— И я тебя, — тихо сказала она. — Ты только не бросай, от тебя я все стерплю…
— При прабабушке Эдне только такого не скажи, — серьезно ответил он. — Убьет. Меня, что характерно. Она такая… убедительная. Идем, уж спать пора, а нам вылетать рано…
— Идем, — сказала она, и вправду всю ночь проспала у него на груди, пригревшись. Ему не было тяжело.
* * *
— Так, вы намерены улетать или нет?! — вломилась к ним Азиль рано поутру. — Руки, а ну-ка воды холодной, я им сейчас…
— Все! Уже летим, бабушка! — подскочил Ариш. — Честное слово! Вот умоюсь — и летим!
— Ты-то как? — Азиль присела рядом с новой внучкой, погладила ее по пушистым рыжеватым волосам.
— Хорошо, — ответила та и мечтательно улыбнулась. — Спасибо вам…
— Живите счастливо, — сказала с улыбкой Азиль и встала. — Не переживай. Записку Литта захватила, ей тоже сегодня вылетать.
— Я и не переживаю, — ответила Инга. — У меня как-то так легко на душе…
— А если на душе камень, так ты не взлетишь, — ответила Азиль. — И до чего ты красивая…
— Вы же не видели!
— Видела. Литта показала фотографии, — улыбнулась та и ушла.
Мокрый Ариш присел рядом.
— Тепло. Лаванда зацветет со дня на день. Полетим? — спросил он.
— Вместе, — ответила Инга. На сердце было легко так, как возможно только в сказках…
Отставной дракон
Капитан Фальк ненавидел свою работу. Особенно же он ненавидел одну из подчиненных, пилотессу Литту. Придраться к ней не было возможности, разве что по части техники безопасности: вечно она нарушала все мыслимые и немыслимые нормы… Вот и сейчас — вернулась из отпуска и принялась крутить в небе такие фигуры, что сам он, не один год воевавший, диву давался! Спасибо, не с курсантами, видимо, самолет проверяла.
Фальк тяжело вздохнул и, прихрамывая, подошел к своей машине, спасибо, позволили оставить, кому нужна эта многажды чиненная рухлядь…
— Мы так не можем, — пожаловался он старому товарищу. — Не знаю, как она это делает, но у меня вряд ли получится. Прости, друг.
— Так полетели вместе! — хлопнула Фалька по плечу незаметно подошедшая сзади Литта. Шлемофон мотался у нее за спиной, на лице — вечная улыбка, самолетик чухает двигателем. — Никого нету пока, а мы покувыркаемся!
— Ну… полетели, — сторожко сказал Фальк, не без труда забираясь в кабину. Литта поддержала его под руку, и он долго еще пытался проглотить ком в горле: вся база знала, что у него нет ноги. И Литта знала. И все равно норовила оказаться поближе к нему, а он старался уйти подальше, потому что она была красива, и одноногий калека, простой инструктор в школе для начинающих пилотов, был ей не пара…
— Первый, Первый, я Второй! — раздалось в наушниках. — Чего стоим, кого ждем?
— На взлет, — откликнулся он.
Взревел двигатель, Фальк прищурился, прикинул направление ветра и плавно, будто перышко, поднял свой самолет. Правда, чуть не рыскнул в сторону, когда снизу справа пронеслась Литта.
— Ты забыла, кто тут ведущий? — спросил он.
— Да ты телепаешься, как… даже не придумаю! — засмеялась она. — Ладно, сейчас перестроюсь… Эх ты, герой войны, разогнаться толком не можешь! Я и то тебя обгоню!
Его ударило в самое сердце.
— Ах, не могу? — произнес он. — Ну что ж…
Штурвал на себя, и небо уже совсем близко, старенький учебный «стриж» захлебывается, но тянет, еще немного, и он над облаками… Готово!
— И кто тут не может? — спросил он.
— Ха, — ответила Литта. — Вверх посмотри, чемодан летучий!
Она была над ним. Каким образом девушке удалось разогнать свой летучий… да не чемодан даже, а табуретку, Фальк понять на мог.
— Давай в пике! — сказала она, и ее самолетик попросту упал вниз.
— Литта, не надо, ты не сумеешь!.. — Он кинулся вслед.
— Чего это я не сумею? — спросила она, выровняв машину почти над самой землей. — Рожденный с крыльями всегда будет летать. А ты козла сделал, позорище, а еще инструктор! Дай-ка так попробую…
— Только не петлю! — взмолился он. — У тебя мотор не вытянет!
— Да конечно, — ответила Литта, уходя вверх, и тут ее мотор действительно закашлял, чихнул пару раз, и самолет вдруг сорвался в штопор.
— Литта!
— Ой, ну подумаешь, заглох, — раздался в наушниках абсолютно спокойный голос. — Сейчас прочихается, заведется… Давай, давай, мальчик! Во-от… Видишь, хорошая же машинка!
— Я чуть не поседел сейчас, — честно сказал Фальк.
— Неужто? — фыркнула девушка.
Он выдохнул. Литта была странной, очень странной, но любой летательный аппарат покорялся ей моментально, будто она родилась в воздухе. И курсанты ее любили, она умела ободрить, и от ее слов даже самые пугливые переставали бояться высоты… И еще она была настолько хороша, что Фальк запрещал себе смотреть на нее иначе как на сослуживицу. Он видел, какие парни навещают ее по выходным, а сам даже намекнуть не осмеливался…
— Что? — переспросил он.
— Я говорю, давай полетим в горы? У тебя горючего хватит туда-обратно?
— По идее, хватит, а если что, вернемся. А зачем тебя туда вдруг понесло?
— Да просто так! Там все в цвету, вид сверху обалденный, ты не видел никогда, что ли?
— Нет.
— Так полетели!
«Мальчик» Литты, ее собственный самолет, на котором она однажды прилетела из очередного отпуска, выполнил-таки мертвую петлю — в эфире раздался восторженный вопль — и ринулся к горам. Фальк пристроился ведомым.
У Литты была черная коса, с которой она наотрез отказалась расстаться, и зеленые кошачьи глаза. И еще она всегда улыбалась, даже когда было трудно или больно, хотя и накричать могла о-го-го как! Голос у нее был такой, что перекрывал шум моторов безо всяких наушников…
Когда капитана Фалька прислали в школу тренировать курсантов, поскольку ни к чему другому он уже не был пригоден, первое время ему было очень плохо: все косились на его костыль — инструктор, называется… А потом явилась Литта. Встала на входе в штаб: на плече — рюкзак, на лице — та самая улыбка.
— Я слышала, вам тут летуны нужны, — сказала она.
Фальк, как раз явившийся к начальнику школы с очередным отчетом (заполнять их он ненавидел, но деваться было некуда), еле успел посторониться и только посмотрел сверху вниз на новоявленную пилотессу.
— Да, бумаги нам разбирать точно некому. Ты печатать умеешь, девочка? — спросил начальник, а капитан чуть не упал, когда незнакомка выхватила его костыль, повернула и снова сунула ему под руку.
