Оглянулся, увидел, как Шао Ху выхваченным из воздуха копьем отбивает другие, как прижался к перилам Арнвид, и кровь течет из его оцарапанного плеча. Отметил, что кто-то лежит на боку, а алая струйка перечеркивает белые ступени, делается все шире и шире.
Прозвучал издевательский хохот, облако черного дыма вспухло снова, искры появились опять, но на этот раз золотые. По воздуху поплыли напоминающие угрей толстые змеи, словно отлитые из драгоценного металла, в нетерпении задергали короткими хвостами.
На Ивара внимания не обратили, скорее всего, потому, что тот лежал слишком близко и рыжебородый гигант его не увидел. Эриль быстрым движением нарисовал руну, и несколько змей со стеклянным звоном лопнули, Нефритовая Жаба сшиб еще одну посохом, другая попала под меч Дага…
Но прочие так же двигались вперед, и было их очень много.
Ивар пополз по ступеням дальше, ожидая, что вот-вот ему в затылок или спину вцепятся острые зубы. Разглядев в черном дыму две огромные ноги в расшитых бисером сапогах, он подобрался, и ударил мечом по одной из них.
Показалось, что поразил воздух, лезвие погрузилось без сопротивления, но прогремел раздраженный рев, и Страж Востока, огромный, как осадная башня, сгинул без следа. Исчез меч из нефрита, рассеялся дым, с досадливым визгом полопались золотые змеи.
Ивар сел на ступеньки и обернулся – руки от усталости ходили ходуном, дышал тяжело и прерывисто.
– Ты вовремя, конунг, – сказал Арнвид.
– А то нас уже жрать начали, – добавил Нерейд. – Эх, а Эйрик-то увернуться не смог.
Два копья, вонзившихся в тело самого молодого из дружинников, сгинули вместе с тем, кто их «метнул». Но раны не исчезли, кровь не перестала течь, и жизнь не вернулась в голубые, немного удивленные глаза.
Остальных зацепило почти всех, но получили царапины, небольшие и неопасные.
– И похоронить-то его негде, – заметил Даг. – Вокруг одни скалы.
– Ничего, это не страшно, – заявил Нефритовая Жаба, перелезая через перила. – Сейчас сделаю что-нибудь…
Из мешка на поясе явился пучок сушеной травы, даос швырнул его на склон и ударил посохом. Взвился дымок, и прочнейший гранит, какой не взять и металлу, принялся с шорохом трескаться.
Открылась каверна, достаточно большая, чтобы в нее убралось тело.
– До встречи, – сказал Кари, поднимая мертвого соратника на руки, – увидимся у Хлидскьяльва.
Они поднимались целый день, и никто более не осмелился преградить им дорогу.
Заночевать пришлось на лестнице, и вновь на небосклон вышла огромная луна, похожая на жабью морду. Снизу, оттуда, где лежал лес с фэнхуанами и цилинями, долетели обычные звуки ночной чащи – рычание, визг, крики ночных птиц, Верхний Куньлунь остался безмолвным.
А на следующее утро они дошли до места, где ступени закончились.
За ними находилась вымощенная плитками зеленого и желтого нефрита квадратная площадка, а по другую ее сторону возвышалась стена, виднелись врезанные между двумя башнями ворота. Каждая из створок весила больше драккара, их украшали нанесенные золотым по черному фигуры драконов, развеселых старцев с бутылками, грозных правителей и прекрасных дев.
– Уф, добрались, – сказал Нерейд. – Теперь осталось войти. Ключ никто не прихватил?
– Чанхэ, небесные врата, либо открываются сами, либо не открываются, – сказал Нефритовая Жаба, почесывая лохматый затылок. – Замка не видно, но даже если бы он и имелся, то вряд ли бы на земле нашелся подходивший к нему ключ.
Саму щель между створками удавалось разглядеть с огромным трудом, до того она была тонка.
– А если покричать? – предложил Рёгнвальд. – Там есть какая-нибудь стража?
– Если бы была, нас уже заметили бы, – сказал Ивар.
Бойниц в башнях не имелось вовсе, наверху, между зубцов, никто не ходил, укрепления высились молчаливые и угрюмые, словно заброшенные много тысяч лет назад, но при этом не обветшавшие.
– Ну, давай попробуем, – решил даос и, подойдя к воротам, толкнул их.
Створки даже не качнулись.
– А если все вместе? – предложил конунг. – Так, парни, нажмем…
Золотистые фигурки под руками показались мягкими и теплыми, словно живыми. Ивар навалился изо всех сил, уперся ногами в нефритовые плитки, надсадно закряхтел Нерейд, поплыл запах ядреного викингского пота.
Ворота не сдвинулись ни на волос.
– Нет, так не пойдет… – сказал Нефритовая Жаба, вытирая лоб. – А если вот так?
Он прошептал что-то, и ударил по створкам посохом, те отозвались глухим звоном, но разойтись и не подумали. Даос нахмурился, шандарахнул еще раз, сильнее, голос его стал требовательным, вокруг щуплой фигуры возник брызжущий искрами изумрудный ореол.
– Не спешат открывать, – Нерейд задрал голову. – Может быть, поверху?
– Для начала я попробую, – Арнвид откашлялся и принялся рисовать на поверхности Чанхэ руны.
Поначалу ворота никак не отреагировали, когда же в ход пошли могучие знаки разрушения, они задрожали. Раздался мощный гул, створки лопнули, как яйцо, по которому ударили молотом, рассыпались вихрем черных и золотистых осколков, но когда он осел, все оказалось как раньше.
– Заглоти меня Фенрир, – досадливо пробормотал эриль. – Что же делать?
– Для начала поесть, – сказал Ивар. – Устроим привал, перекусим, глядишь, что в голову и придет…
Ели сушеное мясо, запивали водой из бурдюка, и глазели на неприступные ворота.
– Эх, был бы у нас таран, – сокрушался Нерейд. – Или осадная башня, помнишь, конунг, мы такую на юге видели?
– А также Мьелльнир и Скидблатнир, – Арнвид фыркнул. – Слушай, Нефритовая Жаба, когда мы сражались с четырьмя стражами, мне показалось… я не почувствовал в них того теплого дыхания, что есть во всех живых существах, в зверях, птицах, людях, альвах, богах, и даже йотунах. Тот дракон, с которым мы бились, был настоящим, а эти четверо – будто нет…
Даос важно кивнул:
– Ты почуял верно. Стражи могущественны, но лишены истинного существования и разума, это только воинственные проявления Шан-ди, Небесного Императора, способные уничтожать демонов.
– На самом деле это лишь иллюзии, порожденные нашим несовершенным разумом, крохотный осколок майи, обманчивого покрывала, что прячет блистающую истину, – добавил Шао Ху.
– То-то эти иллюзии чуть нас не прибили, – сказал Нерейд. – И тебя, лысый, тоже.
Хэшан улыбнулся, но ничего не сказал.
– Так, давай попробуем верхом, – Ивар поднялся. – У кого веревка?
Моток тонкого, но прочного троса нашелся у Хакона, как и острый крюк из хорошей стали.
– Ну, да поможет нам Тор, – сказал конунг, раскручивая его.
