— Откуда у тебя ключ от библиотеки?
— Не знаю. От Норы? Главной по нашему этажу. Мне его при заселении выдали.
— А как ты думаешь, от кого она этот ключ получила?
Тут и гадать не надо было.
— От мессира Джонатана.
— Здесь идет какая-то игра. Крупная. И чем дальше мы от нее будем, тем лучше будет для нас. Выйдет что-то у Мора или нет, ректор в любом случае будет в выигрыше. Не выйдет — он сдаст Мора Охотникам и покажет свою лояльность. Выйдет… Ты уже поняла, что будет тогда. Ему, как и всем нам, не нравятся Охотники, и, если будет шанс от них избавиться, он им воспользуется. Ему выгодно, чтобы Мор попытался призвать Владыку. Пока все молчат, он способен сделать вид, что ничего не знает, но, если ты начнешь возмущаться, он заставит тебя заткнуться. Если ты сама признаешься ему, откуда у тебя сведения… Знаешь, чем карается нарушение правил университета?
Я знала. Смертью. Мне с самого начала казалось, что это слишком сурово.
— Связаться с Охотниками? Они нам не доверяют. Совершенно. Мы для них — угроза. Если только им покажется, что ты говоришь не всю правду, им будет достаточно одного подозрения, чтобы решить тебя казнить.
Что это за выбор между молотом и наковальней? Направо не ходи — тебя убьют, налево не ходи — жизнь потеряешь, прямо… А существовало ли оно вообще, это «прямо»?
— Они и без подозрения могут, — пробурчала рыжая. — Помню, моего прадедушку…
Макс строго на нее посмотрел и перевел взгляд на меня.
— Седьмого мая тысяча шестьсот тридцать шестого года в Ньюкасле ее прадед создал и решил опробовать артефакт, вызывающий у людей, находящихся в пространстве его действия, чуму. В первую неделю умерло пятьдесят девять человек. К сентябрю, в разгар эпидемии, количество погибших в неделю достигало полутысячи.
— Все вышло из-под контроля, — пробормотала Райли, — вспышка должна была быть строго локализированной.
— Ему вообще не следовало играться с инфекцией, если он хотел контроля. Но вы же артефакторы, вам плевать на людей.
Я воспользовалась их очередным спором и незаметно сфотографировала страницу с ритуалом на телефон.
— Придержи язык, ап Медраут!
[33]
— А то что? Всего с мая до тридцать первого декабря того же года умерло пять тысяч двадцать семь человек. Почти половина населения города, — безжалостно продолжил Макс. — Сейчас ее семья занимается тем, что продает другим способ убить своих врагов. Способы: их много, на любой вкус. До появления Охотников почти все артефакты, что они продавали, использовались против обычных людей. Которые не могли защититься. Так что не верь ей, когда она снова начнет говорить про злых Охотников.
— Твоя семья не лучше, Максен Вледиг!
[34]
Если кому-то и было плевать на людей, то это вам! Ваши тринадцать родов правили миром, и правление это справедливым не было! Если от Охотников был хоть какой-то толк, то в том, что они хотя бы остановили вашу магократию!
Я была более чем уверена, что «магократия» как слово не существовало, — видимо, от накала страстей у Райли заклинание-переводчик засбоило, — но, с другой стороны, что я знала? До этого учебного года я считала, что магии не существует.
— Тем не менее, — проигнорировал ее тираду Макс, — нарушения порядка Охотники тоже не потерпят. Поэтому мой тебе совет: оставь книгу. Пусть они разбираются между собой. Не лезь в это дело, забудь обо всем, учись, сходи завтра с нами на праздник, пусть все идет своим чередом…
Да, Диз то же самое говорил. Вот ведь спелись. Я теперь и не знала, умиляться мне или бояться такого тандема.
— Это ты советуешь сейчас как Макс или как один из них?
— Как тот, кому ты небезразлична.
С трудом, но я все же выдержала его взгляд. Потом виновато потупилась и отдала книгу.
— Хорошо, — согласилась я.
Соврала. По крайней мере, покривила душой. Но, в отличие от Диза и Макса, отчего-то твердо уверовавших, что у Мора ничего не получится, я в этом сомневалась. Он не стал бы разрабатывать такой долгий план (Пушок был ранен еще до моего приезда, Бекка начала «встречаться» с Мором — думать об их отношениях без кавычек не удавалось — еще раньше; а в конспекте по демонологии, помнится, утверждалось, что представители правящих кругов Ада и их приближенные к планированию не способны), если бы был уверен в его провале. Он знал что-то, чего не знали мы. Я. Потому что и Диз, и Макс могли мне лгать — по разным причинам.
Несмотря на поздний час, я задержалась на алхимическом факультете. Единственная из студентов, все еще пыталась дописать курсовую. И раз темой выбрала «Использование драконьей крови для построения интердименсиональных порталов на примере ритуала вызова Иркаллы», размышляла над загадкой Мора.
Наибольшую сложность представлял сам ритуал, скопированный из вчерашней книги. Студентам-демонологам было хорошо, им при поступлении на специальность заклинание-автопереводчик расширяли на еще один язык. Мне пришлось переводить страницу самостоятельно, и некоторые из знаков в словаре так и не нашлись. А еще, к сожалению, книга из закрытой секции была древней и относилась к той романтической поре, когда магия рассматривалась больше как искусство, нежели как точная наука. Это в современных учебниках была куча формул и цифр; здесь же все сводилось к либо бессмысленным, либо слишком многозначительным описаниям. «Сила гени и воля даймона»? Что это значило? А «ихор дракона»? Если кровь, то сколько?
А ведь ритуальная магия была наукой точной. Все имело значение: количество, место, время, чуть ли не фаза луны и желание левой пятки. И если Мор на что-то рассчитывал, он должен был знать, как повернуть одну из многочисленных переменных в свою пользу.
Место… Могло ли дело быть в нем? Мы — ГООУПиОАатСДиРН — находились на Границе. Хубур, Сандзу,
[35]
Стикс,
[36]
завеса между двумя мирами — это все было про ГООУ. Еще не в Аду, уже не на Земле. Ровно посередине. Может, отсюда было легче пробиться в другое измерение, чем с той стороны? Диз упоминал, что чем тоньше завеса и чем ближе ты к чужому миру, тем больше твои силы… Размышления прервало сообщение по радио, предупреждавшее, что корпус будет заперт через пять минут. Одновременно зазвонил телефон.
