— А есть выбор? — огрызнулся Киргиз. — Засадят в дом пару снарядов, и кранты всем! Твою-то мать! Слон, Яха, давай обратно в лодку. Сплавайте узнайте, что им нужно.
— Киргиз, они же нас… — начал было возражать Яха, но, наткнувшись на ледяной взгляд главаря, замолчал и спустился в каноэ.
Киргиз и Толик наблюдали за лодкой с двумя парламентерами в бинокли. Те подплыли на расстояние, достаточное для того, чтобы можно было разговаривать, обменялись с военными несколькими фразами и отправились в обратный путь.
Подплыв к дому, Яха, не выбираясь из лодки, сказал главарю:
— Это майор Кратчин, он сказал, что будет говорить только с тобой. Сказал, что можешь не бояться, он пока стрелять не собирается. Дал тебе на принятие решения две минуты. Потом взорвут дом. Там с ними Тощий, наверняка всё рассказал про артефакты, сука.
Киргиз посмотрел на брата, словно спрашивая совета.
— Я слышал о Кратчине, — сказал Толик. — Серьёзный мужик.
— Твою мать, — пробормотал Киргиз. Ему очень не хотелось лезть под пули. Он снова посмотрел на берег в бинокль: человек с РПГ изготовился к стрельбе.
— Да чтоб тебя, — процедил сквозь зубы Киргиз и стал спускаться в лодку и уже оттуда сказал брату: — Толь, а вы тут по-тихому сворачивайте манатки и грузитесь, как только вернусь, сразу отчаливаем.
Киргиз велел остановить лодку в десятке метров от берега. Главарь огляделся, понимая, что сейчас находится под прицелом множества стволов, хотя никого, кроме троих человек на берегу, не увидел.
— Здорова, Киргиз, — начал невысокий, коренастый военный.
— Здоровей видали. Что нужно, не-знаю-как-тебя-там?…
— Майор Кратчин, — представился оппонент. — Киргиз, говорят, ты теперь богачом стал, артефакты вагонами вывозишь?
— Кто говорит? — усмехнулся главарь и презрительно посмотрел на Тощего.
— Может, покажешь хоть один, удивишь чем-нибудь?
Киргиз всё с той же улыбкой развел руками.
— Ну, я так и понял, — кивнул майор, сделал вид, что всё равно ни секунды не верил россказням Тощего, и перешёл к делу: — Мне нужны люди, которые были в доме. Очень надеюсь, что они живы-здоровы, иначе можешь сам прямо сейчас прыгать в аномалию.
— Люди в доме?… — Киргиз сделал вид, что не понимает. — Я не знаю, о чём ты говоришь, майор Кратчин. Этот дом — моя, так сказать, загородная резиденция, и мы с друзьями приехали сюда отдохнуть и поохотиться. Тебе нужны мои друзья?!
— Слушай, Киргиз, — спокойно продолжил военный, — я слишком устал, чтобы играть в эти игры. Не знаю, есть в доме артефакты или нет, но если есть, то можете делать с ними что пожелаете. Более того, в этот раз я даже вас всех отпущу по-хорошему, но мне нужны генералы. Целые и невредимые.
— Не понимаю, о каких генералах речь… — совершенно искренне начал отвечать главарь, но майор перебил его.
— Слушай меня, мразь мародёрская. — Кратчин из спокойного и сдержанного неожиданно превратился в злобного и агрессивного. — Если вы их убили, то вам конец. Мы перестреляем всех до единого. Если они живы, но ты решил, что дисары — лучшая добыча, чем цистерна артефактов, то не в этом случае! Они мне нужны, и ты мне их отдашь. Считай, что сделка, которую я тебе предложил, — лучшая в твоей жизни. Выбора у тебя нет. Как приплывёшь к дому, у тебя пять минут, чтобы погрузить генералов в лодку и отправить ко мне. Если по истечении пяти минут я их не увижу, то считаю мёртвыми… собственно, как и вас всех. Всё ясно?
Киргиз ответил не сразу, он пытался переварить услышанное. Кратчин поведал ему то, о чём главарь даже не догадывался. Новая информация кардинально меняла весь расклад в разыгрывающейся партии.
— Ясно, — сказал наконец Киргиз. — Только у меня одно условие: в обмен на генералов ты отдашь мне Тощего.
Майор с кривой ухмылкой бросил взгляд на поникшего мародёра стоявшего рядом и ответил:
— Договорились. Тощий пойдёт бонусом.
Киргиз улыбнулся и велел Яхе со Слоном грести к дому.
Пока возвращались, главарь напряженно размышлял. Как оказалось, они не за тем охотились! Цистерна артефактов ничто по сравнению с обладанием дисаром. Если иметь собственного дисара, то добыча артефактов перестанет быть проблемой. Следуя за дисаром, можно будет забираться в самые непроходимые места Зоны. Даже путь до Монолита, если он действительно существует, будет лишь немногим более опасен, чем прогулки по окраине Зоны. Когда Киргиз думал об этом, его глаза начинали блестеть алчным огнём. Кратчин может распаляться сколько угодно, его угрозы не пугали главаря. Если дисары так нужны майору, то по дому он стрелять не станет, пока не убедится, что генералов там нет.
Когда каноэ подплыло к дому, его встречали Толик и Швед.
— Ну что? — спросил усатый главарь у брата.
— В доме были дисары! Вот что! — возбуждённо ответил Киргиз.
— Дисары? — недоуменно переспросил Толик.
— Да! Ты понимаешь, что это значит?
— Не совсем…
— Имея в отряде дисара, мы были бы королями Зоны!
— Володь, — Толик взял брата за руку и серьёзно посмотрел на него. — Мы же хотели добыть арты, чтобы как раз свалить отсюда. Ты же говоришь о том, чтобы остаться!
— Да, Толь, да! — Глаза Киргиза горели алчностью. — Ну вот что ты будешь делать за Периметром? Станешь бизнесменом, начнёшь платить налоги, заведёшь семью, детей?
— Да! Почему нет?
— Перестань нести чушь! Лодки готовы?
— Да.
— Хорошо! Эту оставим здесь, чтобы Кратчин видел.
Все внутрь, как будто совещаться. Выбираемся через окно и уплываем. И знаешь, у меня такое предчувствие, что по нам вояки стрелять не будут!
Киргиз заулыбался, хлопнул брата по плечу и следом за ним вошёл в дом.
50
Штык и не заметил, как наступил рассвет. Всё время, пока они переносили Буля вниз, на площадку, пока Крот его осматривал, а Грач с Хвостом, забрав с собой Хомяка в качестве детектора аномалий, расширяли сигнальный контур, он неподвижно стоял рядом с «ефрейтором». В голове раз за разом прокручивалась одна та же сцена: чудовищный мутант шипит, а потом удирает так, словно увидел не людей, а монстров пострашней себя; Буль хватается за голову и мчится по прямой не разбирая дороги, лишь бы подальше; фонарь светит прямо в лицо, а за фонарем Крот с карабином, который направлен на Штыка…
За одну секунду с ним произошло что-то такое, что мгновенно перепугало не только собственных товарищей, но и огромного зубастого хищника. Хотелось расспросить Крота, но всё внутри противилось этому: подспудно Штык понимал, что теперь старик вряд ли ему скажет что-то утешительное. Да и некогда было Кроту — всё время он теперь посвящал Булю.
