«Ну что ты загляделась на местного? — спросила она сама себя. — Тебе улетать через пять… нет, уже четыре дня. Не останешься же ты в его шатре или где они живут? Хотя он говорит очень чисто и грамотно, слова не коверкает, да и вообще ведет себя… да, по-рыцарски, точно. Может, он из какого-нибудь важного рода? Но почему тогда один, без свиты и без коня даже? Они же тут все верхом ездят!»
— А у тебя лошадь есть? — спросила она, чтобы не молчать.
— Нет, зачем она мне? — удивился Ариш. — Если захочется покататься верхом, то вон по ту сторону гор наши дальние родичи держат отличные табуны. Заплати — да и езди, сколько захочешь, хоть на смирной лошадке, хоть на диком жеребце… если поймаешь и сумеешь укротить. У меня бабушка из этих краев, — пояснил он, — любит иногда вспомнить молодость и проскакать во весь опор!
— Ничего себе бабушка…
— Да что ты. Она в семье самая тихая и мирная из женщин. А вот… ну ладно, это неинтересно, — осекся он.
«Да кто он такой? А! Может, если семья богатая, его отправляли учиться куда-нибудь в большой город? Там таких порядочно. А теперь вернулся…»
— Ты машины любишь? — спросила она наобум.
— Не-а, — ответил он весело. — На кой тут машины? Дорог тут нет, по долине ездить запрещено, сама ведь знаешь.
— А в городе?
— Я там почти не бываю, не люблю я города, разве по делу съезжу куда-то. Ну так поезд — еще туда-сюда, да и долететь всюду можно.
— В городе ты не бываешь, живешь тут постоянно, да? — Инга дождалась кивка и продолжила: — Так чем же ты занимаешься?
— Ты сама сказала — живу, — улыбнулся он. — Не думай, не бездельничаю, тут забот хватает. Но не пытайся угадать, кто я такой. Все равно не выйдет.
— В заповеднике работаешь, что ли? — безнадежно спросила она. На простого овцепаса он как-то не походил.
— Вот это самая подходящая версия, — серьезно сказал Ариш, и девушка облегченно выдохнула. Наверно, потому он и говорит правильно, что учился в каком-нибудь ветеринарном или аграрном институте…
Ариш наблюдал за ней с улыбкой. Ход ее мыслей был ему очевиден.
— И все же ты очень красивая, — произнес он, и Инга сбилась с шага.
— Я вся в веснушках, — буркнула она.
— У нас это считается благословением Великого Солнца, — без тени усмешки произнес он и коснулся своей медной гривы. — Мой дед, отец и я — все такие. За счастье считается, если в роду появляется рыжий ребенок.
— Понятно… — сказала Инга, глядя под ноги.
Ну хоть в далеком селении прослыла красавицей, и на том спасибо. Так-то иначе как рябой не называют: в самом деле все лицо в конопушках, а волосы… вроде и не рыжие, непонятного какого-то оттенка. Красить смысла нет, лицо-то не перекрасишь!
— Я тебя обидел? — негромко спросил Ариш. — Прости, я не хотел. Я сказал то, о чем слышу с детства. Везде ведь любят разных, верно? Там, на атоллах, где живет мой родственник, в цене девушки невысокие и полные, смуглые, темноволосые, умеющие хранить очаг. В стране другого моего родственника девушки словно пантеры — чернокожие, гибкие, очень сильные, все в татуировках и шрамах. Они могут сражаться не хуже мужчин, а мужьями берут только тех, кто сумеет их укротить… А ты из-за таких милых веснушек расстраиваешься! — Он осторожно потрогал ее щеку кончиком пальца.
— Мужьями? Это как? — Инга невольно отдернулась.
— У них там женщины всем заправляют, — пояснил Ариш. — Женщина выбирает мужа, а не наоборот. Или нескольких, это уж как ей захочется.
— Надо же… — качнула головой Инга. — Знаешь, я вроде бы читала о таких вещах, но…
— Если сама не увидишь, не прочувствуешь, — завершил он ее мысль.
— Накоплю денег, может, слетаю в те края, — вздохнула она.
— Хочешь, слетаем вместе? — предложил Ариш, и Инга замялась. Как-то это было слишком неожиданно…
— Я даже не знаю, когда это будет, — сказала она наконец. Ей показалось, это достаточно дипломатично. — Я мало зарабатываю.
— Ничего, я подожду, — ответил он совершенно серьезно. И, слава Создателю, не предложил полететь за его счет! — Вот твой рюкзак, проверь, все ли цело.
— Я не… — Инга не нашлась со словами.
— Понимаешь, тут водятся такие полосатые грызуны, волокут в норы все подряд, какую-нибудь мелочь могли и утащить, зеркальце, например, или что у тебя еще, — пояснил Ариш, явно забавляясь ее реакцией. — Им рюкзак прогрызть — раз плюнуть.
Инга поняла, что краснеет.
— Все цело, — сказала она, для вида перетряхнув кармашки. Ничего ценного там все равно не было.
— Сама до лагеря дойдешь? Или проводить? Опасных хищников тут не водится, но все равно…
— Дойду, — мрачно ответила она, надевая рюкзак. — Спасибо. И что спас меня, дуру бестолковую, и… вообще.
— Сколько ты еще тут пробудешь? — спросил Ариш, глядя в упор. Странно, но Инга не могла смотреть ему в глаза.
— Если не считать эту ночь, еще четверо суток.
— Как же это ее не считать? — удивился он. — Как стемнеет, приходи на это место. Я покажу тебе, как вращается небо. Ну а не захочешь, не приходи, я один посмотрю, — добавил Ариш, предвосхитив ее реплику. — Люблю смотреть на звезды.
— Я подумаю, — ответила Инга и спаслась бегством.
Оказалось, ее отсутствия в лагере и не заметили, там готовили что-то вкусно пахнущее, смеялись и пили местное вино прошлого урожая.
«И зачем ехали?» — в очередной раз подумала она, переодеваясь в своей палатке. И снова задумалась, что же имел в виду Ариш… Может, у них так принято приглашать на свидания определенного рода? Или нет? Вот с кем-то из своих спутников она бы на такую встречу точно не пошла, потому что наверняка знала, чем закончится дело, а Ариш не казался опасным. И пусть Инга видела его первый раз в жизни, понятия не имела, кто он такой и чем занимается…
«Вот тебе, пожалуйста, курортный роман», — мрачно подумала она, перекусила на скорую руку, подумала, оделась потеплее (ночами тут было нежарко), захватила туристическую пенку и ушла. Ее снова не заметили, у костра уже пели, отчаянно фальшивя.
На берегу тускло тлел костерок, пахло чем-то незнакомым, очень душистым.
— Я уж думал, ты не придешь, — сказал Ариш, сосредоточенно помешивая что-то в котелке. — Испугаешься. Вы, люди из городов, теперь всего боитесь, особенно незнакомцев.
— Боимся, — подтвердила Инга, расстилая пенку и усаживаясь.
— Это ты правильно сделала, ночью холодно, особенно чужакам, — одобрил он. — Я вот плед захватил, замерзнешь — укутаешься.
Это был не плед, а потрепанное лоскутное одеяло.
— А ты?
— А мне не холодно. Я привычный. Ты-то девушка, тебе мерзнуть нельзя, — невозмутимо сказал Ариш и протянул ей плошку со своим варевом. — Попробуй.
