Как я выяснила, открыв дверь, София все это время просидела на полу в коридоре.
— Извини, — пробормотала я, чуть не споткнувшись о нее на пороге.
— Все нормально, — она с независимым видом прошла в комнату и снова устроилась на кровати. — Волнуются?
В вопросе слышалось искреннее участие.
— Еще как, — улыбнулась я и пояснила: — Единственный ребенок. К тому же в моей семье никто никогда не переезжал в другой город ради такой мелочи, как получение высшего образования.
София понимающе кивнула, и я решила, что это подходящий момент, чтобы разговорить ее на личные темы. А то странно ведь: нам жить вместе, а я знаю только ее имя и национальность.
— А твои? — осторожно спросила я. — Они знают, где ты учишься?
— Да.
Краткость — сестра таланта. А еще — применительно к ответам — кузина плохого настроения.
— И как они к этому относятся?
София отвернулась к стене, с преувеличенным интересом листая книжку.
— Мы не особо близки.
Попытка провалилась. Опять, как при вопросе, кто она, София замкнулась в себе. Черт, да что с ней такое? Вроде и не особо странная, как мне показалось на первый взгляд, даже добрая: помогла мне с расписанием, интересуется моей жизнью, — а стоит задать вопрос о ней самой — всё. Камень. Кремень.
Ну да ничего, рано или поздно либо она откроется, либо я и так к ней привыкну.
Пока же я вернулась к справочнику. На этот раз — к разделу со знаменитыми выпускниками ГООУ, «прославившими университет великими и ужасными деяниями».
— Ты что-то печатаешь? — обратилась ко мне София спустя какое-то время.
Я зачиталась описанием эксперимента одного выпускника кафедры биоинженерии и не сразу поняла, о чем меня спрашивали. Чувак сумел перекодировать бактерию Е. coli так, чтобы она генерировала кровь в организме, — и у него получилось, она нормально функционировала, причем не только в теории или лаборатории. Единственная проблема заключалась в том, что у бактерии открылся побочный эффект: в то время как она заставляла организм вырабатывать кровяные тельца, бактерия с большим аппетитом ими питалась. Незапланированный побочный эффект, без сомнений.
София повторила вопрос.
— Нет… — я даже еще не подключила ноутбук к стоявшему на подоконнике принтеру.
Который все же что-то печатал. Я подобрала с пола один из рассыпавшихся листков и замерла.
— Что за…
Буквы, напечатанные изумрудно-зелеными чернилами, не принадлежали ни к одному из известных мне языков. Но и на неправильную кодировку тоже не походили. В замешательстве я взяла следующую страницу. Тут уже шла латиница, но либо это была какая-то абракадабра, либо цитаты из Лавкрафта. А это еще что? Вглядевшись в черно-белую картинку над объявлением, я покраснела. Принтер выплюнул очередную распечатку. Надо что-то решать, пока бумага с чернилами не закончились.
Сотовый Софии был отключен, компьютера или планшета я у нее не видела. Получается, виновником произошедшего была я. Хотя как — решительно не понимала. Я и за компьютером-то сидела всего ничего: посмотрела почту вчера и сегодня в скайпе поболтала… Я оглянулась на ноутбук и не нашла его. Это еще что за чертовщина, только что же был на месте!
— Посмотри выше, — посоветовала София, заметив мои панические метания по комнате.
Я послушалась. Мой милый, дорогой ноутбук с поцарапанной серебристой крышкой и многочисленными наклейками на ней завис в воздухе в метре от письменного стола.
Еще неделю назад, увидев летающий компьютер, я бы завизжала и для самообороны вооружилась табуреткой. Но пребывание в ГООУ с каждым часом все больше закаляло нервную систему, и потому я молча полезла на стул, пытаясь поймать ноут.
Не тут-то было! Словно издеваясь, ноутбук выскользнул у меня из рук и поднялся выше, остановившись под потолком. Мы проследили за его полетом и одновременно вздохнули. На заднем плане принтер продолжал выплевывать новые и новые листки. Думаю, было бы разумно предположить, что эти две странности как-то связаны.
— Нужно что-то делать, — резюмировала я.
— Ага.
София подошла к подоконнику и вынула из лотка чистую бумагу. Принтер возмущенно заскрипел и закашлялся, семафоря ошибку красными огоньками.
«Вспоминай», — скомандовала я себе. Было же что-то… Точно! На моем комоде в стопке нечитабельных брошюр лежал «Список важных телефонных номеров ГООУПиОАатСДиРН». Буква «I» быстро нашлась, а с ней и «IТ-сервисы».
Хотелось бы надеяться, что, учитывая все то странное, что творилось в ГООУ, они знали, как бороться с ноутбуками, убежденными в своей невесомости. Вместо гудков в трубке прозвучал автоответчик.
— Вы позвонили в IT-сервисы ГООУПиОАатСДиРН. Ваш звонок очень важен для нас, однако, прежде чем обращаться в компьютерную помощь, проверьте, что ваша ситуация относится к нашей зоне компетенции. Если в ваш компьютер вселился полтергейст, просим вас обратиться в Департамент паранормальной активности. Для того чтобы связаться с ДПА, нажмите кнопку «один»… — сообщил вежливый, но холодный женский голос в записи.
— Это похоже на полтергейста? — шепотом уточнила я у Софии.
— Нет.
— Думаешь?
— Точно, — заверила она меня.
— Если вы обнаружили у своего компьютера признаки автоматического письма, советуем вам обратиться в Литературный институт. Чтобы связаться с кафедрой бессознательной литературы, нажмите «два»…
Увы, у нас было не столько автоматическое письмо, сколько автоматическая печать.
— Если вы считаете, что ваш компьютер одержим бесом или другой потусторонней сущностью, вам поможет кафедра экзорцизмов. Для связи с Теологическим факультетом нажмите кнопку «три»…
И так до нуля. Теперь я знала, что делать, если у компьютера стал появляться собственный разум (позвонить на кафедру неодушевленной психологии), к кому бежать, если поведение компьютера изменилось в результате магических либо алхимических экспериментов (к магам и алхимикам соответственно — сами кашу заварили, пусть сами и расхлебывают), но не нашла ни одного случая, при котором IT считал бы себя ответственным. А я была вовсе не уверена, что экзорцисты с психологами мне сейчас помогут.
Прослушав сообщение еще раз, я поняла, что, если IT не идет к пользователю, пользователю придется идти к IT.
Центр коммуникаций ГООУ с виду больше походил на четырехэтажный склеп в классическом стиле. Белый мрамор, торжественно строгие колонны, поддерживающие портик, и полное отсутствие окон. Неожиданное архитектурное решение, но не самое странное в ГООУ.
Начищенная до блеска латунная табличка гласила, что здание занимали пресс-служба университета, факультет некромантии, кафедра маркетинговых коммуникаций и PR, тренинг-центр по социальной компетенции, редакция студенческой газеты и IT-сервисы. По какому принципу в коммуникационном центре оказалась половина организаций, я не понимала. Ладно еще, некромантию можно было рассматривать как общение с загробным миром (тот факт, что само наличие факультета некромантии меня уже не смущало, говорило многое о моем состоянии на третий день в ГООУ). Но техподдержка? Разве что IT воспринимались администрацией университета как умение разговаривать с техникой.
