— Сколько на твоих часах? — внезапно спросил демон из-за монитора.
Я достала смартфон и посмотрела.
— Половина двенадцатого, а что?
— Проклятие! Лина меня убьет, я обещал выйти еще полчаса назад.
Захлопнув крышку ноутбука, Диз замер, в задумчивости проводя ладонью по небритому подбородку.
— Как я выгляжу? — поинтересовался он.
Потрепанно и неблагонадежно. Хорошо, на самом деле.
— Как всегда, — нейтрально ответила я и не удержалась от вопроса: — Что, опаздываешь на свидание?
В самом деле, раньше мне это не приходило в голову, но должен же был кто-то, пока он сидел ночами за ноутбуком, страдать от одиночества и ждать от него смски?
— С Каталиной? Боюсь, я не в ее вкусе… — подумав над моим ответом, он потребовал уточнений: — «Как всегда» — это как? Скажем, ты бы доверила мне свои деньги?
— Ни копейки, — призналась я.
Кажется, его это уязвило.
— Спасибо за откровенность. Не знаю, что такое «копейка», но, судя по тону, это не слишком большая сумма.
— Примерно две десятитысячных доллара, кажется.
Айтишник посмотрел на меня в изумлении.
— Ради всего святого, зачем вы выпускаете деньги, на которые ничего нельзя купить?
Как часто бывало в наших разговорах, я не знала ответа на этот вопрос. А действительно, зачем? И десять копеек: большинство моих знакомых даже не заморачивались забрать их на кассе, если давали на сдачу. Проведя пятерней по волосам и еще больше растрепав их, демон тяжело вздохнул.
— Ладно, менять что-то все равно некогда.
Подмигнув мне, он сгреб со стола бумаги, подхватил ноутбук и растворился в воздухе прежде, чем я успела сказать, что не помнила, чтобы у них в IT был строгий дресс-код. Покачав головой, я углубилась в чтение.
В ту ночь Диз больше не заходил на кухню. А я поняла, что без него на ней было удивительно пусто.
Я думала, труднее всего будет пережить ночи. Я ошибалась: дни казались гораздо тяжелее. Ночи проходили быстро, в приятной (даже я была вынуждена это признать) компании и за живительным кофе. Дни бесконечно тянулись в попытках сохранить рассудок.
— Я опоздала? — спросила я у одногруппников, появляясь в аудитории в самый последний момент.
Стоило на секунду на что-то отвлечься, как я забыла про тест по макроэкономике. Просто вылетело из головы: в одно мгновение я мечусь по комнате под язвительные комментарии Софии и пытаюсь собраться на лекцию, в следующее — думаю, куда я так спешила, и не могу найти ответ.
Так бывает, если не спать нормально так долго, как не спала я.
— Нет, он только начал раздавать задание.
— Уолш, Соколова, слишком близко. Пусть один из вас пересядет на ряд вперед, — велел профессор, привлеченный нашим разговором.
Мученически вздохнув, я посмотрела на Макса. На ряд вперед — самый первый, под носом у преподавателя, — пересаживаться не хотелось.
— Ладно, — проворчал он, перелезая туда вместо меня.
Получив листок с тестом и отдельный бланк для ответов, я быстро расписалась и уставилась на вопросы.
«Согласно парадоксу теории общественного выбора Кондорсе:
а) при выборе из множества альтернатив невозможно определить однозначную коллективную ранжировку;
б) попарное сравнение более чем двух альтернатив не обязательно приведет к последовательной функции общественного благосостояния;
в) индивидуальные предпочтения по поводу доступных к выбору альтернатив подлежат внешним ограничениям;
г) при попарном сравнении всегда учитываются и другие возможные альтернативы».
Думай, Наташа, думай. Здесь всего один правильный ответ. Ты все это учила, это просто…
Проблема состояла в том, что ни хрена это было не просто. Всего несколько бессонных ночей, а мозг уже объявил забастовку. Сосредоточиться не представлялось возможным, мысли разбегались по углам как тараканы, а память решила, что самое время очистить жесткий диск и стереть ненужные файлы. Кажется, макроэкономика попала в их число… Я заметила, как ручка выписывала хаотические синие зигзаги напротив вопроса, и положила ее на стол. Еще и пальцы дрожали — то ли от холода, то ли от нервов. Я натянула рукава свитера пониже, чтобы скрыть это. Медленно выдохнув и попытавшись успокоиться, перечитала вопрос. Не помогло. Украдкой взглянув на профессора, зорко следившего за бедными нами, я посмотрела на соседей: Райли быстро строчила что-то на черновике, и по зеленым чернилам я сомневалась, что это что-то относилось к теме контрольной; Макс… Кажется, у него был такой же вариант, как и у меня.
Осторожно вытянув руку вперед, я один раз легонько ткнула его ручкой в плечо.
Только бы понял.
Сперва ничего не происходило, и я подумала, что он не обратил внимания на касание. Потом он в задумчивости посмотрел на преподавателя и побарабанил пальцами по столу. Раз. Другой. «Б». Я взглянула на вариант ответа: вроде правильный… по крайней мере, он казался мне не более неправильным, чем остальные.
Спасибо тебе, Макс. Я знала, что на тебя можно положиться. Переходим к следующему вопросу.
«Критика Лукаса заявляет, что…
а) структурные параметры экономической модели не должны рассматриваться как константные и инвариантные по отношению к использованным экономполитическим инструментам;
б) эндогенная переменная, структурирующая экономику, является константной;
в) инструментальные переменные экономических процессов являются экзогенными;
г) рациональная экономическая политика превосходит эффективную экономическую политику».
Черт. Пришлось снова обращаться к Максу.
К тому моменту, когда отведенные на тест шестьдесят минут закончились, я ответила на тридцать шесть вопросов из сорока — не без помощи блондина — и чувствовала себя как выжатый лимон. Райли же, замешкавшаяся со сдачей бланка, расплылась в радостной улыбке.
— Ты слишком довольная для того, кто до последней секунды пытался решить тест, — с сомнением заметил Макс.
— Тест? Нет, его я за пять минут закончила, — отмахнулась от его предположений рыжая. — Мне потом одна интересная идея в голову пришла…
— Какая?
Рыжая помахала перед его лицом черновиком, тем самым, исписанным ручкой с изумрудной пастой, и, избежав попыток Макса его перехватить, сунула листок в сумку.
— Охо… тебе, — исправилась она, когда мы с остальной группой начали подниматься по лестнице на выход, — об этом знать необязательно.
И показала ему язык. Ну что за ребенок! Все же я не могла не вспомнить слова Диза… Кем были «Хантере Инкорпорейтед», и какую роль они играли в происходящем?
