Болезненно-яркая полоса бесконечно белого света вспыхнула перед человеком, звери хором взревели и попятились.
Внезапно их стало меньше, потом еще меньше, потом последнее существо издало харкающий звук и тоже пропало без следа.
Но меня было уже не остановить. С победным воплем я мчался туда, где только что стояла вражеская рать.
Я бежал по росистому лугу, пронзая обоими клинками клочки, все больше расползающегося, тумана и пел победную песню неустрашимого человечества.
– Остановись, Клык! — кричал мне со смехом капитан. — Все уже закончилось! Ты — самый сильный сегодня!
Я остановился, тяжело дыша. Ни врага, ни моей собственной непобедимой армии больше не было. Только Прыщ, Капитан и Караул махали мне руками и, кажется, намекали радостными воплями на какое-то застолье.
И тут я сел в траву и горько заплакал. Наверное в этот момент я побил свой собственный рекорд по соплераспусканию.
Словно в раннем детстве я размазывал по щекам обиженные слезы и никак не мог остановиться. Потом мне стало плохо и я лег на бок, чтобы было не так тяжело сидеть. Краем сознания я слышал как меня толкают в бок, что-то спрашивая, потом Караул озабоченно сказал: «Я же говорил: это слишком будет, так сразу», а Прыщ ответил что-то навроде, что выбора все равно не было.
Потом меня несли и лили в сжатые зубы коньяк, потом грели у костра, а я все никак не мог сбросить охватившее меня оцепенение.
А через какое-то время под мою неподвижную руку подсунулось что-то мягкое и пушистое. Пальцы немедленно расслабились и я почувствовал, как вдоль предплечья побежало легкое покалывающее тепло. Острые зубы бережно укусили меня за ладонь. Я скосил глаза.
Белая лиса смотрела на меня выжидательно, словно врач проверяющий действие введенного лекарства. Вся рука уже просто горела адским огнем. Я слабо застонал и шевельнулся.
– Смотри-ка, действует! — удовлетворенно сказал Караул.
Лиса как кошка потерлась о мою ногу.
– А енотом ты мне нравилась больше, — сказал я на прощание белому зверю, перед тем погрузится в спасительный сон. И в этот раз мне не снилось ничего.
* * *
Не знаю сколько прошло времени. Я спал, потом открывал глаза, к моему рту подносили какую-то еду, я жевал ее и снова проваливался в глубокое забытье. Только однажды, встав по нужде, немного осмотрелся, прежде, чем снова завалиться спать.
Моя постель располагалась в ямке, окруженной десятком деревьев. Вся она была завалена желтым листом и мне было тепло в этом сухом и мягком золоте. Иногда перед моими глазами проплывали знакомые лица, но мне не о чем было с ними говорить и я вновь проваливался в сон.
Часто появлялся белый енот и мы долго с ним о чем-то говорили, но потом я понимал, что это был только сон, просыпался и вновь видел все того же енота. Вскоре я вообще перестал понимать когда сплю, а когда — бодрствую.
Но однажды я проснулся и понял, что больше спать мне не хочется. Было абсолютно светло. Рядом с моей «спальней» обнаружился чуть тлеющий костерок и я переместился поближе к его ласкающему теплу. Огромные кучи желто-красных листьев прекрасно заменяли кресло и я развалился в этом кресле, медленно приходя в себя и понимая, что больше мое недавнее прошлое меня не тревожит.
Рядом нашлись сигареты и я бездумно курил и пил чай из стоящего в углях котелка. А потом рядом со мной опустился на землю Караул.
– Ну что, очухался? — спросил он, заботливо заглядывая мне в глаза.
– Ага, — ответил я расслабленно. — Ты хоть расскажи мне, что в мире происходит? Чем все закончилось?
– Не все, но многое действительно закончилось, — добродушно сказал Караул. — Зона значительно уменьшилась в размерах, и, хотя и не вернулась к первоначальным границам, все же стабилизировалась. Границы же второй Зоны сокращаются с каждым днем. Есть, конечно, опасность, еще одного выхода, но она незначительна.
– Мне пора возвращаться к людям, — сказал я неожиданно для себя самого. — Я, конечно, сталкер и без Зоны уже не могу, но мой дом там, в обычной жизни.
– Никто тебя и не удерживает, — просто сказал Караул. — Ты можешь уйти в любой момент. Тем более, что твой городишко больше не в Зоне. Там сейчас, конечно, куча ученых, исследовательские работы полным ходом идут, но местных жителей пропускают и даже помогают с восстановлением хозяйства.
Мы еще долго говорили о разном, но мысль о возвращении меня больше не отпускала.
Я ушел этим же вечером.
Пришлось пробираться по ночной Зоне, но теперь мне было гораздо проще. Я просто чувствовал куда идти не стоит и за несколько ночных часов сумел выбраться к окраинам своего городка.
В сером предутреннем полумраке я шел по знакомым улицам к своему дому, а откуда-то из центра доносились шум работающих двигателей и рокот вертолетных винтов.
Мне оставалось идти не более двух кварталов, мне даже показалось, что я вижу свой дом, почему-то освещенный, словно там горела лампа на веранде, когда дорогу мне преградили пять темных силуэтов и невежливо попросили подарить им кошелек или что-нибудь из хабара.
Мне стало смешно.
Мне стало интересно.
Внутри было пусто, я отстраненно оценивал ситуацию, понимая, что могу отправить всю эту банду к праотцам раньше, чем они вообще поймут, что происходит. Надо просто отпустить это холодное любопытство на волю. Только немедленный самопдрыв на мощной гранате мог спасти их от моих рук.
Я решил, что не буду драться с этими несчастными последствиями недавней катастрофы и честно им сказал, что у меня ничего нет.
– Ну тогда ты подохнешь, сука! — сказал один из них, самый низкорослый, и в руке его заблестел нож.
Впрочем, лезвие было так себе и я даже растрогался, видя, как парень верит в силу этого кусочка железа.
А потом рядом с ними появился еще один силуэт. Ни произнеся ни звука, вновь прибывший положил широкую ладонь на лицо человека с ножом и толкнул его так, что полетел горе-грабитель спиной вперед в ближайшую канаву, где и принялся шумно плескаться и сыпать проклятиями.
– Ну? — низким грубым голосом спросил Рвач у остальных.
Грабители бросились бежать с той скоростью, которую только смогли развить.
– Мы ждали тебя, Клык, — мягко сказал Рвач и сделал приглашающий жест рукой.
Я молча двинулся вперед, старый «должник» пристроился рядом.
– А ведь набрехал полковник, — сказал он вдруг нейтральным голосом. — Не было у нас никакого отравляющего вещества в крови. Говорят, что-то там случилось с ним. Свезли парня в госпиталь и всю эту дурацкую операцию с отловом сталкеров немедленно свернули.
Я улыбнулся, но промолчал.
– Мы все видели, — с трудом выговаривая слова снова сказал Рвач. — Как ты в одиночку всех этих уродов… Хотели помочь, да пройти через аномалию не смогли…
