– Тот, который не смогли защитить? – прошептала Гаота.
– Да, – кивнул Гантанас. – Но тот дом был брошен, а этот все еще нет. Поэтому надежда жива. Я сейчас не буду углубляться в подробности, но очень давно, когда эта земля ненадолго вынырнула из тьмы, и перед тем, как ей пришлось вновь окунуться во тьму, по заветам древних пришельцев – айлов – начали строиться семь крепостей, семь столпов, которые должны были сохранять Ардану и весь Талэм. В союзе с ними потомки хозяев этой земли – даланы – поднимали великий город Бейн, руины которого и по сей день скрыты среди гор за Бейнским лесом. И эти крепости, и этот город почти возродили прежнее великолепие Талэма. Айлы и даланы все еще были обособлены, но жили в мире. И продлилось это светлое время две тысячи лет.
– Возрождение, – прошептала Йора. – Перед второй тьмой.
– Точно так, – кивнул Гантанас. – Итак, крепостей было семь. Их магия, их защита строилась на поклонении великому древу, которое враг срубил в том мире. Поэтому крепости так и назывались. Корни, Стебли, Ветви, Листья, Цветы, Плоды и Крона. Они были брошены и частично разрушены в начале второй тьмы слугами Дайреда. Все, кроме Стеблей.
Гантанас помолчал.
– Прошли годы. Много лет. Вторая тьма длилась шесть тысяч лет. За ее время Ардана стала безлюдной. А те люди, что выжили, смешались. Перестали отличать айлов от даланов. Может быть, это было единственным положительным итогом. Но четыре тысячи лет назад началось пробуждение, которое не только вернуло надежду, но и не один раз умыло кровью эту землю. Зло никогда не исчезало полностью. Оно овладело руинами всех столпов и вышибло последних защитников из Стеблей. Хотя и в темное время столетиями здесь не было ни души. Но магия Стеблей и отголоски магии остальных крепостей все еще дают о себе знать.
– Я почувствовала, – скривила губы Гаота.
– Разве может магия жить столько времени? – удивилась Йора.
– Что ее питает?.. – прошептала Дина.
– Неизвестно, – сказал Гантанас. – Есть легенда, что вера в великое древо, которую вынесли из другого мира предки некоторых из нас, не пустые слова. Талэм имеет собственное сердце, но, может быть, где-то в горах или где-то в низине. Неизвестно где – но живет, тянется к солнцу спасенный росток великого древа. В таком случае сила Стеблей становится объяснима.
– И огородник Ориант старательно сажает кедры, чтобы никто не смог найти среди них росток великого древа! – улыбнулась Дина.
– Если бы так, – рассмеялся Гантанас. – Нет, когда мы пришли в Стебли, чтобы создать Приют Окаянных, здесь не было даже травы. Лес, который поднимается на неудобьях за крепостью, это результат многих лет тяжкого труда. Но мы подходим к самому главному. Что нужно сделать, чтобы сохранить нашу землю от новой крови, от очередной великой тьмы, а может быть, и от гибели?
– Восстановить все крепости? – предположила Йора.
– Построить тысячу новых крепостей, – вдруг сказала Гаота. – Маленьких. Которых было бы невозможно отыскать всех, как нельзя найти росток великого древа. И которые были бы неприступны для врага, а если гибли бы, то сломав ему зубы.
– Да, – кивнул Гантанас. – И каждый из вас должен стать такой крепостью. Это понятно?
Они молчали. Каждой было по десять с небольшим лет. Они сидели напротив высокого, нескладного человека с седой бородой и молчали. Может быть, думали о чем-то. Гаота закрыла глаза и попыталась представить лица своих соучеников, но почему-то вспомнила лица сестер и матери, которые готовились умереть за нее.
Гантанас какое-то время смотрел на них, переводя взгляд с одной на другую, потом вздохнул и, произнеся важные слова, поочередно выдал каждой из троих по одному мечу, оставив на столе серый сверток.
– А что это? – спросила Дина, кивнув на него.
– А вот это уже для вашей помощи мне, – проговорил Гантанас. – Это кинжал, вырезанный из обломка колеса Нэйфа. Из настоящего обломка, уж поверьте. Но всему свое время. Видите корзину у серого шкафа? Там поясные ремни с кольцами для мечей. Подберите себе по вкусу, а Пайсина потом поможет их приспособить на ваши тонкие талии. А теперь о вашей помощи. Брайдем! – крикнул Гантанас. – Иди сюда! Заждался уже?
– Иду, – буркнул наставник Брайдем, открывая дверь. – Как же мне надоело сгибаться на этом входе… Что? Нет уже твоей паутины? Не люблю твои ловушки, Гантанас. К лицу липнут. Ну что, выдал оружие? Лучшие мечи?
– У меня много хорошего оружия, – улыбнулся Гантанас и посмотрел на Гаоту, которая уже выбрала простой мягкий пояс из черной кожи без каких-либо украшений. – Подойди сюда. Садись рядом с Брайдемом. Я ведь рассчитываю на тебя.
– Ты исцелила Пайсину? – спросил Брайдем.
– Да, – покраснела Гаота. – Но я не ради чего-то…
– Брось, – поморщился Гантанас. – Я думал исцелить ее сам, но магия была замкнута на ее сердце. Мне бы потребовалось не меньше года. Я сейчас не спрашиваю, как ты это сделала. Я примерно представляю, тем более что кузнец долго размахивал передо мной оплавленной подставкой для лампы. Я скажу вот что. Однажды великое зло пришло в один дом. Оно убило в этом доме всех. Всех, кроме троих. Двоих – ранило. Один быстро выздоровел, на удивление быстро. А другой хромает до сих пор. И я бы понял, если бы было повреждено сухожилие, или кость, или те тонкие нити, по которым наше тело управляется нашим духом. Но ничего этого нет.
– А что есть? – покосилась на Брайдема Гаота.
– Есть нога, которая не слушается меня, – пробурчал Брайдем и вдруг заорал: – Демон меня раздери, Гантанас! Она еще ребенок!
– Этот ребенок на днях спас Пайсину! – повысил голос Гантанас. – Ты уверен, что хворь не остановила бы ее сердце? И уж поверь мне, я бы скорее смирился с тем, что ты корчишься от боли, чем с тем, что я не вижу причины твоей хромоты! Ты забыл, кто нанес тебе удар?
– Но ведь Бейд был ранен так же, но пережил это без последствий! – взмолился Брайдем.
– Не тычь мне Бейдом! – ударил кулаком по столу Гантанас. – Если бы не… Если бы не Священный Двор, я бы и близко его к Стеблям не подпустил!
– Вообще-то здесь дети, – кашлянула Дина, выбравшая себе самый красивый пояс, сплетенный из цветной кожи.
– И даже девушки, – добавила Йора, сверкая заклепками на своем.
– Сейчас, – пробормотала Гаота. – Я знаю, что искать.
– Откуда? – не понял Гантанас.
– Брайдем же меня вез в Стебли, – проговорила Гаота. – Не один день толкал меня коленями. Я, конечно, мало что соображала, но не могла не почувствовать, что одно из коленей холодное, а другое горячее. Но то, которое холодное… оно было очень холодным.
– Холодным, холодным… – бормотал Гантанас, словно пробовал это слово на вкус. – Ты хочешь сказать, что здоровое колено было холодным, а больное – горячим?
– Нет, – мотнула головой Гаота. – Больное было холодным. Как лед. Я видела, что Брайдем прихрамывает, и даже подумала, что он приложил лед, все ждала, что мой бок намокнет. Но лед не таял и не таял. И я стала пихать под бок платок.
