— Что?! — встрепенулась Азиль. — Слышу… Но это не чайки, верно ведь?
Где-то за облаками нарастал пронзительный клекот, от которого закладывало уши, и вдруг сверху ударила ослепительно-зеленая молния, сверкнула и исчезла с такой скоростью, что рассмотреть ее не удалось. Только вот все трое драконов живо ринулись в стороны от воздушного корабля, который начал терять высоту — из огромной дыры в обшивке выходил газ, взвыли сирены.
— Слава всему сущему и неприсущему, как ты говоришь, — выдохнул Дариан.
— Что?..
— Смотри. Мама с сестрами возвращаются! Ну и отец, ясное дело. И еще кто-то, я их не знаю.
Драконов было не больше десятка, но крыльями они, казалось, застили все небо. По очереди садясь на башню, чтобы не мешать друг другу, старшие туг же начинали обнимать Дариана с женой, а потом уж расспрашивать. Да что расспрашивать, если и так все ясно?
Последними опустились Бриан с Эдной и Дуэйр.
— Это было нечто, — встряхнула головой Эдна. — У меня аж в глазах зелено стало! Кто так постарался?
— Она, — показала вверх одна из племянниц. Там вился какой-то вовсе уж невиданный дракон, похожий на Азиль, только с небольшими крыльями и в изумрудном оперении. — Ну давай же к нам! Она стесняется, — пояснила девушка.
— Ничего себе она стесняется… — пробормотал Дариан, покосившись на грохнувшийся на воду воздушный корабль.
— Это ей раз плюнуть, — улыбнулась мать. — Видим, безобразие у вас какое-то, попросили, она и плюнула. Или клюнула, я не разобрала… Вообще-то это мы невесту Дариану привели, а то он пока соберется, рохля…
— Мама, я женат уже, — сказал он серьезно, прижимая к себе испугавшуюся Азиль, а Эдна кивнула. — Ты уж извини, так вышло. И она тоже очень красивая. Как черный опал.
— Я видел, — подтвердил Бриан. — Поразительная. Везет же нам на экзотику!
Изумрудный дракон подлетел ближе и обернулся красивой смуглой девушкой в уборе из ярких птичьих перьев. Правда, не таком, какие носили в любимых местах прадедушки Арниля, отметил Дариан, не отпуская Азиль. Та уткнулась в его грудь и явно боялась смотреть на новую родню.
— Отдай мне невестку, я ее даже не рассмотрела! — Мать отобрала девушку у Дариана. — Какая милая! А чего ты так испугалась?
Эдна подошла, шепнула что-то, та кивнула.
— Всем вниз! Руки! Собирайте на стол, мы голодные до ужаса! Пойдем, девочка, нечего стоять на ветру… Как тебя зовут? Азиль? Красивое имя…
Дариан выдохнул с облегчением. Наконец-то вернулись основные силы, как говорят люди.
— Поздравляю, женатик, — обнял его отец. — Сам нашел или пришла?
— Случайно, как у прадеда, — буркнул тот.
— Значит, жить будете счастливо. Я к женщинам, вдруг помочь нужно… И ты иди, что замер?
Незнакомка в изумрудном оперении потерянно оглядывалась по сторонам. Все ей тут было непривычно, странно, а жених, оказалось, уже взял другую. Тут, слышала она, принято иметь только одну жену, но почему?..
— Идем вниз, тут ветер холодный, — сказал ей пожилой мужчина с яркими карими глазами. — А ты, вижу, из южных краев, застудишься, чего доброго!
— Благодарю, добрый господин, — учтиво ответила она, поклонившись, — что снизошли до ничтожной. Вы, я вижу, уважаемый человек?
— Я Дуэйр, брат хозяина замка. Но, милая, не смотри на меня так. Я скоро умру.
— Почему господин так решил? — удивилась девушка. Глаза у нее были черными, как море в безлунье.
— Я нарушил клятву.
