Гранаты были брошены мной очень своевременно: первые выскочившие в шахту полдюжины «Всадников» только-только осмотрелись и убедились, что боеприпасы потрачены впустую. Пережить по этому поводу разочарование «Всадники» не успели. Два подкатившихся к их ногам металлических шарика разорвались с оглушительным грохотом и яркими вспышками, награждающими свои жертвы временной слепотой. Эффективность гранат увеличивалась, если на голове угодившего в область их поражения человека отсутствовал шлем, фильтры коего спасали глаза и уши от ударно-светового шока. Отчаянные бойцы Ахиллеса не удосужились напялить шлемы – недосуг было: слишком стремительно разразился конфликт – и потому насладились моим ответным угощением в полной мере.
Как только гранаты запрыгали по ступенькам, я сразу же нахлобучил шлем и, не дожидаясь, когда активизируются световые и звуковые фильтры, крепко зажмурил глаза и прикрыл уши. Все, что я почувствовал, – лишь безобидный сдвоенный хлопок да всполохи света сквозь закрытые веки.
Полсекунды, и все закончилось. Я бросил мимолетный взгляд вниз и немедля припустил за Каролиной, уже упрыгавшей далеко вперед. Увиденное мной на нижней площадке можно было отнести к промежуточной победе: пять или шесть ослепших и оглохших «Всадников» – кто-то в шоке ползал на коленях, кто-то держался за стену, не в силах сделать и шага. Этим нетерпеливым ребятам было уже не до погони – найти бы безопасное местечко, где отлежаться, пока вновь не вернется способность видеть и слышать окружающий мир.
К сожалению, врагов у нас имелось куда больше, чем средств по их устранению. Знал бы, что придется бросаться гранатами, запасся бы по одной на каждого «Всадника». Теперь оставалось уповать лишь на баллисту, способную плеваться как одиночными снарядами, так и очередями. Однако я не удержался от соблазна сыграть злую шутку и швырнул вниз оторванный от перил декоративный набалдашник – судя по топоту, на дне шахты опять наметилось оживление.
Очень хотелось задержаться и понаблюдать за представлением, но я не рискнул тратить драгоценные секунды на праздные удовольствия. Безобидный набалдашник навел на вторую группу преследователей столько паники, сколько ее натворила бы та же граната, имейся она у меня в запасе. Товарищи пострадавших «Всадников» увидели что-то мелкое и круглое, катившееся к ним по ступенькам с характерным металлическим позвякиванием. О том, что это всего лишь шутка, врагам было невдомек – вряд ли они ожидали шуток от разъяренного Гроулера. Предупреждая друг друга, «Всадники» наперебой заорали «граната!» и кинулись обратно, в зал терминала. А пока они дожидались в укрытии взрыва, мы отыграли у них еще какое-то время. Взрыва, естественно, не последовало, и обиженный враг ответил на мой розыгрыш беспорядочной стрельбой. Однако мы к тому времени уже были надежно защищены лестничными пролетами, разве что только случайно могли угодить под рикошет.
– Не стрелять! – рявкнул кто-то из подручных Ахиллеса через громкую связь «форсбоди». Приказ бойца, который заменил капитана «Всадников», был вполне обоснован: под шквальным огнем лестница могла обрушиться, а иного пути с нулевого яруса наверх сегодня не существовало.
Стрельба тут же стихла, и ее сменил топот множества ног – «Всадники», как и мы, врубили гиперстрайки на полную мощность и теперь рвались потягаться со мной в ближнем бою. Я, разумеется, таким желанием не пылал и припустил быстрее. Декоративные набалдашники на перилах попадались на каждом шагу, только вряд ли мне удалась бы повторная шутка с ними. Впрочем, я больше не думал о шутках, поскольку стремился во что бы то ни стало догнать Каролину до того, как она достигнет пятого яруса. В пылу бегства я совершенно забыл напомнить ей о том, что пятый ярус стережет группа охраны, оставленная Ахиллесом для прикрытия тыла. Дабы избежать столкновения с наверняка переполошенными канонадой охранниками, нам требовалось выйти из шахты как можно дальше отсюда – на восьмом ярусе. Выше выходов наружу попросту не имелось. С восьмого яруса мы бы прорвались на свободу, минуя все посты. Правда, ради этого нам пришлось бы пробежать вверх еще немалое расстояние, но при гигантской длине наших шагов – спасибо функции «лонгджамп» – такой подъем не представлял особых трудностей. Главные и единственные трудности сквернословили и гремели ботинками у меня за спиной. Вот их-то нам и следовало сейчас бояться.
