Разрыв не означает невозможности примирения, выдал его ум мрачный вердикт.
Но где же Тэд? Она же не могла забрать его с собой! По ее словам, Кемп был чрезвычайно вспыльчив, и Вик предполагал, хоть она и не говорила, что в тот день между ними разыгралась какая-нибудь дикая сцена.
Поступки людей иногда непредсказуемы.
Ум – вернее, его ревнивая, подозрительная часть – находил ответы на все, и в темноте самые дикие ответы обретали убедительность.
Он словно балансировал между двумя видениями: Кемпом и звонящим в их пустом доме телефоном. Она могла попасть в аварию. Может быть, они с Тэдом в больнице, покалеченные. Конечно, в этом случае кто-нибудь обязательно сообщил бы ему, но в темноте эта успокаивающая мысль не успокаивала его.
И он снова обратился к другой возможности: сбежала с Кемпом.
Среди возможных противовесов этой теории один наполнил его бессильной злостью. Что, если они решили остаться у кого-нибудь на ночь, забыв предупредить его? Было уже поздно звонить их знакомым и спрашивать.
Можно, конечно, позвонить шерифу и попросить его заняться этим, но не излишняя ли это перестраховка?
Нет, – сказал его ум.
Они оба лежат с перерезанным горлом, сказал ум. Ты все время читал про такое в газетах. Даже в Касл-Роке такое случалось. Вспомни про Фрэнка Додда.
Сбежала с Кемпом, твердила другая его часть. В полночь он позвонил еще раз, и новая неудача окончательно наполнила его предчувствием беды. Кемп, убийцы, грабители – не важно. Беда есть беда.
Он бросил трубку и включил свет:
– Роджер, вставай.
– Угу, ммм… – Роджер прикрыл глаза рукой, заслоняясь от света.
– Роджер!
Роджер открыл глаза и уставился на часы:
– Ты что, среди ночи…
– Роджер… – Он поперхнулся. – Роджер, уже середина ночи, а Донны с Тэдом нет дома. Я боюсь.
Роджер сел и поднес часы к самому носу, чтобы убедиться. Четыре минуты второго.
– Может, они где-нибудь заночевали? Элсия с девчонками иногда остаются на ночь у Салли Петри, когда меня нет. Она нервничает, когда одна в доме.
– Она бы позвонила. – При свете идея, что Донна могла сбежать с Кемпом, представлялась абсурдной, и он даже не верил, что еще недавно почти согласился с ней.
– Позвонила? – Роджер еще плохо соображал.
– Она знает, что я звоню домой по вечерам. Могла позвонить в отель и передать мне, если бы собиралась к кому-нибудь. Разве Элсия не звонит?
– Звонит. – Роджер кивнул. – Обязательно.
– Вот и я волнуюсь.
– Понятно. Но она могла и забыть. – Но карие глаза Роджера все равно постепенно наполнялись тревогой.
– Могла. Но что-то могло и случиться.
– У нее же есть с собой документы? Если бы она попала в аварию, полиция в первую очередь известила бы тебя. Они позвонили бы домой, потом в офис, и им бы сказали…
– Я говорю не об аварии. А говорю о… – Его голос начал дрожать. – Я думал, что они с Тэдом там одни, и… Не знаю… Я просто боюсь.
– Позвони шерифу, – предложил Роджер.
– Но…
– Да никаких «но». Пойми наконец: никаких сирен и мигалок, просто попроси послать полицейского в дом и проверить, все ли там в порядке. Они могут быть в тысяче мест. Например, на вечеринке.
– Донна ненавидит вечеринки.
– Ну, может играла с подругой в покер допоздна, и Тэд уснул где-нибудь на диване.
Вик вспомнил, как она говорила ему: «Не хочу стать похожей на эти рожи на званых обедах», – но промолчал. Это было слишком близко к теме Кемпа.
– Может быть.
– Есть у вас запасной ключ?
– Да, на гвоздике возле двери.
– Вот и скажи им это. Пусть сходят и посмотрят… Если, конечно, у тебя там нет ничего запретного, вроде травки.
– Да нет.
– Тогда позвони им. Она может за это время позвонить, и ты почувствуешь себя полным болваном, но хоть успокоишься.
– Да. – Вик слегка улыбнулся. – Так и сделаю.
Он снова поднял трубку, помедлил, потом снова набрал свой номер. Ответа не было. Он набрал номер офиса шерифа из Касл-Рока.
Донна Трентон сидела, положив руки на руль. Тэд в конце концов уснул опять, но сон его был беспокойным, он вздрагивал и иногда стонал. Она боялась, что он снова переживает во сне случившееся до того.
Она потрогала его лоб; он что-то пробормотал и отодвинулся. Лоб был горячим – естественный результат жары и постоянного страха. Она сама чувствовала себя отвратительно. Живот болел, но ей повезло: раны оказались только царапинами, правда, глубокими. Сильнее пострадала нога. Раны там (укусы, поправила она себя) уже опухли. Они еще кровоточили, и она решила пока не накладывать бинт, хотя в машине был пакет первой помощи. Она слабо надеялась, что текущая кровь очистит рану… Правда так бывает, или это сказки? Она не знала.
Когда она решила забинтовать рану, сиденье «пинто» уже пропиталось кровью. На повязку ушло три бинта из шести, находившихся в пакете. «Хватит на перевязку», – подумала она, истерически хихикнув.
В слабом свете рана над коленом была цвета вскопанной земли. Со времени укуса она не переставая ныла. Она проглотила пару таблеток аспирина из пакета, но это не помогло. Вдобавок заболела и голова.
Растирание ноги заставило ноющую боль перейти в невыносимо острую. Она не знала, сможет ли теперь ступить на эту ногу, чтобы добраться до двери. Да и могла ли она даже попытаться? Пес лежал на гравии, между машиной и домом, сонно кивая изуродованной головой… Но глаза его по-прежнему были устремлены на машину. На нее.
Она надеялась, что Куджо больше не станет нападать. По крайней мере ночью. Завтра солнце загонит его в сарай, если будет так же жарко.
«Ему нужна я», – прошептала она запекшимися губами. И это была правда. По воле ли судьбы или по иным неведомым причинам псу была нужна именно она.
Когда он свалился, она была уверена, что он умирает. Ни одна живая тварь не может вынести таких ударов дверцей. Казалось, даже его шерсть свалялась от этих ударов. Одно ухо сенбернара сплющилось в кровавую лепешку.
Но он еще жил и даже двигался. И по-прежнему смотрел ей в глаза.
– Нет! – закричала она, совершенно утратив самообладание. – Нет, лежи, ты должен сдохнуть, лежи и подыхай, проклятая тварь!
– Мама, не надо, – пробормотал Тэд, поднимая голову. – Мне больно.
С тех пор ничего не изменилось. Тэд по-прежнему вздрагивал во сне. Она поднесла к уху часы, чтобы убедиться, что они не остановились. Время тянулось страшно медленно.
