
– Просто спали? – разочарованно тянет Оксанка.
– А что нужно было делать?
– Танцевать. Пирожные лопать.
– Киношку смотреть!
– Мальчишкам трезвонить!
Мы с Галкой переглянулись и захохотали.
– Именно так все и было, девчонки! Почти так.
– Ве-езет! Хоть бы мои родители куда-нибудь когда-нибудь умотали, – ворчит Оксанка.
– Машка! Колись! Кто такой тот парень? – спрашивает Дарина, и все на меня строго смотрят. – Не скажешь, будем тебя пытать. Кто он такой по жизни? Куда ты в последние дни на переменах исчезаешь? Где вы с ним познакомились? И как его звать?
