— Раз я пообещал, то сделаю, — невольно заметил он.
— Знаю и очень ценю твою помощь, — быстро поцеловав мужчину, я поднялась и прошла к столику налить воды.
— Чуть не забыл, — обронил Эйнар.
Заинтересованно обернувшись, я увидела, как он достал что-то из кармана куртки и подошел ко мне.
— Что это?
— Небольшой подарок. — На шею лег изящный золотой шнурок с огромным кулоном в форме ракушки. У меня перехватило дыхание, и я послушно повернулась и убрала волосы, чтобы Эйнару удобнее было застегнуть украшение. Накрыв кулон ладонью, я почувствовала его тепло и магию.
— Маячок? — уточнила я.
— И это тоже, — признался он. — Пойми меня правильно, мне необходимо знать, что с тобой все в порядке. Я и сейчас чувствую тебя, но есть места, где связь прерывается. Благодаря этой вещице расстояние не имеет значения.
Не совсем понимая, как реагировать на такой подарок, я молчала.
— Не нравится?
— Разве может не нравиться то, что даришь ты? — неожиданно для самой себя выпалила я. — Просто пытаюсь понять, чем ты руководствовался в первую очередь: желанием сделать мне приятное или успокоить себя?
— Что для тебя любовь, Селеста? — напряженно спросил Эйнар.
— Не знаю, как сказать точно… Я до сих пор разбираюсь в этом чувстве. А для тебя?
— Ответственность, — тихо сказал он. — Мой ответ может тебе нравиться или нет, но я не могу иначе. Я не собираюсь за тобой следить, но мне необходимо знать, что ты жива и здорова.
Пусть будет так. У нас есть любовь и магия. Это немало! Со временем мы научимся договариваться по остальным вопросам.
— Знаешь, а ведь и за это я тоже тебя люблю, — улыбнулась я, обнимая его.
ГЛАВА 20
Проснулась я от ощущения, как на талии сомкнулись руки. Повернув голову, улыбнулась. Эйнар во сне с довольным вдохом еще сильнее прижал меня к себе и уткнулся лицом в волосы. Не двигаясь и чуть приоткрыв глаза, я посмотрела в окно.
Занимался рассвет, а это означало, что скоро придется подниматься. Сегодня великий день. С Сайдара снимут все обвинения, и, если я правильно поняла магистра, команда вернется к прежнему составу. Конечно, немного обидно, что я не смогу участвовать, но ничего не поделаешь. Джэтен прав, попробую на будущий год, когда полностью обуздаю свою магию.
— Доброе утро, — прошептал Эйнар, целуя меня. — Я соскучился.
— Когда успел? — поинтересовалась, отвечая.
— Селеста!
Вопль Джастина заставил меня отпрянуть от Эйнара и спрятаться под одеяло.
— Ты! Почему она на суше?! Ты же обещал!
Осторожно выглянув из-под укрытия, я увидела, как герак залез на кровать и угрожающе шипел на Эйнара, который вовсе не выглядел испуганным.
— Успокойся, — рявкнул мужчина.
— Что я милорду скажу? — сокрушенно заметил Джастин. — Он меня убьет. Необходимо срочно вернуться…
— Не понимаю претензий, — заметила я, окончательно успокоившись. — К чему скандал? Ты ведь знал, что я здесь, когда получил вызов.
— Я не думал, что все свое время ты теперь проводишь с ним в кровати, — пробурчал он.
— Она моя жена, — сообщил Эйнар. — Не вижу проблемы. И не надо таращиться на меня, ты знал, что мы вместе, и почти благословил.
— Ключевое слово «почти». Пока не пройдете ритуал, правилами полагается соблюдать приличия. Так что не жена она тебе, — довольно хмыкнул Джастин. — И не факт, что будет.
— Объяснись.
— Селеста считается невестой демона, так что вы сейчас занимаетесь прелюбодеянием.
— На острове тебя это не смущало, — напомнил Эйнар таким тоном, что мне захотелось снова спрятаться под одеяло.
— У нее был стресс после инициации, я не хотел травмировать ее еще сильнее, — нахально заявил герак. — Но ты — взрослый мужчина и должен был затушить в самом начале порывы неопытной девушки и направить ее на путь исправления и благочестия. И оденься уже!
Не выдержав, я хихикнула и все же спряталась. Уж очень забавно выглядели воинственный Джастин, причем в боевой ипостаси, и немного растерянный Эйнар. Герак, несмотря на всю вредность, отличался гибким мышлением и рационализмом, но в отношении моего мужчины явно объявил военный поход. Не удивлюсь, если он сейчас начнет ему цитировать правила хорошего поведения. Когда же я услышала первые пункты, рассмеялась в полный голос.
— Вы издеваетесь надо мной? — рявкнул Эйнар. — Причем оба!
— Я не виновата, — борясь с приступом смеха, заметила я, вылезая из-под одеяла. — И вообще молчу.
— Убирайся!
Это адресовалось Джастину, но мне стало обидно за поборника моей нравственности.
— Я сама его позвала, — напомнила мужчине, который все же последовал совету герака и надел брюки. — Пусть остается.
— Эйнар, ты уже проснулся? — послышался радостный голос магистра. — Как ты и просил, пришел тебя будить. Сейчас войду в спальню. Кто не спрятался, я не виноват.
Я едва успела юркнуть обратно, как дверь в комнату распахнулась.
— Пошли все вон!
Никогда не думала, что Эйнар умеет так орать. Воздух в спальне словно сгустился, и возникло предощущение чего-то страшного. Я испугалась. За Эйнара, Джастина и даже магистра, хотя последнему не повредило бы преподать правила приличия. Глубоко вдохнув, я показалась на свет, придерживая одеяло на груди.
— Доброе утро, рыбка. Чудно выглядишь. Но если мы не хотим опоздать, чтобы оправдать твоего дружка, то пора одеваться, — как ни в чем не бывало продолжил Джэтен.
Как любопытно. Значит, больше никаких претензий по поводу наших отношений к Эйнару нет? Нет, я решительно не понимаю магистра.
— Он ей не дружок! — взревел Эйнар. — А здесь не проходной двор!
На него было страшно смотреть. Он словно стал выше ростом. Мышцы на руках напряглись, скулы обострились, глаза потемнели до непроницаемой черноты, а на торсе появилась чешуя. Пальцы буквально искрились от едва сдерживаемой силы, а воздух настолько был насыщен влагой, что показалось, на меня сейчас обрушится ливень.
Посмотрев на любимого, закутавшись в одеяло, я слезла с кровати, прижалась к спине Эйнара и обняла, пытаясь успокоить. Мужчина дернулся, нервно выдохнул и повторил уже тише:
— Уйдите оба.
— Если что, я за дверью, — заявил Джастин, забавно ковыляя к двери.
— Я с тебя шкуру сдеру!
— Эйнар, — тихо позвала я, быстро поцеловав его в плечо, — они оба клоуны…
— Моя жизнь — не представление! — отрывисто бросил он, разворачиваясь и прижимая меня к себе.
— А я думала — наша, — лукаво заметила. — Но порой ты меня пугаешь, а после таких объятий останутся синяки.
