В «яйце» и за его пределами продолжала надрываться сирена, но на поле боя возникло кратковременное затишье. Я беспрепятственно добрался до нужных вольеров и окликнул компаньона, который оценивал результат своей победы и следил, дабы какой-нибудь биомеханик не подкрался и не пальнул нам в спины из криокастера. Хотя последнее было маловероятно. Техперсонал разбежался при первых же выстрелах, и если планировал вернуться в мутапарк, то лишь в боевой экипировке и при поддержке всего личного состава базы. Это означало, что на все про все у нас оставалась не более пары минут.
Я отпер вольеры и отступил назад, оценивая богатство выбора. Турбошмели! И не надеялся, что снова увижу вас, быстрокрылые вы мои! Расцеловал бы каждого, да боюсь, брайхорнец меня не так поймет.
Я всегда считал турбошмелей лучшими из мутазверей не только по скоростным показателям, но и по внешнему виду. Крепкое, устойчивое при резких маневрах тело. Под бронекварцевым забралом – большие выпуклые глаза-полушария, позволяющие перехватчику обозревать окружающий мир на триста шестьдесят градусов во всех плоскостях. Две пары широких и неимоверно мощных крыльев, частоту взмахов которых приходится ограничивать в полтора раза, поскольку даже погонщику-асу очень тяжело справиться с управлением необузданного перехватчика. Двухсотлитровые легкие с турбопродувом и форсированное сердце с принудительной стимуляцией клапанов, способное прокачать за секунду пять полных кругов кровообращения. Кровь, само собой, тоже особая: высокоэнергетическая, повышенной текучести; плюс в арсенале погонщика имеется набор инжекторов для впрыска в кровеносную систему турбошмеля искусственных препаратов: возбудителей, стабилизаторов и транквилизаторов – на все случаи турбошмелиной жизни…
Не наскучил? Уж простите, но когда Торки Бикс заводит речь о своем излюбленном мутазвере, остановить его так же сложно, как и летящий на полной скорости перехватчик…
Итак, на чем мы остановились?.. Ах да – кровеносная система!.. К ней в придачу шли спаренные аккумуляторы последнего поколения, расположенные в заднем, самом большом сегменте мутазвериного брюха. Три пары лап с цепкими фиксаторами, предназначенными для посадки на вертикальную поверхность. Центральная нервная система и головной мозг – без ложной скромности шедевр биоинженерии. Исключительная скорость реакции на команды погонщика. Даже в автономном режиме перехватчик способен на довольно сложные маневры и самостоятельное уклонение от стихийных магических атак. А в паре с высокопрофессиональным погонщиком этот мутазверь и вовсе творит в воздухе чудеса…
Ну и напоследок об обшивке. Не знаю, кто именно разрабатывал ее дизайн, но этот биоинженер являлся истинным гением своего дела. Немного резкие, но гармоничные обводы обтекателей и защитных надкрылий словно подчеркивали крутой нрав турбошмеля, придавая ему воинственный вид, даже когда мутазверь не размахивал крыльями. А расположенная перед ветровым стеклом нашлепка воздухозаборника турбопродува напоминала свирепо оскаленную пасть. Хотя пасти как таковой у перехватчика не было, а питание осуществлялась через короткий, втягивающийся под обтекатели хобот. В отличие от большого шестиместного стрекоптера компактный турбошмель мог нести на себе лишь погонщика и пассажира, зато был оборудован четырьмя консолями для магического вооружения, типа скорострельных спеллганов «Шквал» и «Гейзер». Огневая мощь перехватчика, полностью укомплектованного бортовым арсеналом, являлась очень внушительной, а десяток этих злобных мутазверушек мог потягаться в бою даже с огромным летающим драгокрейсером.
Консоли на обнаруженных мной турбошмелях пустовали. Но это, опять-таки, было для нас к лучшему – угонять обвешанных спеллганами летающих убийц являлось заведомо гиблой затеей по уже упомянутым мной причинам.
