— Для опасностей у нас есть Макс, — рыжая послала ему улыбку, слишком приветливую, чтобы быть искренней; блондин только скривился. — Вы же, стихийники, любите грубую силу — как раз будет шанс развеяться. А если Охотник облажается… — она многозначительно тряхнула браслетом с подвесками.
Хорошо, наверное, быть магом и ничего не бояться.
От главного входа направо, мимо секции экономики, потом налево, второй поворот направо, налево, налево, прямо четыре проема, направо, налево, налево… Если бы не карта первого этажа, которую пришлось временно вытащить из рамки на стене, я бы заблудилась и приключение закончилось бы, так и не начавшись. Осталась бы грустным призраком меж стеллажей и бродила бы, стеная и звеня цепочкой от сумочки Райли, пугая изредка заходящих в библиотеку студентов. Пару раз мне даже хотелось спросить, не ходим ли мы кругами — одна полка с тяжелым толстым томом в красной обложке показалась особенно знакомой, — но в конце концов мы пришли. Стена появилась внезапно, как и дверь — массивная, старая, с темной мраморной табличкой над ней.
— Qui addit scientiam addat et laborem, — прочитала Райли надпись. — Что это значит?
«Кто умножает познания, умножает скорбь». Типичный юмор ГООУ. Я вздохнула. Видимо, не стоило ожидать, что закрытая секция библиотеки ГООУПиОАатСДиРН будет выглядеть как нормальная закрытая секция нормальной библиотеки? Дверь с натужным скрипом приотворилась, и за ней не было… ничего. Только три ступеньки, уходящие вниз, во тьму, густую, как чернила. В путь?
Пожав плечами, рыжая стала спускаться первой, каблуки опять бодро зацокали по мрамору. За ней пошел Макс. Я, осторожно опираясь на влажную каменную кладку стены, сделала первый шаг. Второй. Медленно… Звуки стихали по мере того, как мои одногруппники отдалялись.
— Ребят, а вам темнота не мешает? — не выдержала я и поинтересовалась.
Звук шагов на мгновение стих, потом Макс зажег в воздухе аккуратный светящийся шарик, похожий на тот, что я видела в лесу. Чертова магия! Почему свет мог включить тот, кому он и так был не нужен? Я оглянулась и ойкнула. Мы находились в старом кирпичном колодце, по внутреннему периметру которого шла лестница. Гладкие, скользкие ступеньки шириной сантиметров в сорок — и никаких перил. Хорошо, что я держалась за стенку. На мгновение от нее отлипнув, я посмотрела вниз.
— Идем? — Макс протянул мне руку, и я с благодарностью приняла ее, отрывая взгляд от пустоты.
Мы прошли первый оборот, второй, третий… сорок первый, на котором я сломалась и перестала считать. Даже Райли выглядела уже не так живо; темнота, не только поднимавшаяся снизу, но теперь и давившая на нас сверху, мешала дышать. Спускаясь, я задавала себе один и тот же вопрос: у нее вообще было дно?
Было. Усеянное осколками белого фарфора, в которых угадывались ручки от чашек и плошки для супа, столовыми приборами и выбеленными временем костями. Одинокий череп оптимистично улыбался, глядя на нас. Я осторожно обошла останки бывшего студента. Мы, что, находились под столовой? Как такое было возможно? Спускались из библиотеки на другом конце кампуса. И разве бездна в столовой не была бездонной?
Надо сказать, система утилизации остатков еды в ГООУПиОАатСДиРН была весьма специфической. Подносы с посудой и недоеденными ланчами просто кидались студентами в бездну, расположенную посреди обеденного зала и огороженную красными лентами. Зачем? Почему? Сколько ГООУ тратил в семестр на новую посуду? Никто не знал. Все просто принимали это правило как данность, а поскольку темный колодец никогда не заполнялся (да и звука разбивавшейся посуды тоже никому еще услышать не удалось), все также принимали на веру, что дна у него не было — а если и было, то находилось оно примерно так же далеко, как центр Земли.
Все ошибались.
— Можешь побольше подсветить? — попросила я Макса, останавливаясь и вытряхивая осколок из туфли. Как Райли перемещалась здесь на шпильках, я не представляла.
Магический фонарик загорелся ярче, открывая взгляду низкие неровные своды пещеры. В природных нишах, несмотря на освещение, клубилась тьма. И только мне вспомнилось первое посещение ректора, как сотканное из темноты щупальце метнулось ко мне, хватая за ногу. Я позорно взвизгнула и повалилась на бок, царапая кожу об острый фарфор. Вспышка, и щупальце оборвалось, а обвивавший мою щиколотку обрубок истаял в воздухе. Но вслед за ним потянулись другие. Я поспешно нацепила балетку и попыталась отодвинуться.
— Пожалуй, попробуем обойтись без света, — Макс помог мне подняться на ноги и пригасил «светлячок».
— Чтобы ему легче было нас сожрать?
Лично мне идея не казалась хорошей. В темноте, ничего не видя, я не чувствовала себя в безопасности. Но в то же время монстр больше не нападал.
— Это что, ректор?
— Нет, — напряженно ответил Макс. — Но кто-то из Древних. И если мы не будем сильно мешаться, возможно, он опять уснет и пропустит нас. Райли?
— Тут, — отозвалась шепотом рыжая. — И чувствую выход. На пять часов от тебя.
Я покрутила головой, что в темноте было чуть более чем бесполезно. На пять часов — это где?
— Наташа, сделай шаг назад. Только осторожно, придется спуститься.
Это я уже поняла — почувствовала его дыхание на своей шее.
Макс направлял меня, мягко придерживая за плечи, а я разве что могла беситься от ощущения полной беспомощности. Я уже говорила, что ненавижу магию? Ненавижу. Так сильно, как может только тот, кто сам ее лишен — и завидует другим, кому повезло больше.
Чудище притихло. То ли выжидало, то ли отсутствие света его действительно успокоило. Шаг, другой. Я старалась как можно тише ступать по битой посуде, но все-таки поскользнулась. Схватилась за Макса, чтобы удержаться на ногах, но привлеченный шумом монстр снова зашевелился. Щупальце метнулось к нам, не пытаясь на этот раз схватить — подсекая. Я едва успела почувствовать его движение, как мы повалились вниз, скользя по груде битой посуды…
И оказались в ярко освещенном помещении. Где не было ни монстра с тентаклями, ни пещер, ни чужих останков.
— По-моему, все прошло не так плохо. Никто даже не умер, как вы обещали, — оптимистично заявила я, слезая с Охотника.
Ему с приземлением повезло меньше. Приложиться затылком о каменный пол — то еще удовольствие.
— Ты не знаешь, что впереди, — буркнул он, — но будем надеяться, что ректор все-таки учел требования «Хантере».
— Какие требования? — заинтересовалась Райли, рассматривавшая испорченные туфли: острые края фарфора не пошли на пользу лакированной коже.
— Насчет смертности среди студентов. После последней проверки ректору велели снизить количество… невыпускников хотя бы до десяти процентов. Так что понадеемся, что старую систему безопасности деактивировали, а новая и дальше будет такой же легкой.
Я пока осмотрела комнату, в которой мы очутились. Белый пол, белые стены и сотни одинаковых дверей — точных копий той, через которую мы вошли в колодец.
