Для чего именно – превентор уже приблизительно догадался. Но эффект, полученный при нажатия этой педали на большой скорости, Первый как-то не предусмотрел. Его и Невидимку вжало в мягкие наплечники захватов, которые и удержали превенторов в креслах. А вот устройство, способное при резком торможении многотонного «Квадровила» удержать его на склоне, в автомобиле отсутствовало. Разогнавшийся тягач заскреб по бетону покрышками застопоренных колес и начал смещаться влево, постепенно сходя с дороги.
– Что ты делаешь? – прокричала Невидимка, которая до сего момента вполне понимала логику поведения сидевшего за рулем друга.
– Извини… – процедил сквозь зубы раздосадованный Бунтарь, отпуская педаль тормоза и выворачивая руль на прежний курс. Однако неопытность водителя вновь дала о себе знать. Превентор так сильно крутанул рулевое колесо, что идущий в занос «Квадровил» теперь повело в другую сторону, да так сильно, что устранить эту неприятность выкручиванием руля было уже нельзя.
Если бы не угол казармы, которая стояла у самого края дороги и в которую машина беглецов врезалась левым задним колесом, тягач непременно развернуло бы носом к преследователям. Но весьма кстати попавшееся на пути строение остановило неуправляемое скольжение «Квадровила» и не позволило водителю окончательно утратить контроль над автомобилем. Под днищем опять что-то защелкало, после чего занос прекратился. Бунтарь поспешно выровнял курс и повел тягач дальше, вниз по дороге.
Постовые на выезде из базы были крайне встревожены: грохот выстрелов, кувыркающиеся по склону броневики и несущийся зигзагами к воротам «Квадровил» давали понять, что тревога была поднята явно не беспочвенно. Но помешать беглецам покинуть базу двое легковооруженных охранников не сумели. Превенторы с ходу вышибли не слишком прочные ворота и вырвались на свободу.
Выстрелив по разу в тягач из пэйнфулов, солдаты шарахнулись в стороны, а Бунтарь протаранил заграждение, при этом даже не подумав нажимать на коварную педаль тормоза. «Квадровил» переехал сорванные с петель ворота, сломал, словно спичку, шлагбаум за ними и очутился на территории заповедника «Белые Горы» – согласно карте, довольно крупном районе Одиума, где дикая природа бережно сохранялась в первозданном виде.
Впрочем, Бунтаря и Невидимку такие подробности сейчас не интересовали. Прежде всего беглецов будоражил сам факт их появления в Одиуме – ранее запретном для них месте, где, как заверяла Скрижаль, люди не жили, а медленно деградировали, приближая к закату свою некогда высокоразвитую цивилизацию. Из всех легенд, которые выдумал для «забракованных» превенторов Крэйг Хоторн, лишь одна оказалась правдивой: Одиум и впрямь был жесток с теми, кто по какой-либо причине не вписывался в общепринятые здесь стандарты. Жить в таком мире Бунтарю абсолютно не хотелось, но бежать из него, как это ни прискорбно, превенторам теперь было некуда…
Глава четвертая
«Скайпортеры» не заставили себя долго ждать. Не успел Бунтарь снова потребовать у Автодрайвера карту, чтобы сориентироваться на местности, как позади раздался уже знакомый превенторам шум геликоптерных винтов. А через мгновение две большие черные тени пронеслись над «Квадровилом», после чего прямо по курсу в небе нарисовалась парочка тех самых летательных аппаратов, что доставляли на Периферию карателей.
Обнаружив беглецов, пилоты «Скайпортеров» развернули свои машины и, зайдя точно над целью, стали двигаться параллельно ей, не вырываясь вперед и не отставая. Точно так же Бунтарь истреблял в изоляторе назойливых мух – долго подкрадывался к ползущему насекомому с занесенной мухобойкой, чтобы выгадать момент и нанести один быстрый и точный удар. И сейчас роль мухи играли превенторы со своим неторопливым, в сравнении со стремительными «Скайпортерами», тягачом.
Враг не атаковал беглецов только по одной причине: транспортные геликоптеры не несли на борту вооружение, а пэйнфулы, из которых солдаты могли бы расстрелять «Квадровил» с воздуха, не обладали мощностью, необходимой для такой атаки. Но преследователи определенно что-то замышляли – ведь не собирались же они просто так болтаться в воздухе над угнанным тягачом, пока в баках геликоптеров не закончится горючее?
Бунтарь продолжал гнать автомобиль, петляющей зигзагами по лесу узкой извилистой бетонке; очевидно, строители, прокладывавшие к Контрабэллуму подъездной путь, стремились сберечь как можно больше вековых деревьев. Эта дорога, в отличие от идущей на Периферию грунтовки, находилась в отличном состоянии.
Превентор с радостью отправился бы сейчас по более безопасному пути, нырнув под сень древесных крон, – немного освоившемуся в кресле водителя Бунтарю такое испытание было бы по плечу. Но продраться через густой лес на тягаче было попросту нереально. Поэтому и приходилось маячить на виду у преследователей, ожидая, а вдруг да покажется на глаза какой-нибудь заброшенный проселок, ведущий… Да какая разница, куда ведущий, лишь бы он позволил превенторам оторваться от погони.
Что ни говори, а у мух, на которых когда-то охотился Бунтарь, имелось куда больше шансов избежать гибели, чем у него с Невидимкой. Тяжко было осознавать, что сегодня ты не представляешь из себя совершенно никакой ценности и, стало быть, у Одиума нет даже маломальского повода оставлять тебя в живых. Какой аргумент загнанные превенторы могли предъявить преследователям, чтобы те сохранили им жизнь? Никакого. Ни один довод беглецов не будет принят во внимание, тем более после того, как Бунтарь сжег из пэйнфула нескольких карателей. Поэтому и оставалось превенторам уносить ноги и попутно соображать, где можно раздобыть необходимые аргументы в свою защиту. Ситуацию еще больше осложняло то, что опекун «Ундецимы» – Крэйг Хоторн, – мертв и уже не сможет заступиться за своих подопечных.
Существовал лишь один человек, который продолжал считать превенторов полноценными людьми, не заслуживающими столь суровой участи, – по крайней мере, именно так говорил он Бунтарю сегодня утром.
Патер Ричард Пирсон, слуга Создателя и священник церкви Приюта Изгнанников… Он мог бы и не предлагать свою помощь, ведь Бунтарь не принуждал его к этому. Однако патер почему-то обеспокоился судьбой одиннадцати «осиротевших», по его словам, превенторов. Это опровергало сложившееся у Бунтаря представление об обитателях Одиума, как о поголовно равнодушных и безжалостных людях, коих ничего, кроме денег, не интересовало. Ричард Пирсон был первым человеком из внешнего мира, с которым превентору довелось побеседовать. Возможно, такие люди, как патер, и являлись для Одиума редкостью, но тем не менее они там были, и это вселяло в Бунтаря надежду на лучшее…
– Внимание, сержант Кэмпбел! – вновь оживился Автодрайвер. – Вас срочно вызывает на связь борт «39—84»! Включаю служебный канал!
И не успел Бунтарь дать на это согласие, как в кабине раздался чей-то незнакомый грозный голос, усиленный громкой связью:
– Превентор «номер один»! К тебе обращается Претор! Повторяю: к тебе обращается Претор! Я знаю, что ты меня слышишь, поэтому приказываю тебе сейчас же остановиться и сдаться властям Контрабэллума! Ты только что пересек границу нашего города и если немедленно не вернешься назад, то будешь уничтожен! Выполни мой приказ, и я гарантирую тебе жизнь и освобождение от ответственности за это преступление!
