Где-то совсем рядом раздавались хлопки одиночных выстрелов. Затрещал пулемет.
Сзади раздался звук открывшейся дверцы. Чеченец оглянулся. На дорогу вышла Амина. Неожиданно Берса разглядел у нее в руке пистолет. Ужас сковал его тело. Он попытался спросить, зачем женщина ездит с оружием, но вместо этого из глотки вырвался лишь сдавленный крик.
— Ты, Берса, правильно все понял, — спокойно проговорил Адам. — Мы не позволим тебе больше позорить свой народ и глумиться над верой.
Пятясь задом, Берса попытался выхватить пистолет, однако нога его провалилась в яму, заполненную снежной жижей, и он упал.
— Чего ты ждешь, Амина? — поторопил Адам.
Женщина медленно направила на Берсу пистолет. Она словно наслаждалась его страхом.
Забыв обо всем на свете, Берса вскочил на ноги. Нет, он не побежит! Пусть убивает! Неожиданно бригадный генерал понял, что не боится. Неужели? Но почему она не стреляет? Он осторожно открыл глаза.
Амина продолжала держать пистолет, направленный ему в грудь. Рядом стоял Адам.
— Хоть здесь ты не разочаровал нас, — похвалил он. — Уходи! Я думал, что ты хуже, чем есть на самом деле!
Нет, не может быть! Берса едва не зарычал от радости. Он настоящий чеченец, не побоялся достойно встретить смерть!
— Почему стоишь? — Адам склонил голову набок. — Хочешь, чтобы я передумал?
От этих слов у Берсы сдали нервы. Он отчего-то вдруг понял, что не увидит больше утра. Предчувствие было до того острым, что паника вмиг охватила его и напрочь лишила способности думать. Берса с воем развернулся и бросился прочь. Он с треском влетел в кусты и с ужасом ждал выстрела, а его все не было.
«Странно», — подумал Берса и услышал сразу несколько щелчков.
Сначала ему показалось, что это стреляет Амина. Потом воздух колючим ежом застрял в легких. Растяжки! Да это сработали сразу два запала.
Берса понял, что стрелять Амина не будет. Они лишь хотели вынудить его побежать в нужном направлении. Значит, знали, что он все равно струсит и не встретит смерть так, как подобает мужчине. Позор!
Берса хотел броситься на землю, но лишь повис на ветках. В следующий момент небо будто лопнуло белым светом, и он странным образом оказался на спине. В синеве неба плавал орел. Вокруг стояли люди.
— А если бы он побежал в другую сторону? — спросил голосом Семена какой-то седовласый старик.
— Я закрывал ему путь, — прозвучал голос Адама. — Да и не должен он бежать. Позор! Чеченец развернулся спиной к смерти!
— На обратном пути скажу, чтобы сняли остальные растяжки, — проговорил Семен.
«Так вот оно что! — осенило Берсу. — Эти шакалы заранее устроили ловушку, а потом загнали меня в нее!»
Голоса стали тонуть в странной вязкой темноте, но он разобрал еще несколько фраз.
— Плохая идея сделать из него героя, — сказал Адам.
— Томсон не хочет держать ответ за то, что зря потратил деньги, — объяснил Семен. — Поэтому для всех Берса погиб в бою.
— Где я? — Озираясь по сторонам, Берса приподнялся на руках.
Лес, снег, машина, Адам со своей женой и Семен куда-то пропали. Вокруг, насколько хватал глаз, серая поверхность под низким свинцовым небом и тревожно-торжественный гул.
— Что это?! — спросил он, испытав прилив вселенского ужаса.
Гул нарастал. Берса попытался встать, но руки вдруг стали терять опору и погружаться по самые локти в странную вязкую жижу. Ощутив ладонями жар, он попытался выдернуть их, как почувствовал, что и колени тоже увязли.
Он осознал, что погружается в вечность, и завыл.
Эпилог
Вагон сильно качнуло, и Вахид открыл глаза. В проходе раздались голоса, а из соседнего купе донесся стук.
— Опять шмонают! — простонал с третьей полки Шипа. — Что мы могли за два часа спрятать?
— Кости, — сказал снизу Вялый.
— Какие кости? — Сверху свесилась бритая голова Шипы.
— Твои, например.
— Как это?
— Надоела каша из пайка, вот и сожрали тебя. А кости спрятали.
— Чего раскудахтались? — неожиданно прохрипел Король.
Он, как и Вахид, лежал на средней шконке и на время этапа был старшим в купе.
Голова Шипы исчезла.
— Слышь, Чечен! — позвал Король.
Вахид приподнялся на локтях.
— Что?
— Ты не узнавал у адвоката, твоя статья предусматривает условно-досрочное освобождение?
Вахид не собирался сидеть, но должен был играть свою роль.
— Почему спросил?
— Если тебе дали двадцатку, то через десять лет ты можешь уже выйти.
— Посмотрим. — Вахид снова лег.
— Тебя на границе взяли?
— На границе, — подтвердил Вахид. — Вместе с земляком. Оба с оружием были.
— Чего же вы в Россию потащились?
Вахид промолчал.
— А второму сколько дали?
— На один год меньше. — Вахид перевернулся на бок.
Шаги стихли напротив их дверей. Послышался лязг запора, скрипнули петли, и в купе вошел новый караульный. Он заглянул под нижние полки, пару раз стукнул деревянным молотком по металлической панели на окне и вышел.
— Джабраилов! — донесся голос из коридора. — Ты почти приехал. Готовься.
Наверху вновь заерзал Шипа.
— А что, для террористов специальные тюрьмы есть?
— Ты угомонишься или нет? — возмутился Король и сел.
Вахид спустился вниз и стал собираться.
В автозаке, подогнанном прямо к вагону, было холодно, как на улице. Вахида посадили в отдельный изолированный отсек и закрыли решетчатую дверь. Почти сразу машина тронулась.
Ломая голову над тем, что все это значит, он прикрыл глаза. Постепенно мысли спутались в непонятное разноцветье обрывочных сновидений. То он боролся с Берсой, то вдруг вышел из собственного дома на крыльцо и смотрел на то, как брат возился с сыном.
В реальный мир его вернула тишина и отсутствие тряски. Вахид услышал, как открылись двери, лязгнула задвижка перегородки.
— Осужденный Джабраилов! — Голос генерала Филиппова окончательно вернул его в реальность.
Вахид встал.
— Статья двести вторая, часть вторая, сто пятая, сто девятнадцатая…
— Двести двадцать вторую забыл, — открывая замок, напомнил Антон. — Незаконный оборот оружия. Вы ведь додумались со стволами пойти.
— Где Шамиль?
— Уже два дня тренируется в учебном центре. — Филиппов распахнул решетчатую дверь, кинул ключ конвоиру и отошел в сторону, давая возможность Вахиду выйти.
