В имеющихся материалах и литературе никак не объясняется эта калейдоскопическая быстрота изменения планов ядерной войны, и можно выдвинуть только одно логическое объяснение: предыдущие варианты признавались неудовлетворительными с точки зрения нанесения Советскому Союзу достаточного ущерба.
Судя по загадочному событию, известному как «бунт адмиралов» в октябре 1949 года, в высшем военном командовании шла острая дискуссия на тему, на что именно нужно нацеливать ядерное оружие: на промышленные и военные объекты или на жилые зоны городов. Вице-адмиралы Ральф Офсти и Арлей А. Бёрк высказались против массированного уничтожения атомными бомбами стариков, женщин и детей. Начальник оперативного штаба ВМФ США адмирал Луис Денфильд и вовсе заявил о том, что «атомный блицкриг» – это аморальный и, возможно, неработоспособный план
[78]
.
По всей видимости, к этому времени, то есть к окончанию составления плана Trojan, планировщики ядерной войны окончательно утвердились в мысли, что разрушить именно военно-экономический потенциал СССР вряд ли получится, и приняли решение пойти по уже знакомому пути: так же как делалось при бомбардировках Германии, наносить удары по жилым районам крупных городов. Это решение обосновывалось тем, что большие жертвы среди населения лишат промышленность рабочих рук, а армию пополнения, воздействуют на моральный дух населения, а также уничтожат руководство Компартии, что приведет к крушению ее власти. На обезглавливние советского руководства стала делаться решающая ставка. Этот удар требовалось наносить внезапно, в силу чего ряд планов из приведенного выше списка составлялся как «атомный блицкриг».
Адмиральский бунт кончился быстро. 29 октября 1949 года адмирал Денфильд был отправлен в отставку. Но точку в дискуссии об эффективности ядерных ударов ставить было рано.
Какую выбрать тактику?
В истории ядерного оружия достаточно много моментов, которые кажутся понятными и очевидными, только эта очевидность кажущаяся. К этому ряду относится т. н. «контрценностное» применение ядерного оружия, то есть бомбардировка крупных городов противника с целью уничтожения его военного производства и населения. Казалось бы, после Хиросимы и Нагасаки это был наиболее эффективный способ применения ядерного оружия. Однако история американского планирования ядерной войны показывает, что даже на уровне высшего военного командования существовали определенные сомнения в эффективности такого подхода.
Довольно скоро после первых испытаний и бомбардировки Хиросимы и Нагасаки возникла идея рассмотреть возможность использования ядерного оружия не только в стратегической бомбардировке, но и в оперативно-тактических целях. Нужно было выяснить, каким образом атомная бомба могла быть использована армией и флотом. Материалы, собранные в Хиросиме и Нагасаки, не давали ответа на этот вопрос, военной техники в этих городах почти не было, и в опубликованных материалах о ней нет совершенно никаких упоминаний.
Первыми прибегли к подобного рода испытаниям американцы, которые провели летом 1946 года операцию Crossroads, состоящую из двух испытательных ядерных взрывов на атолле Бикини Маршалловых островов. Это были первые ядерные взрывы, произведенные после бомбардировки японских городов.
После окончания войны в США развернулась дискуссия о том, сможет ли противостоять ядерной бомбе военно-морской флот. Мнения разделились, Льюис Страусс считал, что флот выстоит против ядерной бомбы, а сенатор Брайен Макмэйхон полагал, что нет. В испытаниях был не только чисто военный аспект, но и политический. Операцию было решено сделать публичной и пригласить на нее советских представителей, чтобы они увидели разрушительную мощь ядерного взрыва и устрашились. Этой позиции придерживался Госсекретарь США Джеймс Фрэнсис Бирнс.
