Я уткнулась лицом в ладони – мне как никогда не хватало Келвина. Если бы он был здесь, вывел бы меня с гор. Мне не пришлось бы с таким трудом читать карту – маршрут прокладывал бы он. Я вытерла глаза, удерживая слезы, хотя больше всего мне хотелось именно этого: как следует выплакаться.
– Ты скучаешь по нему.
Да. Особенно сейчас.
Джуд продолжал:
– А ты виделась с Келвином после того, как он уехал в универ? Я имею в виду, до той встречи два дня назад на заправке. Тебе не выпадало случая поговорить с ним, побыть наедине?
– Нет. Келвин домой не приезжал. Не считая последних двух дней, я не видела его восемь месяцев.
– Даже на Рождество не приехал? – Джуд поднял брови.
– Нет. И я не хочу больше говорить о Келвине, и не хочу говорить о себе. – О Джуде я тоже не хотела говорить, но эта тема казалась безопаснее неловкой игры в «хоть бы Келвин оказался здесь».
Джуд снова протянул мне свою флягу, но меня не настолько мучила жажда, чтобы пить затхлую воду. Хотелось кока-колы, кукурузных хлопьев, пюре с соусом и тост с настоящим маслом, а не маргарином. Я внезапно осознала, что не ела с вечера. Желудок болезненно скрутило, и я задумалась, как мы с Джудом собрались дойти до самого Айдлвайлда на одной воде.
Джуд, как всегда внимательный, прочитал мои мысли:
– У нас три фляги воды и два батончика мюсли, но, думаю, нужно приберечь еду до того времени, когда она действительно нам понадобится.
– А что случилось с четвертой флягой? Я слышала, Шон говорил, мы выходили из хижины с четырьмя.
– Я оставил одну Корби. – Парень поднес палец к губам. – Не говори Шону, это наш маленький секрет.
Я уставилась на Джуда. Извращенного черного юмора я не оценила, но от этого великодушного поступка сжалось горло. Хотелось стиснуть ему руку и заплакать одновременно.
– Ты? Оставил? – наконец выдавила я.
– Ага. Флягу и два батончика мюсли. Этого должно хватить на время пурги. Через день-другой она сможет добраться до дороги. С ней все будет хорошо. Я понимаю, ты беспокоишься за нее, Бритт, но из двух вариантов: остаться в теплом доме в одиночестве или пойти с нами в метель, выбиваясь из сил и голодая, – ей достался наилучший. Соврав про ее диабет, ты, возможно, спасла ей жизнь. Помню, я говорил, будто поддержал твою легенду ради себя самого, но я был в таком раздражении, что просто на мгновение вышел из себя. На самом деле, я быстро понял, что ты задумала, и меня поразили твои находчивость и храбрость. Мне нужно было сказать тебе это еще тогда. Что ж, говорю сейчас: ты должна гордиться тем, что сделала.
Я едва слушала его похвалу, слишком занятая тем, что он сказал вначале.
– Но… почему ты так заботился о Корби?
– Тебя удивляет, что я не стопроцентный негодяй? – Джуд скривил рот в вымученной улыбке.
Это был самый благородный его поступок, и я не знала, что сказать. Как ни соблазнительно было не отступаться от первоначального решения: держать его на расстоянии холодной враждебностью, – у меня не оставалось на это сил. Я устала городить стены. Смаргивая слезы, я просто судорожно выдохнула и прошептала:
– Спасибо тебе, Джуд. Не знаю, как благодарить тебя.
Он коротко кивнул, принимая благодарность и скрывая за этим жестом чуть заметную гримасу, в которой отразились – я была почти уверена – смущение и неловкость оттого, что его провозглашают героем. Чтобы избавить парня от замешательства, я решила сменить тему:
– Как думаешь, ботинки с носками уже высохли? Мне нужно в кустики. – Я хотела еще раз взглянуть на карту, особенно если мы собрались скоро выступать, но и уединиться тоже не помешало бы.
Зашнуровав ботинки, я выползла в снежное безмолвие. Далеко, чтобы не потерять убежище из виду, не пошла – только чтобы зайти за дерево. Присев за толстым стволом, я вытащила карту Келвина. Он пометил старый заброшенный лабаз трапперов меньше чем в полукилометре от нас. Подпись гласила: «крыша полуразрушена, хорошая защита от ветра». Эх, чтоб мне обнаружить этот лабаз прошлой ночью, в разгар бури! Келвин обозначил хижину зеленой точкой. На карте были еще две такие точки: одна рядом с домом, где я впервые встретила Джуда и Шона. Третья тоже, судя по всему, отмечала укрытие. Рядом с нею Келвин просто написал «Разбитые окна». Домик был, вероятно, заброшен, но находился как раз на пути к Айдлвайлду; будем надеяться, что нам с Джудом удастся там передохнуть.
Рассчитывая найти в лабазе что-нибудь полезное, типа упаковок от мюсли, оставленных походниками, которые можно было бы использовать в качестве растопки, а также потому, что уже была почти что на месте, я решила проверить хижину. Джуд переживет, если я вернусь на несколько минут позже.
Пользуясь картой, я пробиралась через лес. Ветки цеплялись за одежду, пробуждая в голове образы костлявых пальцев с длинными когтями. Вздрогнув, я заставила себя выбросить эти мысли из головы, внезапно пожалев, что не взяла с собой Джуда.
Наконец деревья расступились, открыв покосившийся сруб, без окон, без отделки. На вид ему было больше ста лет. Дверь была такой узкой и низкой, что в нее пришлось бы пролезать на четвереньках.
Крохотный лаз не был ошибкой маунтинменов
[18]
, построивших хижину. Когда сюда прибыли первые трапперы, в Вайоминге и Айдахо обитало множество гризли. Они и сейчас есть, но не в таких количествах. Поэтому трапперы делали все двери в своих постройках настолько маленькими, чтобы медведю было не пролезть – ради сохранения бобровых шкурок, да и собственной жизни, конечно. Я знала эти исторические подробности от Келвина, который во время очередного похода вместе с Дэксом пережидал грозу в похожей хижине трапперов прошлой весной.
Когда я подошла поближе, в глаза бросился обрывок желтой ленты, повисший на кустике полыни. Полицейской ленты. Холодок пробежал по спине, словно эта находка что-то значила для меня.
Дверь хижины скрипнула на ветру.
Я попятилась, внезапно похолодев от нехорошего предчувствия. Волосы на голове встали дыбом. Я не отрывала глаз от двери, боясь, что если отвернусь, оттуда выскочит что-то ужасное.
И тут-то мой мозг наконец включился.
Я знала эту хижину: ее показывали в прошлом октябре в новостях, когда в ней была найдена убитой девушка, Кимани Йовелл.
Глава 21
Кимани Йовелл. Мисс индейских племен шошонов-банноков. Победительница школьного конкурса красоты, убитая в октябре. Ее смерть не стала такой громкой новостью, как гибель Лорен Хантсмен, просто потому, что у Кимани не было богатой семьи. В ночь своей гибели Кимани поссорилась с бойфрендом на вечеринке в Форт-Холле
[19]
, ушла одна, но он выследил ее, завез в горы, задушил и затолкал тело в трапперский лабаз. Если бы туристы случайно не наткнулись на останки, парню, возможно, все сошло бы с рук.
