Она снова и снова била Куджо дверцей по голове. Голова пса покрылась кровью, черной в темноте, как кровь насекомых. Мало-помалу он продвигался вперед.
Она последний раз выставила дверцу вперед, опустив голову; лицо ее исказилось от боли и страха. Конец был близок.
Но внезапно Куджо показалось, что с него хватит.
Оно отошел, спотыкаясь, внезапно рухнул на гравий и начал тереть разбитую голову лапой.
Донна втиснулась в машину, закрывая за собой дверь, и упала на сиденье, глухо рыдая.
– Ма… ма… мама…
– Тэд… ничего…
– Мама!
– …ничего…
Движения рук: его – к ней, и ее – к его лицу, потом бессильно вниз.
– Мама… домой… пожалуйста… к папе…
– Конечно, Тэд, мы поедем… Правда поедем… Подожди немного…
Бессмысленные слова. Она ощущала, что проваливается в серый туман. Слова Тэда слышались где-то далеко, как эхо. Ничего… ничего… Все хорошо…
Нет. Не все хорошо.
Пес укусил ее. Бешеный пес.
Холли велела сестре не глупить и сразу набрать номер, но Черити настояла на том, чтобы сначала позвонить диспетчеру и заказать разговор. Счет она оплатит сама.
Диспетчер спросила, кого нужно вызвать в Мэне, и она назвала номер Альвы Торнтона. Через минуту раздался гудок.
– Алло, ферма Торнтонов.
– Бесси, привет! Это Черити Кэмбер. Я звоню из Коннектикута. Альва дома?
Бретт сидел на диване, делая вид, что читает.
– Нет, Черити. Он в своей лиге по боулингу в Бриджтоне. А в чем дело?
Черити уже придумала, что она скажет. Ситуация была несколько деликатной. Бесси, как и почти все замужние женщины в Касл-Роке, любила поболтать, и если она узнает, что Джо Кэмбер, не спросившись у жены, уехал куда-то… Зачем им лишние толки?
– Ничего. Мы с Бреттом просто немного беспокоимся насчет собаки.
– Насчет вашего сенбернара?
– Да, Куджо. Мы поехали в Коннектикут к сестре, а Джо отлучился в Портсмут по делу. – Это звучало правдоподобно; Джо иногда ездил в Портсмут покупать запчасти (там не брали налог с покупки). – Я хотела узнать, просил ли он кого кормить собаку. Знаешь, эти мужчины вечно все забывают.
– Ну, Джо заходил вчера или позавчера, – сказала Бесси с сомнением. На деле это было в прошлый четверг. Бесси Торнтон не отличалась большим умом (ее тетка, старая Эвви Чалмерс, всегда всем говорила – вернее, кричала, – что у Бесси ни грамма мозгов, зато доброе сердце), она много работала на ферме мужа, а отдыхала у экрана, смотря бесчисленные семейные мелодрамы. Она плохо ориентировалась во всем, что не касалось ухода за цыплятами, сортировки яиц, мытья полов и ухода за садом. Поэтому она вряд ли помнила какие-либо даты, кроме дня выступления «Снежных дьяволов» – клуба езды на снегоходах, где она состояла вместе с Альвой.
Джо тогда заходил по поводу ремонта трактора. Он не брал с Альвы денег, а тот взамен снабжал его свежими яйцами за полцены. Еще Альва приносил Джо скромную дань со своего огорода. Так часто водится среди сельчан.
Черити хорошо знала, что Джо был у Торнтонов в четверг и что Бесси вечно путает даты. Она могла спросить Бесси, приходил ли Джо насчет ремонта трактора, и это значило бы, что Альва не видел Джо с четверга и тот не просил его кормить Куджо.
Но можно было и не развивать этой темы. Можно предположить, что Джо заходил именно вчера, успокоить Бретта и забыть об этом до конца поездки. Господи, ну почему этот чертов пес должен портить им отпуск?
– Черити? Ты здесь?
– Да-да, Бесси, слышу. Он, наверное, попросил Альву кормить его?
– Ну, я спрошу его, когда он придет. И дам тебе знать.
– Хорошо. Спасибо, Бесси.
– Не за что.
– Ладно. Всего хорошего. – И она повесила трубку, вспомнив, что Бесси не записала номер. Ну и хорошо. Она повернулась к Бретту. Не будет она ему лгать. Но… – Твой отец вчера заходил к Альве. Наверное, попросил его насчет Куджо.
– О! – Бретт радостно посмотрел на нее. – Но ты же не говорила с самим Альвой?
– Его нет. Но Бесси сказала, что известит…
– А она не записала номер. – Слышалось ли в его голосе подозрение? Или это ей казалось?
– Ничего, я сама позвоню им утром, – быстро сказала Черити, надеясь, что это закроет тему на некоторое время.
– Папа был у них на той неделе, – настаивал Бретт. – Может, миссис Торнтон перепутала день.
– Я думаю, не настолько она глупа, но мы можем еще кому-нибудь позвонить.
– А кому?
– Ну, допустим, Милликенам.
Бретт с удивлением взглянул на нее.
– Хотя вряд ли, – согласилась Черити. Прошлой зимой Джо и Джон Милликен поругались по поводу платы за какую-то мелкую работу, которую Джо сделал для него. С тех пор они не общались. Хотя Черити пыталась перекинуться словом с Ким Милликен, дочерью Фредди, но та не удостоила ее ни единым словом, словно сама не была первостатейной шлюхой, побывавшей чуть ли не под всеми старшеклассниками школы Касл-Рока.
Ей пришло в голову, что они живут в настоящей изоляции, и она почувствовала легкий страх. Никто им не поможет.
– Ничего, – сказал тихо Бретт. – Он может поесть лопухов или чего-нибудь еще.
– Послушай, Бретт. Я позвоню Альве завтра утром и попрошу его сходить туда. Обещаю тебе.
– Хорошо, мама. Только не забудь.
Тут в комнату заглянул Джим-старший:
– Я иду в бильярд. Не желаете со мной?
– Я желаю, – сказал Бретт. – Только покажите, где это.
– А вы, Черити?
Черити улыбнулась:
– Нет, спасибо. Что-то не хочется.
Бретт с дядей ушли. Она осталась сидеть на диване, глядя на телефон и думая о ночном хождении Бретта.
Куджо больше не голоден.
Она неожиданно вздрогнула. «Завтра обязательно разберусь с этим», – пообещала она себе. Так или иначе. Или нужно возвращаться и позаботиться обо всем самой. Она обещала Бретту.
Вик снова позвонил домой в десять вечера. Никто не отвечал. Он опять попробовал в одиннадцать и ждал очень долго, но к телефону опять никто не подошел. В десять он начал волноваться, а после второго звонка уже порядком испугался.
Роджер спал. Вик набирал номер в темноте, слушал и вешал трубку тоже в темноте. Ему было одиноко и страшно, как в детстве. Он не знал, что ему делать и что думать. В уме снова и снова вертелась простая фраза: Она сбежала с Кемпом, она сбежала с Кемпом, она сбежала с Кемпом.
Все говорило против этого. Он вспоминал фразы, что они с Донной сказали друг другу, тщательно проигрывая в уме все предложения и интонации. У них с Кемпом все кончено. Она велела ему поискать другую дуру. Ничто не предвещало их повторной встречи.