Или я отвык за эти месяцы от своей «железной шкуры», или Каролина так хорошо освоилась в интерактивных доспехах, только догнать ее оказалось непросто. Мы взбирались все выше и выше, постепенно приближаясь к охраняемому ярусу. Кричать Каролине по громкой связи, чтобы девушка поумерила пыл, я не хотел – боялся привлечь внимание охраны, которая и так уже наверняка насторожилась. Однако иного выхода не было. Расстояние между нами сокращалось медленно, а быстроногую Кэрри требовалось предупредить как можно скорее.
Я активировал громкую связь, но отдать приказ не успел. Вместо меня его практически слово в слово озвучил кто-то другой, находившийся наверху.
– Стоять на месте, сучка! – загрохотал в шахте искусственно усиленный и оттого вдвойне зловещий голос. – Стоять, не двигаться! Иначе стреляю!
Обращались не ко мне, поэтому я и не счел нужным отреагировать. Как выяснилось мгновением позже, Каролина также проигнорировала приказ чужака. Это, бесспорно, правильно – подчиняться лишь приказам непосредственного командира, однако в данный момент непослушание могло сослужить Кэрри плохую службу.
Я понадеялся на здравомыслие девушки, которое не позволит ей атаковать человека с оружием, однако понадеялся зря. Каролина и без того люто осерчала на Ахиллеса, а тут его прихвостень еще пытался ей угрожать! Плохо знали «Всадники» Каролину Наумовну, на чьей совести тоже имелся не один десяток загубленных жизней. И пусть это были лишь жизни ничтожных пернатых, инстинкт убийцы – весьма полезный инстинкт в наших обстоятельствах – у Кэрри был развит отменно. Его требовалось только разбудить получше, что и произошло сейчас…
Находись я рядом с Каролиной, она, конечно, не получила бы от меня приказа к атаке. Но я запоздал с предупреждением, и потому приходилось теперь принимать экстренные меры, дабы оградить девушку и от врагов, и от ее же необдуманных поступков.
Боевой клич разгневанной Каролины пробирал до костей даже без поддержки громкой связи. Тот, кто преградил ей путь, выслушал из ее уст череду грязных ругательств и что-то рявкнул в ответ, но, к моему облегчению, стрелять по безоружной девушке не стал. Зато раздавшиеся следом удары, которые сопровождались характерным лязгом меркуриевых доспехов, топотом и новой бранью, дали понять, что над моей головой разыгралась отнюдь не шуточная потасовка.
Ярости в Каролине бушевало так много, что девушка без колебаний бросилась сразу на трех противников – ровно столько охранников бежали нам навстречу, заслышав выстрелы. Я пропустил начало этого скоротечного поединка и момент, когда малышка Кэрри разбила в сплошной синяк половину лица «Всаднику» по прозвищу Риппер, кстати, довольно известному реалеру с солидным турнирным стажем. Великолепный вышел удар для девушки, не имеющей навыка рукопашной схватки в интерактивных доспехах. Умей Каролина грамотно использовать гиперстрайк, она просто повторила бы мой мрачно известный подвиг, завершившийся летальным исходом для предыдущего капитана «Всадников Апокалипсиса». Но разбить лицо опытному бойцу – дебют, достойный будущей спортивной звезды… которой Кэрри, впрочем, уже никогда не стать, даже при моей протекции. Кто такой капитан Гроулер с этой минуты? Штрафник, лишенный права на участие в турнирах до конца жизни… Между мной и арбитром шла теперь яростная война, и была она не чета тем словесным войнам, какие мы устраивали с ним раньше по поводу того или иного несправедливого, на мой взгляд, судейского решения.
