– Пришлось ответить: «Моя тезка, младшая сестра нашей уборщицы. На лицо хороша, а на руку нечиста».
– Может, зря мы на нее думаем, – засомневалась Демидова. – Иногда правда фантастикой кажется. Вдруг красавица на самом деле Борин презент в коридоре нашла? Я могла его незаметно выронить…
– Может, и так было, – вздыхала сейчас Виктория Ивановна, – но я вспомнила мелкие пропажи в лаборатории! И вот поворот судьбы! Я читаю разные журналы, не стесняюсь любви к глянцу, отдыхаю так. Представляете, снимки этой маленькой воровки сейчас везде. Я узнала ее сразу, совсем со временем не изменилась, сейчас она очень богата, вся в бриллиантах, мехах. Я как на снимки гляну, сразу тот кошелек вспоминаю и как у нас продукты и мелочь пропадали.
Кирова схватила свой надрывно звонивший телефон.
– Да? Что? Без меня ничего не можете. Спокойно чаю попить не дадут! Иду! Прямо как дети, мама ушла, они рыдают.
Глава 30
Покинув бывший НИИ, я первым делом позвонила Собачкину.
– Искал меня? Я разговаривала с Зинкиной, не хотела отвлекаться.
– Есть новость, – сообщил Сеня. – Марфа пришла в себя, врачи считают, что она поправится.
– Хорошее известие, – обрадовалась я. – Можешь покопаться в биографии Вики Федоровой?
– И рыться не надо, – сказал на заднем фоне голос Кузи. – Она сто раз о себе журналистам рассказывала. Училась в театральном, вращалась в закулисных кругах, бегала по разным вечеринкам, считалась актрисой, хотя нигде не работала, жила за счет любовников, встретила богатого мужика и его на себе женила.
– Меня интересует ее старшая сестра Галя, – остановила я компьютерщика. – Жива ли она? Если да, то нужен ее адрес и телефон. И еще проверь, не умирали ли скоропостижно друзья Вики от инфаркта?
– М‑м‑м, – протянул Сеня. – С первым заданием на раз-два справимся, со вторым сложнее. Приятелей у нее толпы! Знаешь, я порылся…
Послышался шорох, потом раздался голос Кузи:
– Я думал про отмычку, которой пользовалась Катя. В голову пришла гениальная идея. Начал изучать все статьи в гламурных журналах, поинтересовался, во скольких тусовках за последний год участвовала Вика. Насчитал четыреста пятьдесят два ее фото с разных светских мероприятий.
– В году триста шестьдесят пять дней, – возразила я. – Или пресса публиковала несколько ее снимков?
– Нет, она четыреста пятьдесят два раза веселилась на вечеринках, причем не только в России, часто летала за рубеж, дочку с собой всегда брала. Похоже, мать любила Катю.
– Но в году всего триста шестьдесят пять дней, – повторила я.
– Верю, – хмыкнул Кузя. – Веселая парочка подчас успевала за один вечер на два, а то и три мероприятия.
– Ужас! – вздохнула я. – Это же хуже, чем работать кассиром на вокзале! Мне всегда их жалко. Постоянно люди вокруг, с ними разговаривать нужно. Бедная женщина в окошке к концу смены, наверное, головной болью мучается и устает неимоверно. Не все пассажиры вежливы, кто-то норовит нахамить, вываливает на бедную кассиршу свое недовольство: «Почему поезд задерживается?!» Или «Когда я в Москву ехал, в вагоне-ресторане несвежую рыбу подали». Но кассиру деваться некуда, она за зарплату весь день с людьми общаться вынуждена. А Федоровой-то зачем постоянно на людях показываться? Могла дома спокойно посидеть, ей на хлеб зарабатывать не требовалось.
– Тебе тусовка в тягость, мне тоже, а некоторым в кайф, – заявил Кузя. – Тащатся они от банкета-фуршета. Вику везде охотно принимали, знали, на нее клюнут папарацци, будут ждать, когда Федорова скандал устроит, и она никогда их не подводила. То подерется, то гадостей наговорит, то в журналистов пирожными запустит, в общем, дама-скандал. А почему ты решила, что она не нуждалась в средствах?
– Всем известно, что она отсудила у бывшего мужа половину его состояния, – ответила я, – у нее особняки в разных странах.
– Это утка! – отрезал Кузя. – Сказочки, которые Федорова рассказывала прессе и окружающим. Я проверил. В реальности ей достался дом со всей обстановкой, машина и алименты. Деньги, на мой взгляд, большие, но на тот образ жизни, что они с дочкой вели, не хватало. Заграничной недвижимости на Вику не записано. Она летает часто за границу, но всегда останавливается у кого-то из приятелей. Если изучать снимки в гламуре, увидишь подписи «Несравненная Вика в Майами в квартире певца Бойко», «Красавица Федорова с прелестной дочерью в парижском особняке банкира Федина» и так далее.
– В тусовке свои правила, – перебила я Кузю. – Не принято появляться в одном платье дважды, к каждому наряду необходимы сумка, туфли. Вещи должны быть известных брендов. И Катю голой в гости не поведешь. Добавь сюда прическу, макияж, маникюр. Выход в свет – дорогое удовольствие. У Федоровой водились деньги. Где она их брала?
– У Вики постоянно менялись богатые любовники, это информация из прессы, – пояснил Кузя. – Романы долго не длились. Федорова – это сильно наперченное блюдо с чесноком, горчицей и хреном. Сначала острый вкус мужику нравится, потом надоедает, его начинает тянуть на сладкое. Интересный момент. Лет пять назад мадам перестала появляться на публике с ровесниками или теми, кто ее старше. Кавалерами дамочки стали юные красавчики.
– Вика из разряда сочного персика перешла в категорию сухофруктов, – сказал Сеня, который слушал нашу беседу по громкой связи. – Она перестала интересовать богатых сорокалетних мужиков. Юная девушка, лихо пляшущая на столе или скандалящая с кем-то из гостей, вызывает снисходительную усмешку, ну ничего, молодая очень, повзрослеет, остепенится. Но когда то же самое проделывает баба, которой давно не тридцать, делается противно. А Вика с возрастом не менялась, продолжала вести себя так, словно ей шестнадцать. Толстосумы не желали теперь иметь с ней дела. Приходить одной на вечеринки означает признать себя неликвидом большого секса. Поэтому Вика стала нанимать эскорт-сопровождение. Говорила всем, что приехала вместе со своим другом, начинающим актером, журналистом. Но я проверил: все ее кавалеры из фирмы «Роко». На сайте есть их снимки и расценки. Четыре года назад Федорова стала банкротом. Машина взята в кредит, дом заложен, на счетах пусто. И вдруг! Чудесная метаморфоза. Спустя несколько месяцев Федорова платит по закладной, отдает долг за автомобиль, ее кредитки снова потолстели. Где-то нарыла деньжат и получала их до самой смерти, более в финансовую яму она не падала.
– Богатый любовник? – предположила я.
Кузя издал смешок.
– Вспомни, как Катя ловко пользовалась отмычкой. И вот тебе информация к размышлению. Десятое февраля прошлого года. Модный художник Галозин празднует в своем доме день рождения. Одиннадцатого он жалуется газете «Болтун»:
– Меня обокрали. Из спальни унесли складень с иконами, он датирован тринадцатым веком. Кто упер иконы, предположить не могу, были только свои, сто человек, дверь в комнату я запер.
Вика и Катя присутствовали на вечеринке. В тот раз Федорова затеяла драку с женой писателя Подова, об этом с восторгом писали папарацци.