Я присмотрелся к маркировке на боковых обтекателях и был приятно удивлен представленным здесь турбошмелиным разнообразием. Из четырех вариантов стихийных аккумуляторов – огненных, воздушных, водяных и минеральных, – коими оснащались все без исключения крылатые мутазвери, каждый мой красавец работал от одной из этих разновидностей. Кроме минеральной – перехватчика, способного питаться землей, песком и камнями, на этой базе не было.
Так какого же турбошмеля выбрать? Раньше прагматичный Бикс отдал бы предпочтение тому, чьи аккумуляторы промаркированы гербом магического Дома Говорящих с Ветром. Такой перехватчик мог подпитывать себя энергией прямо в воздухе и являлся лидером среди особей своего вида по дальности беспосадочного перелета. Турбошмель – носитель клейма Дома Слушающих Воду – стоял в данной категории на втором месте: опытные погонщики умели подзаряжать водяные аккумуляторы, пролетая на малой скорости над поверхностью водоемов. Однако при очевидных преимуществах этих разновидностей турбошмелей я выбрал того, на котором красовался герб Дома Поющих Огню.
Выбор мой обуславливался одним безвыходным обстоятельством: мне было некогда искать в огромном мутапарке намордник-огнегаситель для Гробура. Безусловно, такие устройства здесь имелись – на случай транспортировки мобильниками арестованных брайхорнцев. Вот только где хранились огнегасители, я не имел ни малейшего понятия. А о грибах можно и не заикаться – они на базе законников не росли.
Огненный турбошмель был единственным из присутствующих здесь перехватчиков, кого не пугало дыхание моего компаньона. При желании ящер мог даже подзаряжать этому мутазверю аккумуляторы, засунув себе в пасть датчик энергокабеля. Только, при всей рациональности подобной подзарядки, я бы не рискнул предлагать такое хвостатому герцогу. Обидчивая высокомерная тварь! А жаль – сэкономил бы нам несколько часов бесценного путевого времени…
Желтобрюхий немало обрадовался тому, что в дороге ему дышать придется не через намордник или – упаси Анадор! – опять затыкать пасть грибами. Пока я устанавливал контакт с турбошмелем – уж с этими-то мута-зверьми я всегда был на твердое дружеское «ты», – ящер топтался перед вольером и поторапливал меня. Перехватчика угрозы Гробура не волновали. Крылатое животное отныне подчинялось только Молниеносному Биксу, и, как бы ни поджимало нас время, я не собирался начинать знакомство со Злюкой в нервном понукающем тоне (по традиции, я называл именем моего первого мутазверя всех своих подопечных, с коими судьба связывала нас надолго). Те полминуты, что я потратил на идиотское, по мнению ящера, перешептывание с турбошмелем, впоследствии окупятся нам с лихвой. Истина, доказанная мной на практике не один десяток раз.
– Извини, друг Бибар, но на твою морду здесь ничего подходящего нет! – сочувственно заметил я, бросив компаньону один из шлемов, обнаруженных на стеллаже возле вольера.
Гробур раздосадованно фыркнул, но приторочил-таки человеческий шлем на свою продолговатую чешуйчатую башку. Выглядеть он стал после этого донельзя комично, но у меня не оставалось времени отвесить ублюдку приличествующий случаю комплимент.
– Герцог – марш в седло! – громко скомандовал я вместо шутки. Впрочем, вновь выпавший мне шанс покомандовать породистым ящером тоже мог считаться поводом для маленького злорадства.
Компаньон вскочил в пассажирское сиденье, без напоминаний пристегнулся ремнями безопасности и, предвидя головокружительный взлет, крепко стиснул лапами поручни. Я же сначала вывел мутазверя на стартовую дорожку и приказал ему бежать к воротам, постепенно разгоняя крылья до рабочей частоты и амплитуды.
