Хомяк подобрал ещё несколько камней и замер, уставившись в то место, где раньше была аномалия.
— Выскочка, — буркнул Буль и демонстративно повернулся к нему спиной.
Вскоре багровое марево вновь замерцало над землей.
Хомяк удовлетворенно кивнул и снова бросил камень. А следом ещё один. Первый снова рассыпался в потоке искр, а второй лишь слегка заискрил и упал за аномалией на землю.
— Думаю, можно рискнуть, — сказал Хомяк, бросив ещё камень, который упал по другую сторону от аномалии без малейших последствий.
— Ну, вот разряжай аномалию, и пускай Буль идёт. Он же рвался действовать.
— Да если тут сидеть и умничать — с голоду помереть можно, — недовольно сказал Буль.
Дождавшись, пока аномалия снова набрала силу и засветилась багровым, Хомяк взял целую горсть камней и за пару секунд полностью обкидал аномалию, добившись, чтобы даже признаков искрения больше не осталось.
— Давай. — Хомяк повернулся к Булю, но тот уже и так стоял в готовности идти вперёд.
Штык отметил, что свой автомат «ефрейтор» оставил на земле. И это говорило о Буле куда больше, чем все его воинственные тирады.
Решительным шагом Буль прошёл сквозь аномалию и остановился на другой стороне.
— Получилось, мой генерал! — радостно крикнул он.
Штык с облегчением перевел и дух и двинулся было следом, но Хомяк схватил его за руку и оттащил назад:
— Я не уверен, товарищ генерал, что сейчас всё ещё безопасно. Давайте полностью повторим манёвр.
Вскоре они все вместе обессиленно сидели на пятачке, окруженном со всех сторон пульсирующим огнём, пылевыми вихрями и выразительными вмятинам в земле. Судя по выражению лиц «солдат», оба чувствовали себя неважно. Хомяк периодически вздрагивал и чуть слышно мычал сквозь зубы. Штык ничего особо неприятного не ощущал, кроме подавляющей даже желание что-либо делать усталости. — Нет, парни, так нельзя, — сказал он, превозмогая сильнейшее желание лечь, вытянуть ноги и отключиться. — Надо вставать. А то пропадём мы среди этих аномалий. Или радиации нахватаемся. Слышите, как стрекочет радиометр?
— Мы всё равно не знаем, что дальше делать, — печально сказал Хомяк. — Я уже в каждую аномалию по камню бросил — никакого эффекта.
— И что дальше? — резко спросил Штык. — Мы для того сюда полезли, чтобы испугаться первого же препятствия?
— Первого? — громко спросил Буль. — Первого?!
И засмеялся, мелко трясясь всем телом.
— Рядовой Хомяк, у ефрейтора Буля истерика, не обращай внимания, — жёстким голосом сказал Штык. — Приказываю продолжить эксперименты. Может, не камень бросить, а земли. Может, попробовать с разных сторон…
— Погодите, генерал Штык, — сказал Хомяк, медленно поднимаясь с земли. — Кажется, опять он. Вон там, видите?
Там, куда показывал Хомяк, протянулась лишь подсвеченная красными вспышками полоса серого то ли тумана, то ли дыма. Но Хомяк вгляделся во что-то невидимое Штыку и возбуждённо сказал:
— Снова показывает, уже на другой аномалии. Сейчас попробую.
Вскоре они вдвоём тащили хихикающего Буля через проход, открывшийся в туманной полосе. И Штык вместо того, чтобы удивляться прогулке на поле аномалий, озабоченно размышлял, что ему теперь делать с теряющим разум Булем.
Впрочем, «ефрейтор» вскоре перестал смеяться и вместе с Хомяком зачарованно смотрел в небольшую воронку, над которой медленно струились бледно-фиолетовые огненные языки. Сам Штык ровным счётом ничего там не видел, но Хомяк утверждал, что странный призрак снова даёт уроки выживания среди аномалий. Все попытки узнать что-то более подробно не увенчались успехом — «бойцы» смотрели в фиолетовое пламя и слабо реагировали на внешние раздражители. Штык не выдержал. Прождав несколько долгих минут, он лёг прямо на теплую сухую землю и провалился в спасительный и желанный сон.
Потом его дергали и трясли, но он уже не имел сил выбраться из сонных глубин и лишь слабо перебирал ногами, когда его потащили. Целую вечность Штык пытался сбежать в объятия сна, а его продолжали тянуть, отпускать и снова поднимать, подставляя под руки твёрдые плечи. Казалось, что этому не будет конца, в какой-то момент его вдруг «выбросило» на поверхность сознания, и он открыл глаза.
Вокруг чернел обычный лес. Если что-то вокруг и было видно, то только благодаря вспышкам света где-то уже далеко позади. Хомяк и Буль тащили своего «генерала» напролом через кусты, и Штык вдруг понял, что ни один, ни другой уже почти ничего не соображают. Буль пыхтел, как загнанная лошадь, и смотрел перед собой невидящим взглядом.
Хомяк выглядел настолько измождённым, каким-то высохшим и посеревшим, что больше походил на труп.
Не без труда остановив механически вышагивающих «солдат», Штык осторожно усадил обоих под ближайшим деревом. У самого отчаянно кружилась голова, болело где-то в груди и сильно хотелось пить. Но вокруг царила обычная ночь, и всё остальное было уже не важно.
Радиометр в кармане продолжал свою нескончаемую трескучую песню, и, немного отдохнув, Штык начал поднимать «солдат». Несколько минут он безрезультатно тряс и расталкивал обоих. Потом решил сменить тактику и громко сказал:
— А ведь где-то в лесу есть вода! Холодная! Много воды!
Несколько секунд ничего не происходило, а потом вдруг оба, как по команде, начали подниматься на ноги.
— Не знаю, где её искать, — продолжал по инерции Штык, — но если сидеть на месте, здесь её точно не дождаться.
— Там, — измученным голосом сказал Хомяк, показывая пальцем в темноту. — Там вода.
Пожалуй, быстрее и уверенное по Зоне они ещё не ходили. Буль и Хомяк выглядели так, словно были немного не в себе. Но вперёд шагали бодро, и Штыку оставалось только крепко держать их за куртки и успевать переставлять ноги. Он ни секунды не сомневался, что если отстанет — «бойцы» этого просто не заметят.
Сколько продолжался этот безумный забег по ночному лесу, не смог бы сказать никто. В какой-то момент земля полого пошла вниз, под ногами захлюпало, и вся троица буквально повалилась прямо в чёрную прохладную благодатную влагу. Воды было много, и она пыталась подхватить под руки и нести, слегка покачивая и напевая тихую журчащую песенку. Напившись, умывшись и слегка придя в себя, Штык поднялся на ноги и обнаружил, что стоит почти по пояс в воде. Другой берег ручья скрывался в темноте.
Выловив за куртки «бойцов», Штык вытащил их поближе к берегу и оставил на мелководье. Буль и Хомяк слабо шевелились и, кажется, не желали прекращать водные процедуры. Потом Штык выбрался на сухое место и только тогда позволил себе обессиленно растянуться на песке.
32
Утро выдалось холодным и пасмурным. Продрав глаза, мародёры заметили, что пейзаж вокруг них снова изменился и обновлённые деревья опять потемнели. Почему-то на большинство людей это подействовало удручающе. И затея с лодками и домом на озере уже не казалась такой заманчивой и легко осуществимой.