— Какую, господин?
— Я влюбился, ушел к людям и поклялся никогда не становиться больше драконом. — Дуэйр закурил невесть где раздобытую трубку и прислонился к стене. — Но пришлось — брат с женой не выстояли бы одни. Вот жду, даже интересно, какая смерть меня настигнет… А как тебя звать, милая?
— Вы не выговорите, — улыбнулась она. — Можете попросту — Кетца.
— Ты очень красивая. Жаль, что так вышло, лететь теперь тебе обратно в дальние края. Никогда там не бывал, — усмехнулся он.
— Так, быть может… полетим вместе? — спросила она.
У Дуэйра были почти оранжевые на свету глаза, седые волосы и порядочно морщин, но в ее роду такие мужчины — а она видела, какой это дракон, — были редки. И он безотчетно нравился ей, немолодой, но еще очень сильный, мать говорила, такого мужа поди найди…
— Ты что, смеешься? — спросил он. — Я же старик.
— Сильный мужчина в любом возрасте — мужчина, — ответила она.
Он помолчал.
— Не пожалеешь?
Девушка покачала темной головой, звякнули золотые подвески в ее головном уборе и тяжелых косах.
— Тогда летим вместе, — решительно сказал Дуэйр, выкинув трубку с башни. — Не то передумаю. Никогда не видал твоих берегов, хоть перед смертью полюбуюсь. А клятва… может, и исполнится, но тогда уж прости, Кетца.
— Сперва сходим к твоей старшей жене, — серьезно сказала она. — И я попрошу у нее прощения, что позвала тебя с собой, а ты идешь. Я думаю, ей радостней будет знать, что ты спас брата, сражался, как настоящий мужчина, а теперь станешь жить дальше, чем просто состаришься и умрешь. Я бы наверняка порадовалась, будь я на ее месте.
— Нона, может, тоже порадовалась бы, — негромко сказал он. — Я только скажу брату, что улетаю. Теперь тут и так сумеют продержаться… нет! Стой, Кетца. Нет.
— Что не так? — спросила она, прижав руки к груди.
— Выходит, я бросаю их во второй раз, и снова ради девушки, — медленно выговорил Дуэйр. — Прости. Мы полетим вместе, если ты по-прежнему пожелаешь, но только когда вся семья уберется отсюда в безопасные края.
— Это правильно, — сказала Кетца серьезно. — Нет ничего дороже семьи. Я останусь с тобой. Ты видел, как я умею убивать человеческие машины.
— О да… Что это было? Ведь не огонь?
— Это яд, — улыбнулась она, и ее будто застывшее бронзовое лицо преобразилось. — Яд для их металла. Я не знаю, как это будет на вашем языке. Золото ему неподвластно, а вот железо…
— Я понял… — Дуэйр вздохнул и обнял ее за плечи. — Идем вниз, там, поди, собралось уже все семейство. А как они отправятся в путь, тогда и мы полетим. Вместе. Если ты не передумаешь.
— Нет, — покачала она головой, и подвески снова звякнули. — Даже если ты умрешь или захочешь взять еще нескольких жен, это уже ничего не будет значить. Мы полетим вместе. Но прежде, чем сесть за стол, навестим твою старшую жену. Так будет правильно. Только возьми что-нибудь, я не знаю, чем у вас принято ублажать духов умерших…
На могиле Ноны (Дуэйр когда-то своротил огромный валун, чтобы накрыть ее) Кетца встала на колени и долго говорила что-то на незнакомом языке, искренне говорила, старый дракон это чувствовал. Потом поклонилась, коснувшись лбом земли, взяла ломоть хлеба, окропила его вином, положила на могилу, сказала что-то еще, затем вынула из складок одежды черный блестящий нож, будто бы сделанный из стекла, и стиснула его в ладони. И сидела молча, глядя, как капли крови стекают на землю. Потом она поднялась и сказала Дуэйру:
