— Она все равно собиралась спросить.
— Это невежливо! А курить запрещено! — обратила она внимание на лежавшую на столешнице сигаретную пачку.
— Попадаться запрещено, — возразил Диз. — И сейчас я не курю. Так вот, был первый день учебы. Я только заселился, о чем мы вспоминать не будем, — судя по кислой мине, история была любопытной, — вышел сюда на кухню и увидел какого-то придурка, который никак не хотел отстать от маленькой напуганной тресго…
[19]
— Да, а кто это был, не помнишь? — перебила его Нора, слушавшая рассказ с не меньшим интересом.
— Марио.
— Марио? Не может быть! Мы встречались на втором курсе!
— До сих пор не могу понять, что на тебя тогда нашло, — поморщился айтишник. — Видно же было сразу, что урод, каких мало. В общем, я решил вступиться… За что меня отправили к ректору. Потому что эта сволочь на меня нажаловалась и заявила, что из-за отца у меня нечестное преимущество в драке, — он задумчиво потер один из браслетов. — Короче, драться мне запретили под угрозой отчисления.
— Зато тебе оставили фехтование, — примирительно сказала Леонор.
— Я ненавижу фехтование. Оно нелепо и бессмысленно. Вдобавок, — продолжил он историю, — после ректора и мессира Джонатана меня нашла та самая тресго, очень недовольная моей помощью…
— Я о ней не просила!
— Ты могла это выразить мягче! Я же не знал, что у тебя дедушка — броллахан
[20]
и ты сама можешь за себя постоять. Я после тебя две недели вмятины на черепе сводил! — возмутился Диз; я понадеялась, что про вмятины он говорил в переносном смысле.
— Нечего было лезть!
— Да уж, ты мне объяснила!
Они обменялись понимающими улыбками, как два человека, которые знают друг друга слишком хорошо, чтобы по-настоящему ругаться.
— В итоге как-то получилось, что, не убив друг друга в первый день, мы подружились, — резюмировала Нора.
— Ясно.
Понятно теперь, откуда они все, включая Софию, друг друга знали. Посмотрев на наручные часы, Леонор опять вздохнула и взяла свою чашку.
— Приятно было поболтать, но долг зовет. Вы бы не сидели тут всю ночь, а? Как главная по этажу я вроде как обязана напомнить вам, что распорядок дня очень важен для здорового образа жизни.
— Так точно, мэм, — откликнулся Диз, в шутку прикладывая пальцы к виску.
Или не в шутку. Стоило Норе уйти, как он захлопнул крышку компьютера и начал собираться.
— У меня до смены еще пара часов, последую ее совету. Ты, я так понимаю, будешь тут сидеть?
Я посмотрела на светлеющее небо и кивнула. До утра осталось всего ничего, как-нибудь продержусь.
— Ты могла бы пойти в медкорпус, — тихо и серьезно предложил он. — Вдруг тебе смогут подобрать снотворное, с которым не будет снов.
— Я подумаю.
После его ухода я снова вспомнила плясавший в воздухе огонек. Как он сказал? Верить вопреки? Ох уж эта вера, про которую мне здесь все говорили… и которая никогда не была моей сильной стороной. Вытянув вперед раскрытую ладонь, я честно попробовала поверить в невозможное.
— Гори, — попросила я.
Ничего.
Кто бы сомневался.
Не узнав ничего нового про драконью кровь (единственное, что я выяснила, — драконья кровь отчего-то особенно хорошо подходила в качестве усилителя при построении порталов), на следующий день я взяла передышку и попробовала расшифровать конспект, который мне подарил Диз. Увы, у неизвестного студента-демонолога почерк был не таким аккуратным, как у айтишника, и через мечущиеся по строкам каракули, обильно сдобренные сокращениями и вымарыванием, приходилось продираться с силой. Я не шутила: после часа чтения у меня возникло ощущение, что я таскала мешки с картошкой.
Мы с демонами оказались похожи — намного больше, чем я думала. Наш мир назывался Землей, их — тоже. Только мы жили на поверхности, а они — «в земле и под землей», согласно цитате какого-то древнего автора, чье имя я так и не смогла до конца разобрать. Метафорически, разумеется, — не то чтобы они жили сразу под метро и подземными гаражами.
— И что, у вас реально вместо неба сверху земля? — пристала я к Дизу, когда он утром попытался прошмыгнуть на улицу через редакционное окно.
— Нет… не всегда.
— Как так?
— Если хочешь понять главную разницу между нашими мирами, то она заключается в порядке. Ваш мир строг и устойчив, наш не признает оков материальности и постоянно меняется. Поэтому иногда у нас может вместо неба оказаться земля. А может — огонь. А может — вообще пустота.
Порядок и изменения…
— Короче, Амбер и Хаос, — провела параллель я.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
Я вздохнула. Конечно же, он не узнал отсылку к классике фэнтези.
[21]
Наш мир заселяли боги, люди и «те, кто стоял между ними», дети огня. Возле последних автор нарисовал странную закорючку и добавил к ней транскрипцию:
(gɛ:ni). Гени. Я слышала этот термин.
— Кто такие гени? — пришлось опять обращаться к демону, когда тот возвращался с обеда.
— Вы. Маги и все остальные.
— И почему вы нас так странно называете?
Компьютерщик устало потер лицо ладонями. Кажется, он и сам был не рад, что дал мне конспект. Ну да, он же надеялся с его помощью избежать вопросов…
— Потому что, когда в рума, — так вот как называлось то наречие демонов, в котором мы нашли его имя! — стали проникать слова из вашего мира, вы сами себя так называли. Гении. Джинны. Духи, проще говоря.
На этом месте я застопорилась. Одно дело — читать и слушать про магию, другое — про гениальных джиннов. И духов. На всякий случай я ущипнула себя за руку: больно. Вроде не дух, вроде вполне материальна.
— Откуда взялись тогда маги?
— Полагаю, вам нравилось, когда к вам так обращались, — предположил он. — Мэджай. Мудрец. Это выделяло вас из прочих. Возвышало.
Аналогично нашей Земле, их мир также населяло три группы существ. Божества, главные из которых именовались Владыками, призраки (возможно: даже автор конспекта пометил их вопросительным знаком и указанием «вер. неточн. перевод») и даймоны, занимавшие промежуточное положение между первыми двумя.