В испытаниях участвовали 95 кораблей-мишеней, как исключенные из состава ВМФ США, так и трофейные немецкие и японские корабли. В этих испытаниях закончили свои дни многие знаменитые корабли Второй мировой войны: авианосцы «Саратога» и «Индепенденс», американский линкор «Невада», японский линкор «Нагато», немецкий тяжелый крейсер «Принц Ойген».
Первая атомная бомба «Эйбл» была сброшена с В-29 1 июля 1946 года. Но пилоты промахнулись. Она взорвалась в воздухе в 649 метрах от намеченного эпицентра, в котором стоял линкор «Невада». Промах чуть было не сорвал весь эксперимент, поскольку взрыв произошел в стороне от скопления кораблей. Но и в этом случае было потоплено 5 кораблей и тяжелые повреждения получили 14 кораблей. Большинство из них находилось в радиусе примерно 1000 метров от эпицентра взрыва.
Выяснилось также, что положение корабля имеет значение. Например, пошел ко дну эсминец «Лэмсон», располагавшийся в 695 метрах от эпицентра, стоявший к ударной волне левым бортом. Другие корабли, которые были ближе, но стояли носом и кормой к ударной волне, остались на плаву. Наименее защищенными военными кораблями оказались авианосцы. На «Саратоге», расположенном в 2070 метрах от эпицентра взрыва, загорелись самолеты, авиационное топливо и боеприпасы.
Второй взрыв «Бейкер» 25 июля 1946 года был произведен другим способом. Во избежание промаха бомба была подвешена к днищу десантного корабля LSM-60. Было потоплено 10 кораблей. Линкор «Арканзас», бывший в 155 метрах от эпицентра, был подброшен взрывом, затем воткнулся носом в дно лагуны и перевернулся. Все повреждения кораблей находились в подводной части и были нанесены давлением воды. Помимо этого, очень сильным было поражение проникающей радиацией и радиоактивными элементами, заброшенными на корабли волной мелкой водяной пыли, образовавшейся после взрыва и оседания столба воды. Большинство кораблей не удалось дезактивировать, а «Принц Ойген» был оставлен тонущим, поскольку высокая радиация не позволяла провести ремонт корпуса.
Результат эксперимента получился двояким. С одной стороны, Военно-морской флот показал себя уязвимым перед ядерной атакой. Корабли, попадавшие в 1000-метровый радиус от эпицентра взрыва, либо тонули, либо получали сильные повреждения. Те же корабли, которые выдержали ударную волну, получали столь высокую дозу радиации, которая привела бы к быстрой гибели экипажа. С другой стороны, было понятно, что рассредоточение кораблей в море было достаточно эффективным средством против ядерной атаки. Достаточно было поддерживать дистанцию между кораблями более 5,5 кабельтова, чтобы свести ущерб к минимуму. Помимо этого, соединение кораблей, в состав которого входили авианосец и эсминцы, может развернуть весьма эффективную противовоздушную оборону. Бомбардировщик был бы обнаружен радарами и сбит еще при подлете к цели. Наиболее уязвимыми были лишь скопления кораблей на якорных стоянках, но и их оборона также была вполне осуществимой.
Судя по тому, что имя атолла Бикини получила новая модель открытого женского купальника, продемонстрированная 5 июля 1946 года и произведшая фурор, эти ядерные испытания мало кого испугали. Видимо, сыграло свою роль то, что сама по себе обстановка испытаний: отдаленный атолл далеко в океане, уставленный военно-морскими кораблями, публикой не воспринималась как сюжет возможной ядерной войны, в которой они могут оказаться сами. Советские представители, присутствовавшие на испытаниях, также не проявили никаких признаков испуга. Однако, судя по тому, что впоследствии в СССР стали разрабатываться и испытываться ядерные заряды к торпедам, видимо, результаты испытаний на атолле Бикини показали, что спецторпеда с ядерным зарядом весьма эффективна против боевых кораблей и даже против их соединений, действующих в море. Подводные лодки имели куда больше шансов поразить крупные и важные корабли вражеского флота.
