– О могучие морские великаны, посланцы Эммы, уроженцы Ёми но-куми, – затянул мужичок. – Не погубите нас! Мы исполняем все заветы, приносим жертвы предкам, буддам и Пресветлой Аматэрасу!
– Какие же мы великаны? – спросил Ивар, стараясь говорить мягко.
– Свирепые и большие, – сказал мужичок. – Глаза ваши изо льда, клинки из небесного грома, волосы из драгоценного металла, и путешествуете вы на огромном змее с длинными плавниками!
– Ну да, мы великаны… – Арнвид, похожий на исполина так же, как мокрица на волка, насмешливо хмыкнул. – Но мы, э… заблудились… Что это за земля, что за народ тут обитает?
Мужичок слегка приободрился, дрожать перестал, глаза его чуть расширились.
– Асихара-но накацукуни, Тростниковой землей зовется она, – сообщил он с интонациями начавшего сагу сказителя, – правит тут трижды благословенный Сын Пресветлой Аматэрасу, что рождена из капель воды, коими спасшийся из Страны Мертвых Идзанаки омыл свой левый глаз, а мы, ничтожные, погруженные в колесо Сансары, именуемся нихондзин…
– Сколько слов, – растерянно пробормотал Кари.
– Ага, понятно, – сказал Арнвид как ни в чем не бывало. – А как насчет того, чтобы купить у вас провизии?
Мужичок совсем повеселел, распрямился, так что достал бы Ивару почти до груди.
– О, великаны всегда голодны, – произнес он с пониманием. – Урожай был хорош, и мера риса в общественном доме найдется, также добыли мы немало рыбы, и можем продать вас теленка, хотя нет, один он…
Великаны или нет, а если собираются торговать, то вряд ли будут грабить.
– Хорошо, – сказал Ивар. – Несите рыбу и этот ваш рис к драккару, э, к нашему змею…
– А он нас не сожрет? – на лице мужичка вновь появилась опаска.
– Не сожрет, – пообещал конунг. – А заплатим мы золотом, не сомневайся… как тебя зовут, кстати?
– Золотом! – черные глазенки выпучились, едва вовсе не выскочили из черепа, их обладатель сделал шаг назад, словно намеревался обратиться в бегство. – Я, ничтожный Харихиро, не достоин принять такую плату… У нас, бедных селян, отберут… нельзя так… смилуйтесь!
Он рухнул на колени и зарыдал, точно обиженный ребенок.
– Э… ну ладно, ладно, – торопливо сказал ошеломленный Ивар. – Клянусь копытами Слейпнира, кто же знал?.. У нас еще серебро есть, если золото не годится… Если порыться, там много чего можно найти.
– Хорошо, мы придем, – пообещал Харихиро, вытирая слезы.
Как скоро выяснилось, он не обманул.
Не успел Ивар рассказать, что произошло с ними в деревне, как со стороны домов появилась целая процессия: впереди два старика в халатах, за ними мужчины с мешками и корзинами, а позади всех подростки с какими-то непонятными штуковинами вроде опахал без ручек.
Подошли ближе, и Ивар сообразил, почему их обозвали великанами – никто из обитателей селения не был выше Харихиро, сам конунг смотрелся меж них гигантом, а Кари и вовсе возвышался как гора.
– Мелкие какие все, – озабоченно проговорил Арнвид. – Жрут плохо, что ли? Или работают много?
Старики, не дойдя до корабля шагов тридцати, принялись кланяться так, что едва не мели седыми бородками землю. Мужикам с грузом делать то же самое оказалось не с руки, но и они согнули шеи, и дальше зашагали, уставившись вниз, подростки замахали «опахалами».
– Привет вам, посланцы Эммы, – просипел один из стариков, что помоложе.
– Привет вам, уроженцы подземного мира, – подхватил второй, такой древний, что вполне мог помнить убийство Имира.
Кто такой Эмма, и с чем его едят, Ивар не знал, но спорить с местными не собирался – пусть хоть сетью назовут, лишь бы в море не кидали. Хорошо помнил, как на дальнем западе северян то именовали детьми Кецалькоатяля, то считали явившимися с того света духами предков.
Отчего бы не побыть великанами из подземного мира?
– Да пребудет с вами благословение Амиды, чья милость больше неба, обильнее земли, глубже моря! – воскликнул Харихиро, облачившийся в халат с поясом, на котором висели, постукивая друг о друга, разноцветные раковины.
Обитатели селения были не только одинаково мелкими и тощими, их еще и вытащили словно из одного стручка – волосы черные, как сажа, а глаза такие узкие, будто специально прищурили.
– Да избегнете вы козней… – в два голоса завопили старики.
– Сколько можно болтать? – негромко заворчал Нерейд. – Пора бы к делу…
Ивар сердито глянул на него, и рыжий викинг осекся, а лицо сделал умильно-благостным, как у христианского жреца. Повидал немало, хорошо понимал, что у каждого народа свой обычай, и нарушать его можно лишь в том случае, если ты собрался воевать…
Но не сдержался – натура взяла верх.
Пожелания следовали одно за другим, все более хитрые и сложные, порой совсем непонятные. Старики и Харихиро старались вовсю, парни махали опахалами, а мужики один за другим подходили к конунгу, ставили к его ногам корзины, складывали объемистые, шуршащие мешки.
В корзинах был лосось, на вид такой же, как в Северных Землях, в мешках – Ивар увидел сквозь прореху – белые зерна, похоже, что тот самый рис, о котором упоминали в деревне.
– Э, спасибо, во имя светлых асов, – сказал он, когда пожелания закончились. – Ингьяльд, тащи серебро и бочонок с кружками, спрыснем сделку… Вы, ребята, тоже не хворайте.
Соревноваться с узкоглазыми в красноречии Ивар не собирался.
Младший из эрилей приволок позвякивающий мешочек, Харихиро удивленно уставился на монеты, даже попробовал одну на зуб. Старики заинтересованно потянули носами, когда в кружки хлынул добрый, пахнущий хмелем напиток, заколыхалась белая пена.
– Что это? – спросил тот, что постарше.
– Пиво, – ответил Нерейд. – Держи, батя… Как же ты, до седых волос дожил, а о пиве не узнал?
Дед нахмурился, но кружку взял, уткнулся в нее носом.
– Во славу богов! – сказал Ивар, когда посудины оказались у всех.
Харихиро понюхал пиво, сделал первый глоток осторожно, а вот дальше пил, точно страдающий от жажды верблюд. Прочим обитателям приморской деревушки оно тоже пришлось по вкусу – бочонок прикончили мгновенно, пришлось доставать второй, побольше.
Викинги принялись таскать продукты на борт, конунг остался на берегу с местными.
– Вы должны прийти к нам… – с трудом ворочая языком, произнес захмелевший Харихиро. – Мы вас уважаем… и вы нас уважаете… сакэ нальем, все из домов вынесем… прямо сейчас…
– Это что, нас на пир зовут? – заинтересовался Арнвид. – А что такое сакэ?
– Огненный дух, что веселит сердце, – сообщил дедуган подревнее, оказавшийся более стойким к хмельному.
Глаза старого эриля загорелись:
