«У меня больше нет времени тебя ждать…»
Что же делать? Если я останусь здесь, мне конец. Если я сбегу – он меня все равно найдет.
Что. Мне. Теперь. Делать?!..
Стоп. Как что? Конечно, спросить человека, который знает!
Нужно освободить Ивана.
Костей сказал, что он в Пальце, на самой крыше. Если я смогу выбраться из библиотеки, если смогу найти, где тут двор, то найти во дворе Палец не составит труда. И тогда я освобожу царевича, хотя сам пока не знаю как.
А что потом?
А про потом пусть думает уже он. У меня не настолько большая голова, чтобы думать про все сразу. Но пока придется поработать головой мне – Агафонику Великому. Хоть и прозвание это мне пока на вырост.
Как можно, не привлекая к себе внимания, выбраться из любого наскучившего места?
Конечно, став невидимым.
Из секретной складки в рукаве Агафон извлек осторожно заветный пергамент, любовно разгладил ладонью на столе и тихо, но отчетливо произнес: «Заклинание невидимости».
Оно не заставило себя ждать.
Неровные строки, составленные из корявых букв, как забор пьяницы, мгновенно избороздили, наезжая друг на друга, все доступное пространство. А кривая закругленная стрелочка показала, что надо продолжать читать и на другой стороне.
Чародей нахмурился.
Он, вообще-то, предполагал… Нет, даже не предполагал, а опасался, что заклинание невидимости будет объемным… Но не настолько же!..
Еще живая в нем частичка «вечного студента» попробовала было заикнуться, что ну ее, эту невидимость, давай лучше что-нибудь другое придумаем, давай взорвем что-нибудь, или затопим – что получится, но вновьобретенный Агафоник Великий свирепо зыркнул на раздолбая, и тот испуганно притих.
Длинное так длинное. Будем изучать.
Так… «Чт. стт. невид., нуж. сл. предм: чи. пер., че. бум., ог. св., сткл, дер. щеп., жел. гвдь, зрк…»
Часы на Пальце пробили два.
Кабуча!.. Надо спешить!
Смотрим. Что у нас есть. Чистый пергамент – найдем. Черную бумагу – поищем. Огарок свечи – легко. Деревянная щепка – будет. Стекло – не проблема. Железный гвоздь – наковыряем… Что осталось? Ага. Зрк… Что это? Похоже, «зеркало»… Зеркало?!.. Издеваются они, что ли?! Какое в замке Костея зеркало?!.. Они бы еще кружева вписали! Или освежитель воздуха!.. Какой идиот составляет такие заклинания?!.. Зеркало!!!..
Агафон раздраженно швырнул пергамент на стол. Быть в шаге от цели – и все бросить из-за какого-то глупого зеркала!.. Бумагу можно покрасить черными чернилами! Гвоздь – выдрать из крепления светильника на полке! Стекло – снять ламповое или разбить оконное, на худой конец! Но зеркало…
А если…
«Как сделать зеркало», – сбив с ног стул, бросился он к пергаменту.
Строчки, строчки, строчки…
«Ртуть… Песок… Вода…» – начал и бросил читать разочарованный волшебник. Что дальше – как сделать песок, как сделать воду, как сделать ртуть?… Дедка за бабку, репка за дедку…
Видно, и вправду надо придумать что-то другое.
Расстроенный, подавленный чародей подошел к окну, отдернул раздраженно штору и… увидел в ночном стекле свое отражение.
Несколько секунд он стоял и таращился сам на себя так, как не таращился даже на дочку их школьной кастелянши, когда та стирала в ручье, заткнув подол в декольте…
Зеркало!
А потом сбегал за одним из тяжелых железных светильников, расставленных в приколоченных к полкам дубовых подставках-брусках
[33]
и, не позаботившись даже задуть его, весело запузырил им в угол огромного оконного стекла.
Через десять минут все компоненты заклинания были готовы – залитый чернилами с обеих сторон лист жуткого фолианта, закопченное над пламенем светильника стекло – зеркало, прозрачный осколок из того же стекла… Оставался «жел. гвдь». Проще простого. Наваливаемся на деревянный брус – подставку для светильников нижнего света, выворачиваем с мясом железную полосу с чашечкой для лампы на конце… Выворачиваем… Выворачиваем… Да что же это такое… Кто их так делает!.. Каб-буч-ча!.. И-и-эх!.. В-вы-в-во-р-ра-ч-ч-ч… А-а-а-а-а-а!!!..
Агафон закричал не от боли или страха – от неожиданности: целая секция книжного шкафа вдруг закряхтела, как разбуженный медведь-пенсионер, задрожала и… поехала, таща за собой специалиста по волшебным наукам.
Впрочем, уехала она недалеко – распахнувшись, как створка двери, она уперлась во что-то и, содрогнувшись всеми фолиантами, остановилась. Брус наконец отломился, и не успевший даже сказать любимого «кабуча!» чародей обрушился на площадку темной лестницы. В лицо ему пахнуло затхлым пыльным воздухом, как будто его только что вытряхнули со старой мятой и засохшей молью из антикварного мохнатого ковра…
А вот теперь можно.
КАБУЧА!!!!!!!!!!.. Потайной ход!!!..
Знает ли про него Костей?
Агафон вскочил на ноги, поднимая тучи испуганной, не привыкшей к подобному обращению, пыли, мгновенно слетал за соседним, еще не раскуроченным светильником и присел на корточки.
Пыль покрывала камни пола толстым-претолстым слоем, не хуже самого дорогого ковра. Ступеньки от площадки уходили вверх и вниз. Мумифицировавшиеся крысы, летучие мыши и разнообразные продукты их жизнедеятельности за сотни лет усеивали их, как грибы после дождя – хороший лес. Больше никаких признаков жизни – настоящей и ушедшей – видны не были.
Кабуча!.. Куда же он ведет?
Агафон вспомнил про башню, где он только что был, и рефлекторно попятился.
Да почему именно туда? Может, это будут чьи-нибудь покои. Или чуланчик уборщиков. Или продуктовый… склад…
Желудок Агафона от одной мысли о продуктовом складе взвыл и завязался узлом, напоминая о вынужденном почти двухдневном посте. Любимый дедушка тоже не спешил откормить отощавшего в дороге внучка. Или этого требовала рецептура процесса?
Воспоминание о страшной книге в багровом переплете убило обнадеженный было аппетит в зародыше. Надо было действовать. Надо спуститься по этому ходу и, по крайней мере, посмотреть, куда он ведет. Или, даже еще лучше, надо закончить заклинание невидимости, спуститься по этому ходу и посмотреть, куда он ведет.
Сказано – сделано.
Уже почти не сверяясь со своим советником-пергаментом – в кои-то веки специалист по волшебным наукам выучил текст наизусть и был уверен в этом – Агафон быстро очертил вокруг себя импровизированным зеркалом круг, калеча с почти садистским удовольствием, представляя перекошенное лицо Костея, вековые дубовые полы, расположил в нужном порядке все остальные компоненты и торжественно, гордо смакуя каждое слово, проговорил заветное заклинание.
