– Ты говори, да не заговаривайся, толстяк! – возмутился Убби, и без того пребывающий не в лучшем настроении. – Каждый из тех скальдов, кого ты назвал фантазером, удостоился в свое время чести испить вина из рога, преподнесенного им самим королем Аркис-Свальбарда! Подобной награды не получали даже мои предки, а они, ты ведь знаешь, тоже пользовались у короля этого города почетом и уважением.
– Я вовсе не стремился оскорбить кого-то из ваших почтенных скальдов, мсье Сандаварг, – поспешил оправдаться де Бодье. – Я просто хочу заметить, что ни в одной их истории не уточняется, что вакты – механические существа. И, стало быть, у них в принципе не может быть крови, которую, согласно традиции, надлежит испить их победителю. Это утверждаю я – человек, который неплохо разбирается в технике, что подтвердит вам мсье шкипер.
– Механические существа?! – переспросил наемник и, выхватив нож, направился к телу монстра. Сенатор не на шутку всполошился и попятился, решив, вероятно, что опять невзначай оскорбил Убби и тот идет к нему поквитаться. Но обнажившего клинок Сандаварга интересовал не Гуго, а вакт. Точнее – его кровь, которую мы и впрямь до сих пор так и не видели.
Анатомическое исследование вакта – естественно, лишь поверхностное – стало для всех нас очередным откровением, а для северянина – еще и неприятным.
Я уже упоминал, что не сумел определить издали, чем помимо шипов покрыта шкура пса: шерстью или тонкими иглами. Выяснилось, что все-таки щетиной, но больно уж странной. Вырвать черные волоски длиной и толщиной с карандаш было нельзя – их пришлось срезать. При этом оказалось, что сердцевиной каждой щетинки является иностальная проволока, с которой Сандаварг вроде как сдирал гибкую оболочку. Легкая иносталь обнаружилась также внутри зубов, когтей и шипов чудовища. Все они были покрыты сверху бурой пленкой, похожей на роговую, только гораздо прочнее. Не будь нож Убби тоже сделан из столпового металла, вряд ли мы чем-либо еще соскоблили бы защитное покрытие с оружия вакта.
Особенно нам не терпелось изучить глаза пса. Впрочем, после того как мы обнаружили вживленную в него иносталь, нас уже не удивили вставленные ему в глазницы яйцеобразные кристаллы. Оба они растрескались после предсмертного чиха чудовища, но когда северянин попробовал их выколупать, это ему не удалось. На самом деле глазные яблоки вакта были прозрачные, а их мутный вид объяснялся тем, что внутри у них находились мелкие металлические вкрапления, соединенные между собой тончайшими серебристыми жилками. И четкий геометрический порядок, в котором все они располагались, также подтверждал правоту нашего механика. Чем больше рассматривали мы мертвую тварь, тем сильнее убеждались, что относить ее к животным, даже к самым экзотическим, явно не следует.
– Система искусственного зрения, – пояснил де Бодье, глядя на Убби, усердно пытающегося вырезать вакту глаза. – Отдаленно напоминает ту, какой наши предки наделяли изобретаемых ими механических созданий – роботов. Круглые кристаллы – это, судя по всему, оптические приборы, а металлические крапинки и прожилки в них – устройство сбора и обработки зрительных образов. Будьте поосторожнее с линзами, мсье Сандаварг! Солнце здесь яркое, поэтому не устройте ненароком черный всполох! А когда закончите с глазами, присмотритесь внимательнее к песьей шкуре. Она тоже далеко не такая простая, как кажется.
– Уже заметил, – пробубнил северянин. – Железная шерсть – об этом наши скальды и впрямь не писали.
– Я бы сказал, что это не шерсть, а скорее антенны, – поправил его Сенатор.
– Не умничай, – огрызнулся Убби. – Не все здесь понимают язык любителей кислого вина.
– О, пардон, увлекся, – спохватился Гуго. – Я лишь имел в виду, что если искусственные глаза и уши пса являются устройствами сбора информации, то иностальная щетина, скорее всего, есть часть системы для ее передачи Вседержителям. Иными словами, что видит и слышит вакт, то могут видеть и слышать его хозяева, сидящие на огромном расстоянии от него.
– Примерно так, как связывались между собой люди Брошенного мира? – спросил я.
– Примерно так, только без участия электричества, – кивнул де Бодье. – И связь пса со своим господином тоже наверняка двусторонняя. То есть если Вседержитель отдаст ему приказ, страж Полярного Столпа получит его за считаные секунды.
– Значит, теоретически хозяева вакта могут столь же быстро узнать и о его гибели? – предположил я.
– С очень высокой вероятностью, – подтвердил механик. – Другой вопрос, как они отреагируют на эту неординарную ситуацию: просто спишут потерю и забудут о ней или же пришлют за трупом пса корабль.
– Корабли Вседержителей не опускаются ниже уровня Столпов, – напомнила Малабонита.
– Ха! А вакты никогда не нападают на людей! – бросил ей Убби, посмеявшись над своим же недавним утверждением. – Что-то подсказывает мне: и здесь толстяк может быть прав! Только адского корабля нам сейчас не хватало, загрызи его пес!..
Все мы невольно задрали головы и с опаской посмотрели в небо. Но нет, ничто, кроме дюжины бледных полуденных звезд, на нем пока не наблюдалось. Только спокойствие это было очень зыбким. Скорость, с которой летают Вседержители, позволит их кораблю очутиться здесь уже через полминуты после того, как он покажется на горизонте.
Дошел черед и до шкуры вакта. Ее эластичная структура оказалась волокнистой, а сами волокна прилегали друг к другу так плотно, что между ними не удалось просунуть даже кончик ножа. Разрезать их было сложно, но в принципе можно. Однако я, глядя на мучения Сандаварга, сходил на «Гольфстрим» и принес оттуда пилу по иностали. С ней у Убби дело пошло гораздо шибче. Через четверть часа он сумел дважды надрезать лапу монстра по окружности и содрать с нее толстый кожаный ремень шириной в две ладони. А его длины вполне бы хватило на то, чтобы им мог без натуги подпоясаться даже пузатый Гуго.
Дабы не маячить все это время у северянина над душой, я, Долорес и де Бодье тоже провели кое-какие исследования. Сначала замерили глубину пасти вакта запасной рулевой штангой и выяснили, что глотка у него далеко не бездонная. Скорее даже наоборот – для такого монстра она была постыдно мелкой, да к тому же напрочь сросшейся примерно в середине шеи. Как, в общем-то, и предполагалось. Здесь легенды подтвердились: похоже, вакт действительно питался исключительно Слезами Фрейи.
Совать штангу в нос мертвого подопытного мы не рискнули – побоялись вызвать конвульсивный чих. Вместо этого взяли зеркальце и просто посветили солнечным зайчиком в ноздрю. И сразу поняли, что именно прикончило стража Полярного Столпа. Стрела не вылетела из носоглотки пса при чихании, поскольку по самое оперение застряла в обрывках того, что прежде являлось не то носовой перегородкой, не то каким-то фильтром или клапаном. Пробив этот орган (или все-таки деталь?) насквозь, Малабонита, видимо, слишком резко изменила перепад давления между атмосферным и тем, которое поддерживалось в легком-желудке вакта. Второе, как нетрудно догадаться, было разительно выше первого и сдерживалось за счет поврежденного Долорес органа-детали. Такую версию выдвинул наш механик, и у нас не нашлось доводов, чтобы ее оспорить.
