Один последний забег. Достаточно выбежать из 5,2, и Кенни победит. Так было сказано. Если результат будет хуже, скауты потеряют к нему интерес, пусть даже во всем прочем он был хорош. Им нужно 5,2 или лучше. Если Кенни это удастся, если он пробежит дистанцию и покажет свое лучшее время…
– Вы ведь знаете?
Незнакомый голос на секунду испугал Дена, но потом он решил, что этот субъект просто не с ним разговаривает. И все же, когда Ден украдкой взглянул, он обнаружил незнакомца, который смотрел прямо в темные стекла его солнцезащитных очков.
«Мелкий какой-то паренек», – подумал Ден, хотя ему все казались мелкими. Не низкий. Просто маленький. Небольшие кисти; тонкие, почти хилые руки. Смотревший на него в упор человек разительно отличался от окружающих, и было ясно, что он не из их числа. В нем не было ничего спортивного. Слишком щуплый, слишком задрот. Большая бейсбольная кепка чересчур низко надвинута на глаза. И эта мягкая, дружелюбная улыбка.
– Вы ко мне обращаетесь? – спросил Ден.
– Да.
– Я тут вроде как немного занят.
Парень не переставал улыбаться, пока Ден медленно отворачивался от него, чтобы следить за полем, где Кенни уже упирал ногу в колодку. Ден смотрел и ждал, когда заработает его водопроводная станция.
Однако на этот раз глаза остались сухими.
Ден рискнул оглянуться. Парень продолжал смотреть на него и улыбаться.
– У вас проблемы?
– Это может подождать до окончания забега, Ден.
– Что может подождать? Откуда вы знаете мое…
– Ш-ш-ш, давайте посмотрим, как он пробежит.
На поле кто-то крикнул: «На старт! Внимание!», после чего раздался выстрел. Голова Дена метнулась в сторону сына. Кенни сделал мощный прыжок прямо со старта и замолотил ногами по своей дорожке, как уходящий от погони грузовик. Ден засиял. «Продолжать в том же духе», – подумал он. Кенни вас всех скосит, как травинки.
Забег длился считаные секунды, но по ощущениям – гораздо дольше. Один из новых водителей Дена, мальчишка, который отрабатывал студенческий заем, написал эссе, в котором утверждал, что время замедляется, когда человек переживает нечто новое. Что ж, это было ново. Может быть, потому секунды и текли так медленно. Ден следил за сыном, который приближался к личному рекорду в забеге на сорок ярдов и этим закреплял за собой право на оплачиваемую путевку в некое особое место, куда Дену никогда не попасть, и стоило Кенни пересечь финишную черту с рекордным временем 5,07, как Ден не усомнился: сейчас потекут слезы.
Но они не потекли.
– Отличное время, – сказал паренек. – Вы должны гордиться.
– Можете не сомневаться, я горжусь.
Теперь Ден смотрел на незнакомца прямо. А, чтоб тебя, козявка. Это был один из величайших моментов – может быть, величайший в жизни Дена, и будь он проклят, если позволит какому-то придурку испортить ему праздник.
– Мы знакомы?
– Нет.
– Вы скаут?
Незнакомец улыбнулся:
– Я похож на скаута, Ден?
– Откуда вы знаете мое имя?
– Я много чего знаю. Вот.
Незнакомец протянул Дену конверт из манильской бумаги.
– Что это?
– Разве не знаете?
– Я понятия не имею, за кого вы, черт возьми…
– Трудно поверить, что до сих пор никто не обращал на это ваше внимание.
– Обращал на что?
– Взгляните на своего сына.
Ден повернулся к беговой дорожке. Кенни улыбался во весь рот и смотрел в сторону боковой линии, ища отцовского одобрения. Вот теперь слезы хлынули. Ден махнул рукой, и сын, который не кутил по ночам, не пил и не курил траву, не водился с дурной компанией, который до сих пор – да-да, хотя никто не верил – предпочитал проводить свободное время со своим стариком, смотреть игры или какое-нибудь кино по каналу «Нетфликс», помахал в ответ.
– В прошлом году он весил сколько? Двести тридцать? – спросил незнакомец. – Он набрал пятьдесят пять фунтов, и никто не заметил?
Ден нахмурился, хотя в груди у него похолодело.
– Это называется «переходный возраст», осел. Это называется «упорный труд».
– Нет, Ден. Это называется винстрол. Это называется «допинг».
– Что?
– До-пинг – разные препараты, позволяющие улучшить результат. В простонародье известны под названием «стероиды».
Ден развернулся и вперил взгляд в лицо щуплого незнакомца. Тот продолжал улыбаться.
– Что ты сказал?
– Не заставляйте меня повторяться, Ден. Все в этой папке. Ваш сын ходил на «Силк роуд».
[19]
Вы знаете, что это такое? Глубокая паутина? Криминальная онлайн-экономика? Биткойны? Не уверен, давали ли вы Кенни свое благословение, или ваш сын платил за все сам, но правда вам известна. Я не ошибся?
Ден молча стоял столбом.
– Как вы думаете, что скажут все эти скауты, когда содержимое папки будет обнародовано?
– Ты гонишь. Ты все выдумал. Это все…
– Десять тысяч долларов, Ден.
– Что?
– Я не хочу вдаваться в подробности прямо сейчас. Ты найдешь доказательства в желтой папке. Кенни начал с винстрола. Это был его основной допинг, но он принимал также анадрол и декадураболин. Ты увидишь, как часто Кенни покупал их, чем расплачивался, там есть даже ай-пи-адрес вашего домашнего компьютера. Кенни начал принимать допинг с третьего года в старшей школе, так что все эти трофеи, победы, статистика… да, если правда выплывет, все пойдет насмарку, Ден. Кто станет хлопать тебя по спине, поздравляя с победой, в пабе «О’Мэллис»? А все эти доброжелатели, городские обыватели, которые так восхищаются милым мальчиком, которого ты вырастил, – что они подумают о тебе, когда узнают, что твой сын жульничал? Что они подумают о Карли?
Ден ткнул паренька пальцем в грудь:
– Ты мне угрожаешь?
– Нет, Ден. Я прошу у тебя десять тысяч долларов. Одноразовый платеж. Ты знаешь, я мог бы попросить гораздо больше, учеба в колледже сейчас стоит ой как дорого. Так что, считай, тебе повезло.
И тут справа раздался голос, который всегда вызывал у Дена слезы:
– Папа?
Кенни подбегал к ним трусцой с выражением радости и надежды на лице. Ден замер, глядя на сына и не в силах стронуться с места.
– Теперь я вас покину, Ден. Вся информация в желтой папке, которую я тебе передал. Просмотри ее, когда придешь домой. Что будет завтра – решай сам. Ну а сейчас, – незнакомец жестом указал на приближающегося Кенни, – почему бы вам обоим не отметить это радостное событие?
