Лицо у Кларского оставалось спокойным, а вот дыхание перехватило, как будто бы он из знойной пустыни попал в арктическую стужу.
Это вторая карта-ключ? Неужели теперь все получится? И он добудет архив с компроматом, оставленный ему в наследство братом?
– Никого не было. Никто за мной не следил и не гнался, – сказал парень с хвостиком, забирая назад свои гитару и сумку с вещами.
– Отлично, – кивнул Никита, даже несколько удивившись – значит, Настина сестра была «чистой». И это очень хорошо. Но вот не догадался ли Макс послать кого-нибудь из своих людей к банку, в одной из сейфовых ячеек которого хранился архив с компроматом? Ведь Баталов завладел ключом Ника, и хотя на нем не было никаких опознавательных знаков – простая пластиковая карта – существовала вероятность, что нынешний лидер Пристанских все равно сможет понять, что и где можно открыть с ее помощью. Хотя подобные депозитарные карты и делали с расчетом на то, чтобы их трудно было опознать и понять, откуда они, но такая вероятность сохранялась.
– Спасибо, – спохватился Никита, поняв, что не поблагодарил своего неожиданного помощника.
– Не за что, – усмехнулся тот, потирая ладони о джинсы и видя, как загорелись глаза нового знакомого каким-то странным блеском. Никита смотрел на кусок пластика так, как смотрят тонущие на спасательный круг, вовремя брошенный за борт.
– А что это за фигня? Банковская карта, да? Там миллионы лежат? – спросил один из непосредственных скейтбордистов у Ника, но паркурщик тотчас заткнул друга, сказав:
– Не наше дело.
И Никита мысленно с ним согласился.
– Спасибо, – хрипло произнес он вновь, хотя не мог припомнить, кого бы он за свою жизнь поблагодарил дважды.
Перед тем как попрощаться с новыми знакомыми, которых, как Ник прекрасно осознавал, никогда больше в своей жизни не увидит, он незаметно вложил в рюкзак одного из них несколько крупных купюр – в знак благодарности. Наверное, для кого-то подобная благодарность, выраженная в рублях, показалась бы неправильной, некрасивой и даже мещанской, но Ник, который умел ценить деньги, так не считал. Он не покупал помощь, он отблагодарил человека тем, чем мог, и даже надеялся, что его подарок принесет пользу.
Никита покинул территорию вокзала и направился к офису одной из фирм, сдающих машины напрокат. Достаточно быстро оформив все документы, он поехал к банку, дабы точно убедиться, что ему в руки попал – чудом попал! – ключ от нужной ячейки, предусмотрительно оставленный прозорливым Мартом Насте. Ник понимал, что его поездка сопровождена долей риска, поскольку около банка его могут поджидать люди Макса, хотя на самом деле они до сих пор поджидали его около ресторана «Милсдарь», все еще уверенные, что Никки придет туда мстить Максу и Смеречинскому.
В своем новом неформальном виде Никита без труда прошел внутрь банка, предъявил сотруднику драгоценную, вновь обретенную карту-ключ, назвал слово-пароль и вновь получил доступ к ячейке, которую недавно уже открывал.
Ему с трудом верилось в успех – архив, с помощью которого можно было распоряжаться сотнями жизней, вновь был в его руках: тяжелый, манящий, давящий своей особой тяжелой энергетикой. По замороженному кровавым льдом сердцу Ника поползли трещины. Руки у него не переставали дрожать, когда он медленно перелистывал страницы с фотографиями и документами, или когда касался пальцами холодных дисков с видеокомпроматом. Правда, рассматривал все это Никита совсем недолго и принялся за дело. Он сфотографировал все страницы архива, а после, забрав из банковского хранилища все, что в нем находилось, попросил служащего о заключении нового договора на открытие двух ячеек. Тот с пониманием отнесся к просьбе клиента, и вскоре Никита держал в руках две новые карты-ключа от сейфов. В один из них он переложил архив. В другой поместил карту памяти с фотоаппарата, на которой находились его резервные копии.
Аренду старой ячейки он забавы ради продлил еще на год, оставив там одну-единственную вещь: сложенную в четыре раза записку со словами: «Ты немного опоздал, не находишь? Хорошего настроения и удачи в личной жизни! Надеюсь, тебе будут носить хорошие сигареты. С уважением, Н. К.».
Впервые в жизни парень своей рукой нарисовал смайл, улыбка которого, правда, была больше похожа на довольный оскал. Зачем он это сделал, Ник не совсем понимал, но он как будто знал, чувствовал, что когда-нибудь Максим все же откроет эту ячейку.
И однажды Макс все-таки сделал это. И даже с улыбкой прочитал послание Кларского, которому в тот момент было почти год.
«Как приятно получать привет с того света, – сказал он на это медленно. Со вкусом порвав записку и улыбаясь при этом так, как будто бы получил послание от давнего друга, пропавшего в пучинах океана. – Лучше немного опоздать, чем досрочно оказаться в аду».
Ник, естественно, этих слов никогда не услышит.
После того, как Кларский, все так же похожий на юного неформала, в обнимку со своим скейтом, который стал для него почти родным, покинул здание банка, он вновь сел в свою арендованную машину и, пропетляв для приличия, чтобы удостовериться, что за ним нет хвоста, уехал в другой конец города. Там, купив новую сим-карту и новый телефон, он позвонил по телефонному номеру, оставленному ему Вячеславом Сергеевичем еще во время их встречи. По этому номеру можно было связаться с оперативником, которому изначально Ник планировал передать архив, но с которым так и не встретился после пропажи ключа от ячейки. Телефонный разговор вопреки ожиданиям Никиты прошел удачно – хотя первая встреча с представителем органов правопорядка была сорвана, вторая все же состоялась, и очень быстро, в течение следующего часа, на конспиративной квартире, втайне ото всех – в том числе и от Вячеслава Сергеевича, предавшего Ника.
На конспиративной квартире Кларский, которому казалось, что время вокруг него застыло и стало вязким, как кисель из проблем, не без внутреннего волнения передал архив оперативнику – высокому мужчине за сорок с легкой щетиной и красноватыми от недосыпа глазами. Тот хоть и выглядел суровым и серьезным, как инквизитор, но очень обрадовался, едва только пролистал пару страниц мартовского наследия – это было видно по дрогнувшим уголкам его тонких жестких губ.
– Неплохо, очень неплохо, – сказал он, и его светлые глаза сверкнули в предвкушении. Как оказалось, этот человек уже давно охотится за Максом и за верхушкой его ОПГ – с тех самых пор, как был убит Андрей Март. Поэтому сегодняшний день был для него выигрышным. Джек-пот сам плыл ему в руки.
– Наше соглашение остается в силе? – спросил Никита. Рядом с этим мужчиной, в каждом движении которого явственно чувствовалась сила и властность – прямо как в Андрее – Кларский чувствовал себя мальчишкой, и ему это очень не нравилось. Он сам любил быть хозяином положения.
Оперативник поднял на него тяжелый взгляд из-под сурово сдвинутых густых бровей, и его опущенные книзу уголки рта вновь чуть приподнялись кверху.
– Да, – только и сказал он.
– Когда?
