Ночью Вахид открыл глаза, почувствовав приближение человека. Было темно.
Он осторожно сел.
— Кто здесь?
— Это я, Мовса, — раздался шепот.
— Нам пора? — Вахид посмотрел туда, где должно было быть окно, но ничего, кроме черноты, не увидел.
— Нет еще. Ты только уснул.
— Зачем ты пришел? — спросил Вахид, ловя каждый звук.
— Не волнуйся. Мне надо просто кое-что сказать тебе.
— Почему ты не сделал это раньше? — Вахид по голосу определил, что до Мовсы около двух шагов, и сел. — Нельзя было дожидаться, когда придет Ислам?
— Прости, что разбудил. Но потом будет поздно.
— Что ты имеешь в виду? — Вахид встал.
— Ты и твой друг можете натворить глупостей, когда увидите, что я собираюсь сделать…
Вахид напрягся.
— Говори.
— Дело в том, что хозяин этого дома предатель. — Мовса приблизил свое лицо так, что Вахид почувствовал его тепло. — Мне приказали его убить.
— Ты в своем уме? — шепотом спросил Вахид. — Хотя откуда у тебя ум, если ты даже не молишься?
— Зря ты так, — обиделся Мовса. — Его серьезные люди вычислили.
— Кто же они? — спросил Вахид.
— Какая разница?
— А как нам тогда попасть к своим братьям?
— Ничего сложного в этом нет, — заторопился Мовса. — Я уже давно здесь и все узнал. Сейчас Ислам должен нас отправить со своим человеком к границе, а под утро переход.
— Как тебе удалось прожить здесь неделю? — не поверил Вахид. — Неужели он ничего не заподозрил?
— Сказал, будто надо подождать брата.
Внизу что-то стукнуло. На лестнице скрипнула под ногой доска.
— Это он, — прошептал Вахид. — Сколько мы спали?
— Часа два, — ответил Мовса. — Ты не должен мне помешать.
Вахид лихорадочно размышлял, как быть. С одной стороны, он мог воспрепятствовать убийце. Но будут ли его действия оправданны? Если Ислама просчитали, ему все равно не жить. Конечно, можно убить Мовсу, а труп спрятать, но этим они лишь оттянут исполнение приговора, вынесенного террористами, а сами попадут под подозрение. Под угрозой окажется вся операция.
— Поступай как знаешь, — едва слышно разрешил Вахид.
— Вы уже не спите? — раздался удивленный голос Ислама, и под потолком вспыхнула желтоватая лампочка. — Пора собираться.
Чеченец был в рубашке, поверх которой накинул меховую безрукавку.
— Ты нас повезешь? — спросил Мовса.
— А разве ты тоже поедешь? — Ислам оглядел комнату так, словно надеялся кроме них и Шамиля увидеть еще кого-то. — Твой брат ведь до сих пор не появился.
— Раз не появился, значит, что-то случилось. — Мовса развел руками. — Я и так здесь засиделся.
— Машина за городом. Я провожу вас. — С этими словами Ислам вышел.
Глава 14
Помойный кот
— В общем, так. — Крикун положил перед Берсой две фотографии и ткнул в одну из них пальцем. — Это Славик Гондарь. Прячется от мобилизации.
— Ты хочешь, чтобы я его нашел? — пошутил Берса.
— Его и так нашли, — на полном серьезе ответил Крикун. — Только он об этом не знает. Зато мать божится, будто сын в России на заработках. Ее ответ милиции и сотрудникам военкомата мы записали на видео. После всего она пойдет как соучастница и укрывательница террориста.
— Какого террориста? — не понял Берса.
— Из ее сына сделаем, — как само собой разумеющееся пояснил Крикун. — Он живет в квартире покойной бабушки на другом конце города. В ней мы и оборудуем мастерскую по производству взрывных устройств.
— Понятно, — пробормотал Берса, разглядывая фотографию. — Потом отправишь их в топку?
— Посмотрим. — Крикун тронул пальцем нос.
Берса перевел взгляд на второй снимок.
— Это друг террориста?
— Угадал. — Крикун скорчил гримасу и несколько раз дернул головой.
— Тебе лечиться надо, — неожиданно посоветовал ему Берса. — И меньше смотреть на то, как живые люди горят.
— Меня это, наоборот, успокаивает, — признался Крикун.
— Давай, рассказывай дальше, — поторопил Берса.
— Самохин Эдуард Юрьевич. — Крикун выдержал паузу, словно давая собеседнику возможность запомнить имя коротко стриженного парня с близко посаженными глазами. — Он для службы в армии не годен.
— Почему?
— Кисть руки отрублена, — пояснил Крикун и приложился к горлышку бутылки с минеральной водой.
— Кто ему ее отрубил? — спросил Берса, наблюдая за тем, как по подбородку Крикуна текут струйки воды.
Крикун стукнул донышком об стол.
— Наши хлопцы.
— Как это?
— Еще до майдана он был антифашистом.
— Теперь понятно. Так ты хочешь сделать его главарем подпольной организации?
— Точно. — Крикун кивнул. — Теперь надо сделать так, будто они произвели закладку взрывного устройства на пути шествия колонн в день памяти героев «небесной сотни». Ты соберешь и саму мину. Только детали от нее отдашь мне. Я их при задержании просто подброшу этим козлам.
— Но кто будет ее устанавливать? — не понял Берса.
— Как кто? — Крикун удивленно захлопал глазами, тут же скривился и дернул головой.
— Ты хочешь, чтобы я сам минировал? — догадался Берса. — За кого меня принимаешь?! Я что, шестерка?
— Пойми!.. — Крикун заторопился. — Ты здесь человек временный, на днях уедешь. Если же я поручу это кому-то из своих, то мне придется его после всего убрать.
— Так убери! — воскликнул Берса. — Ты ради забавы сегодня живую девушку отправил в печь.
— Мы и так слишком много людей объявили пропавшими без вести, — признался Крикун.
— Ты хочешь, чтобы бригадный генерал Ичкерии делал работу какой-то шестерки? — Когда Берса выходил из себя или волновался, он всегда начинал говорить с сильным акцентом.
— Но Арсений сказал…
— Я ничего твоему Арсению не обещал, — процедил сквозь зубы Берса. — И грязную работу делать не буду.
— Хорошо. Извини, если обидел.
— Обидел! — передразнил Берса, окончательно выйдя из себя. — Ты оскорбил меня!
— Я просто, наверное, не так понял Арсения, — пролепетал молодой полковник. — Он сказал, что ты будешь проездом и выполнишь ряд наших просьб.
— Так их несколько? — опешил Берса.
— Есть еще одна. — Для наглядности Крикун выпрямил указательный палец на уровне лица.
