– Ничего страшного, думаю, он поймет, – как-то глухо отозвался Никита, наблюдая за рябью на воде. Здесь, вверху, было спокойно, а там, внизу, кажется, был ветерок. Разве такое возможно?
Чтобы успокоиться, он вновь стал перебирать волосы Ники.
– Знаешь, о чем я думала, пока тебя не было? – спросила Ника, глядя на него снизу вверх. – О Тесее, который оставил свою Ариадну.
– Почему? – удивился Кларский.
– Он мне напомнил тебя. Знаешь, ты вечно твердил: «Судьба это, Судьба то, она все за меня решила, я такой разнесчастный, ах, ох, пожалейте меня кто-нибудь…»
– Я такого не говорил, – возмутился Ник. Жалость он ненавидел.
– Я утрирую, – широко улыбнулась ему Ника. – Тесей любил Ариадну, но оставил ее, потому что ему сказали – Ариадна предназначена Дионису. И спорить с судьбой Тесей не мог. Принял как должное. Оставил бедной Ариадне, как откуп, Северную Корону и уплыл. А бог Дионис уже был тут как тут.
– Дионис у тебя появился. И фамилия у него подходящая, – не мог никак забыть об Александре Никита.
– Ты всегда был таким глупым, – проговорила девушка с нежностью. Никита провел ладонью по ее щеке. – Зато теперь я вижу, – она хихикнула, – что ты не Тесей. – А все так странно начиналось… Я никогда не забуду, как звонила тебе по телефону.
Ника вдруг залилась нервным смехом.
– Боже, ты поверил, что это звонила тебе Зоя Укропова. Мне сейчас Кондратий карету подаст! – со смехом выходил и страх.
– Кстати, где ты тогда нашла мой номер телефона? Пробила в базе? – любопытства ради спросил Никита, подождав, пока глупая девчонка насмеется вдоволь.
– Нет, – радостно сообщила та. – Парень один дал.
– Какой еще парень?
– Я ведь звонила тогда и твоей подружке – ее номер нашла в твоем мобильнике, когда мы в машине того синеглазого мальчика сидели. Записала на всякий случай. И как-то мы сидели с Дашкой, пили что-то…
– Ну как же без алкоголя-то, – понимающе закивал Никита.
– Что ты привязался к алкоголю?!
– Рассказывай дальше. Итак, вы пили…
– И я стала звонить этой Ольге. А потом трубку взял какой-то парень. И сказал, что даст твой номерок, если я перестану названивать с глупостями.
Никита помрачнел – понял, что за парень.
Зря она затеяла этот разговор.
– Ты до сих пор ее вспоминаешь? – спросила Ника вдруг.
– Нет, – честно признался Ник. – Не вспоминаю. Только его вспоминаю.
– Звучит, как этакое признание нежно-голубого цвета, – хихикнула опять девушка.
– Я скоро буду думать, что ты неспособна шутить смешно.
– Да ладно тебе. Ты злишься на него? – спросила Ника о Диме.
– Да, – не стал скрывать свои чувства Никита. – Я знаю, что это все детство, но я не создан для того, чтобы благородно прощать. Как Дионов.
– Ну, ты хотя бы признаешься в этом, а не строишь из себя пай-мальчика, – справедливо отметила Ника.
– Ну как сказать, – усмехнулся Кларский, – раньше строил. Да и сейчас тоже – перед чужими. Удачный образ.
– И перед теми девицами, да? – сощурилась Ника.
– Какими девицами?
– Ну, которые у тебя за три года-то были, – ехидно сказала Ника. – А тебя твои бывшие девочки как величали в интимной обстановке? Сладеньким тебя не называли?
– Сам себя так называю, – отозвался Никита. Его ладонь осторожно переместилась на шею Ники, а после на ключицы. Девушка закрыла глаза. Она находилась на грани восторга, который бывает только тогда, когда вдруг любимый человек становится для тебя досягаемым.
Никита хотел наклониться к Нике, чтобы коснуться своими губами ее губ, но этому помешал телефонный звонок.
– Ответь, – сказал Никита и подал девушке сумку, из которой доносился звук мобильника. Светловолосая подчинилась. Звонила Дашка, до которой Ника не могла дозвониться.
– Привет, милая, – раздался обозленный голос подруги. – Ты, наконец, взяла трубку! Соизволила!
– Привет.
– Ты где была? – тут же спросила Даша. – С тобой все хорошо? Что-то случилось?
– А, да, я в курсе, прости, просто у меня тут так получилось… Кое-что изменилось, Даш, – вздохнула Карлова.
– Что?! Ты куда после девичника двинула-то? Ненормальная! Тебя все искали, звонили!
– Даш, у меня поменялись планы, – сказала она вновь и посмотрела на своего молодого человека. Да, теперь он ее! Ее! Эта мысль кружила девушке голову. Она улыбнулась Кларскому. Никита же ничего не говорил и не улыбался, но смотрел так, что Ника явственно осознавала, – ему не нравится, что она забыла о нем, отвлекшись на телефонный звонок.
– Что у тебя там поменялось? – недовольно спросила подруга. – Поэтому ты пропала, что ли? Планы меняла?
– Как-то так, – согласилась Ника. – Даш, свадьбы не будет, – сказала, наконец, она.
– В смысле? – не поверила вначале подруга, которая вообще-то должна была быть свидетельницей. – Как это не будет? Шутишь?
– Я не шучу, – сказала Ника. Минуты три у нее ушло только на то, чтобы объяснить подруге ситуацию.
– Ты встретила другого парня и бросила Сашку? – проговорила еще раз удивленная сверх меры Даша. – Да не может быть! Карлова! Ты с ума сошла?! Как можно было такого, как Дионов, бросить?!
– Вот так. Я его не люблю, – печально сказала Ника, касаясь кончика носа Никиты. – Прости, Даш, что так вышло. Мне очень неловко. Я потом все тебе объясню.
Девушки неловко распрощались – Дарья явно была в шоке.
– Обговорим? – спросил неожиданно Кларский, одной рукой обнимая Нику. Его серые глаза блестели на солнце.
– Что обговорим? – не поняла Ника.
– Расписание?
– Какое?
– Поцелуев, – насмешливо сказал молодой человек.
– Никакого расписания, – строго проговорила Ника. – Я буду делать это, когда захочу, сладенький.
– Лучше называй меня дальше укропом, – поморщился парень. – Как что придумаешь.
Договорить он не успел – в подтверждение своих слов Ника обхватила ладонями лицо Никиты и поцеловала: настойчиво, жадно. Парень, впрочем, не сопротивлялся и с легкостью перехватил ее инициативу. Он посадил ее к себе на колени и с каким-то ненормальным упоением целовал, запустив пальцы в волосы. От каждого его прикосновения девушке хотелось кричать, и она с трудом сдерживалась. Одежда ужасно мешала, и, хотя платье неприлично уже задралось, Нике хотелось и вовсе сорвать его с себя – а лучше, чтобы это сделал Никита.
Отстранившись от парня, она, лукаво глядя на него, стянула с плеча бретельку красного платья.
– Здесь? – иронично приподнял бровь Никита, тяжело дышащий и глядящий на Нику немигающим взглядом.
