Рвач в нерешительности остановился. Идти через грязь, как и попытаться переплыть водяной рукав было чистым самоубийством. Но и задержка прибавления здоровью не сулила. Оставалось идти через траву. Без детекторов аномалий, без счетчика жизненных форм, без единого проверочного иснтрумента. Даже гаек и камней под рукой не было. Как будут вести себя куски мха, если их использовать вместо гаек, Рвач не знал.
Постоял немного, усмехнулся собственным мыслям и вытащил запасную пистолетную обойму. Первый патрон, брошенный умелой рукой, показал, что путь на десяток метров впереди свободен.
* * *
Человек в грязном плаще нашел в болотной мшистой каше цепочку следов и теперь уверенно шагал по ней в сторону большого острова. Когда до твердой поверхности оставалось не более десятка метров, где-то совсем близко, совершенно неожиданно загрохотали автоматные очереди. Человек от неожиданности присел и несколько секунд прислушивался, потом сунул руку за полу плаща и снова двинулся вперед.
Гул от взрыва метнулся в сторону и вернулся через несколько секунд дробными переливами болотного эха. К запахам травы и воды, примешался характерный запах пороховой гари. Человек снова замер, вслушиваясь в тишину, внезапно проглотившую все звуки.
С прорезиненой ткани плаща капала вода и эта капель и была самым громким звуком в округе.
Человек ловко перемахнул через гнилое бревно, присел за кустом, коротко осмотрелся. Дальше растительность становилась гуще, а с той стороны, откуда недавно раздавались выстрелы и прогремел взрыв, слабый ветерок доносил неясные звуки.
Несколько приборов перекочевали из карманов на плоский камень. Человек неторопливо изучил все показания, поднялся с колен, сунул руки под плащ. На землю опустилось некое подобие разгрузочного пояса, увешанное минимальным набором необходимым для выживания в Зоне. Рядом человек бережно опустил черный цилиндр около двадцати сантиметров длиной и чуть больше пяти — в диаметре. Приборы, бинокль и небольшой вещмешок, также извлеченный из под полы плаща, легли тут же.
Освободившись от груза, человек легко скользнул в подлесок.
* * *
Два мародера лежали в неестественных позах и в медицинской помощи уже не нуждались. Третий тихонько завывал и все порывался посмотреть на иссеченную осколками ногу, но каждый раз, пытаясь подняться, начинал крупно вздрагивать всем телом и снова валился на спину. Рядом валялась распотрошеная аптечка и пустая фляга.
Трое уцелевших деловито сновали по всему островку, собирая добычу. Добычи было много. Уже было ясно, что ни за одну, ни за две ходки все это богатство из болот им вынести.
Хотя самой ценной добычей был, конечно, пленник, уже связанный и готовый к транспортировке. А уж он-то и сам ходить умеет.
Военного сталкера, что устроил им такой разгром приберегли напоследок. Все равно он пребывал пока в бессознательном состоянии, а смерть его должна была стать утешением, сладкой местью за пережитый страх.
Через двадцать минут раненного подтащили поближе и старший из уцелевших мародеров сказал, с лязгом извлекая кривой отточеный нож:
– Не бойся, брат, перед тем как успокоиться с миром, ты успеешь увидеть смерть врага, что нанес тебе увечье. Эй, вколите этому что-нибудь, пусть очухается!
Чуть поодаль, связанный в плотный кокон из веревок человек заворочался и нелепо изогнувшись, сумел перекатиться и встать на колени.
На лице раненого мародера медленно проступало выражение ужаса. Он понимал все последствия своего ранения, как понимал и то, что никто его просто так здесь не оставит. И это фальшиво-заботливое «успокоиться с миром» не оставило на сей счет никаких сомнений. Лицо его страдальчески исказилось и он, внезапно, громко всхлипнул в голос.
Военный сталкер пришел в себя и протяжно застонал. Старший наклонился к нему, медленно покачивая устрашающим лезвием, чтобы человек точно понял, что ему сейчас предстоит.
– Стой! — проскрипел вдруг хриплым голосом раненый мародер. — Это мое право. Это моя жертва. Я должен быть первым!
– Конечно, брат, — ответил старший подчеркнуто уважительным голосом. — Делай с ним, что захочешь — он твой. А ну подтащите эту падаль поближе. Держи мой клинок, брат. Лучшего клинка для свежевания туши во всей Зоне не найти!
Раненый с трудом повернулся на бок, принял нож. Военного сталкера подтащили совсем близко и стянули руки за спиной. Было видно, что все манипуляции и так доставляют ему невыносимую боль, но он больше не издал ни звука. Только смотрел на своих мучителей ненавидящими глазами. А те, предоставив беспомощную жертву своему товарищу, расположились рядом в ожидании кровавого зрелища.
А потом раненый мародер перехватил нож половчее, посмотрел долгим взглядом в лицо своему обидчику и одним ловким движением всадил ему нож за ухо. Милостивый удар почти мгновенной смерти — вот, что подарил своему врагу раненый на последнем пороге собственной жизни.
Разочарованию остальных мародеров не было предела. Поэтому никто сразу и не заметил, что рядом появился еще один зритель, одетый в защитного цвета прорезиненный плащ с капюшоном, опущенным на голову и широкими рукавами, в которых новоприбыший прятал руки. Только пленник в коконе из веревок, сумев, наконец, принять вертикальное положение, оценил драматичность момента.
– Развлекаемся? — буднично поинтересовался человек в плаще, остановившись в шаге от трех сгорбленных спин.
Все трое резко повернулись, мелькнули выпученные от удивления глаза, искаженные лица, один даже начал подниматься, одновременно приподнимая ствол автомата и в этот миг незнакомец словно взорвался движением.
Правая рука его вырвалась из рукава, тускло сверкнул металл. Короткое, почти треугольное лезвие разорвало горло одному из мародеров, обратным движением резануло по глазам второму, а третий, самый молодой, получив страшный удар кулаком в грудь, рухнул навзничь и замер неподвижной кучей тряпья.
Прошло меньше секунды, а ситуация на островке изменилась самым коренным образом. Незнакомец брезгливо оглядывал тело военного сталкера и оскалившегося раненого мародера с кривым клинком в руках. Потом брезгливо ударил ногой того, что корчился, прижимая руки к лицу, и повизгивал нечеловеческим голосом. Что-то хрустнуло, визг сменился хриплым булькающим звуком.
– Ну и дерьмо, — сказал человек в плаще и, словно в раздумье, повернулся в сторону замершего пленника в ременных путах.
* * *
Шок медленно отступал, унося с собой тупое безразличие, возвращая краски окружающему миру, погружая меня в мир звуков и запахов. Как же давно я не слышал и не видел ничего подобного! Сколько же времени прошло с тех пор, как я последний раз слышал шелест ветра в листве деревьев, растворялся в запахе земли и травы, ощущал каждой клеткой тела биение пульса Зоны? Куда это все уходило? Где пряталось?
Человек в плаще спокойно стоял напротив меня, чернота в глубинах капюшона глядела на меня пристально и словно бы усмехаясь.
