В моей игре с арбитром маршал Петренко, как и дядя Наум, являлся стратегической фигурой, умелое использование которой могло перевесить чашу весов в нашу пользу. Самый простой сценарий игры был одновременно и самым трудновыполнимым. Не с практической стороны, а с моральной. Каюсь, у меня не раз возникали грешные мысли скрутить Семена по рукам и ногам и организовать с Хатори взаимовыгодную сделку, обменяв на дядю Наума настоящего контролера правительственного терминала. Равноценный обмен, на который я, утихомирив совесть, возможно, и рискнул бы. Однако, даже не спрашивая мнения Каролины, было ясно – при всей ее любви к отцу она будет против. Как не согласился бы со мной и сам Наум Исаакович, если бы такой обмен вдруг случился, – все же, в отличие от меня, Кауфманы имели более высокие понятия о благородстве.
Втайне от Кэрри уговорить Семена пойти на этот шаг добровольно? А стоит ли обрекать на рабство одного хорошего человека вместо другого?
Недостойная идея, и я поклялся себе больше не возвращаться к ней.
С момента воскрешения «Серебряных Врат» Каролина заметно приободрилась. Она тоже явно чувствовала во всем этом золотые руки и светлый ум своего отца. В остальном же возвращение атрибутов Привычного Старого Мира радовало нас не больше, чем дневной свет – ночных хищников: приятно, конечно, погреться в лучах солнца, однако об эффективной охоте при этом обладателям ночного зрения можно благополучно забыть. Хозяевам мрака в таком случае приходится ждать наступления ночи.
Нашему подполью ждать милостей от природы не приходилось. Шанс на победу таял с каждым днем. Я уповал лишь на неорганизованность врага, получившего в виде «Серебряных Врат» солидное преимущество, но пока не научившегося использовать его с полной отдачей. Я поинтересовался у Семена, какова вероятность того, что Хатори вычислит наше месторасположение при помощи маршальских технологий.
– Высока, если он отыщет и заставит служить себе хотя бы одного маршала, – ответил Петренко. – Или второго уникума наподобие господина Кауфмана, чтобы тот параллельно занимался вопросами вашего поиска. У арбитра проблема: он испытывает катастрофическую нехватку высококлассных контролеров. А тот специалист, который у него под рукой, по горло загружен решением более неотложных вопросов. Будьте уверены: их предостаточно. Санада сейчас просто не до того, чтобы отвлекаться на поиск двух беглецов, не представляющих угрозы до тех пор, пока не заработает инстант-коннектор.
– Ребята, а если выложить всю известную нам информацию на Всемирном Форуме, когда он снова откроется? – с блеском в глазах предложила Каролина. – Ведь тогда правду узнают миллиарды людей!
– Пока положение нового Законотворца довольно зыбкое, он не допустит такую глупость, как открытие Всемирного Форума, – возразил я. – Даже если с Форумом все в порядке, он останется закрытым под предлогом технических неполадок. Как наверняка и прочие каналы связи.
– Капитан прав, – подтвердил Семен. – Общая неопределенность и разобщенность играют сейчас заговорщикам на руку. Беспорядки в виртомире будут продолжаться до тех пор, пока Хатори не укрепится во власти. Захват правительственного терминала и коронование себя Законотворцем – это еще не тоталитарная власть. Мировое господство получит тот, кто возьмет под контроль бесценные базы данных и мультиканальный передатчик в Хранилище Всемирного Наследия. Дистанционный контроль – это лишь половина дела. Систему удаленного доступа легко вывести из строя, и Хатори осознает это. Законотворец обязан присутствовать на ключевом посту. Только в этом случае он полностью обезопасит от посягательств главный атрибут своей власти – Хранилище Всемирного Наследия.
– В которое арбитр попадет лишь тогда, когда восстановит Транс-сеть, – закончил я. – Пусть даже не всю – только нужный ему участок. Вот чем он сейчас занят – активирует ремонтные модули на отрезке инскона Западная Сибирь – Женева. Оставшуюся тысячу с лишним проблем он намеревается устранить уже из столицы.
– Не буду спорить, – поддержал меня наш многострадальный друг. – Однако если мы планируем расстроить их планы, придется поторопиться, поскольку до Женевы нам никогда не добраться. И вообще придется забыть об инстант-коннекторе. Достаточно внести наши данные в специальный реестр инскона, и его боты превратятся для нас в ловушку. Для этой процедуры даже не надо особых знаний – достаточно от лица маршала отдать распоряжение любому контролеру-транспортнику. А этих парней уже наверняка вызвали на свои посты в официальном порядке.
– Где находится ближайшая к Пирамиде стоп-зона межконтинентального хайвэя? – спросил я.
– Могу ошибаться, но, по-моему, ближайшая разгрузочная станция расположена на четвертом ярусе, неподалеку от азиатского филиала Гранд Опера.
– Ни разу не был в театре, – смутился я. Еще недавно Каролина вдоволь бы посмеялась над таким признанием, но не сегодня. – Далеко отсюда?
– Не слишком. Часа три пешком, если напрямик. Это где-то возле реки.
– Завтра разведаем там обстановку, проследим, не видно ли какой подозрительной активности. А тебе, Семен, как специалисту поручается приглядывать за «Серебряными Вратами». Авось раскопаешь для нас в виртомире что-нибудь интересное или полезное…
Загоревшиеся лайтеры послужили первой ласточкой наступившей весны. Когда на следующий день мы с Каролиной выбрались в город, жизнь там бурлила ключом, выйдя из анабиоза буквально за ночь.
Изменения были заметны уже на нулевом ярусе. Команды модулей оживленно сновали по улицам – механическим трудягам явно не терпелось поскорее разделаться с накопившейся за время их бездействия работой. Еще вчера мы считали себя едва ли не хозяевами этих мест, а сегодня приходилось жаться к стенам, дабы случайно не нарушить порядок движения модулей и не создать затор. Сложная конструкция половины из них была мне незнакома – вероятно, эти модули представляли собой ремонтников и строителей, услуги которых в спокойные времена были востребованы редко.
На верхних ярусах от общего оживления пестрило в глазах, изрядно отвыкших от уличного многолюдья. Помимо занятых восстановительными работами модулей улицы заполняли радостные горожане, которые своей толчеей мешали маленьким ремонтникам делать их благородное дело. Людской поток был, конечно, не столь полноводным, каким я привык его видеть раньше, – самые осторожные горожане пока не высовывались из своих убежищ, – но количество ликующего народу уже позволяло затеряться в толпе даже такой приметной личности, как я.
На месте возбужденных сограждан я все же не стал вести бы себя так опрометчиво – фиаскерские банды тоже присутствовали здесь и вряд ли готовились к расформированию. Однако любопытно: оказавшись среди такого количества утративших страх горожан, фиаскеры уже не выглядели королями улиц. Будто окруженные взбесившимся овечьим стадом волки, которые робко жались друг к другу из-за боязни быть попросту затоптанными. Естественно, что хватать овец за загривки они в эту минуту и не помышляли. И вообще, как было заметно, фиаскеров больше интересовали не воспрянувшие духом горожане, а автораздатчики глюкомази, исправно восстанавливаемые модулями наряду с прочей разбитой техникой. Подвоз содержимого тоже обещал не заставить себя долго ждать. Грамотный ход нового Законотворца, надо отдать ему должное – для успокоения самой мятежной категории населения большего на первых порах и не требовалось.
