— Насмотрелись, сударь демон? — нелюбезно осведомилась я.
Задумчивый сверх меры дуайгар пронзительно глянул мне в глаза. В сиреневом взгляде я рассмотрела ничем не прикрытый интерес.
— Тайное обручение? От кого вы скрываете его, шерра? И кто все-таки ваш избранник?
В его словах было столько нескрываемого любопытства и потаенного знания, что я невольно отшатнулась.
— Так! Хватит болтать! — прервала Ксимерлиона Лисса, а затем, к всеобщему удивлению, подошла к мужчине, обняла его и прильнула к его губам.
Демон опешил больше всех. Даже спустя пару ирн, когда Лиссандра отошла от него вся красная от смущения, перворожденный продолжал молчать. Тогда я рискнула спросить у него:
— Мы можем идти?
Дуайгар шумно выдохнул.
— Лиссандра, значит, — сказал он сам себе. — Хорошо… шерра, сделай все правильно.
— Что? — разозлилась рыжая. — Вам мало?
— Ты даже не представляешь насколько, — плутовато ухмыльнулся демон.
— Все-таки вы нас не отпустите, — уныло подвела итог Йена.
— Почему же? — довольно искренне удивился Ксимерлион. — Вот вернет мне шерра Лиссандра знак, я ее поцелую, и вы сможете уйти на свою территорию.
Мы с величайшим подозрением посмотрели на него.
— Все будет так, как я сказал! — подтвердил Ксимерлион.
Рыжая с обреченным вздохом подошла ко мне, я передала ей медальон. Дуайгар ждал с невозмутимо равнодушным видом, только кончик его хвоста чуть вздрагивал. Лисса шествовала к нему словно на казнь, протянула перворожденному нагрудный знак и произнесла:
— Возьмите, пожалуйста, сударь Ксимерлион.
Демон принял из ее рук медальон. Бережно погладил его, затем убрал в нагрудный карман кожаной безрукавки.
— Иди сюда, — повелительным тоном молвил он, глядя лишь на Лиссандру.
Рыжая покорно подошла ближе к нему. Смотреть дальше мне стало неловко. Я взглянула на Йену и попросила снова прикрыть узор мороком. Кузина с радостью занялась этим делом. Когда она закончила, мы решили взглянуть на Лиссу с дуайгаром и разом остолбенели.
Наша сестра обнимала демона так сильно, будто боялась его потерять. Руки Ксимерлиона крепко держали Лиссандру за талию, а его хвост обвивал то место рыжей, которое находится чуть ниже ее спины, что было уж совсем неприлично! Парочка походила на двух влюбленных голубков и явно наслаждалась процессом.
Мы с Йеной переглянулись, моргнули и обе сразу покраснели. Снова посмотрели на целующуюся парочку. Мне пришлось деликатно покашлять.
Демон замер на ирну, напрягся, а наша кузина все еще цеплялась за него. Теперь Йена выразительно закашлялась. Ксимерлион стал расцеплять руки Лиссы, так как наша сестрица не делала попыток остановиться. Мы с блондинкой возмущенно воззрились на рыжую.
Дуайгару все-таки удалось освободиться из объятий Лиссандры, хотя он с явным сожалением сделал это, даже хвост опустился на землю.
— Мы можем идти? — тут же поинтересовалась я.
Демон кивнул, не сводя задумчивого взгляда с Лиссы. Как только разрешение было получено, мы с Йеной бросились к выходу. Рыжая продолжала стоять столбом, пришлось вернуться за ней. По скальному коридору почти бежали. Почему почти? Потому что приходилось тащить за собой Лиссу. Она хоть и не сопротивлялась, но ноги переставляла с трудом.
Я первой спрыгнула с небольшой скалы, от которой начиналась территория дуайгаров. Затем иллюзионистка подтолкнула ко мне Лиссандру, после слезла сама.
— Где пойдем? Берегом или лугом? — спросила Йена.
Я махнула рукой, мол, уже все равно. Нас и так ожидает наказание. Посмотрела на рыжую — на ее лице застыло мечтательное выражение с глупой, словно приклеенной улыбкой. Помахала перед ней рукой. Лисса по-прежнему смотрела в одну точку. Я перевела вопросительный взор на Йену. Последняя выразительно постучала пальцем себе по лбу, мол, все, обезумела наша сестрица. Я взяла рыжую под руку, с другой стороны ее ухватила блондинка, и мы поспешили в лагерь. Йена по пути схватилась за кулон и сообщила о нашем приходе моей матушке. Я спустя пару десятков шагов оглянулась на памятную скалу. Там стоял дуайгар, его плащ развевался на ветру. Увидев мой взгляд, он поднял руку в прощальном жесте. Я фыркнула и отвернулась.
В лагере нас уже поджидали обеспокоенные родительницы и раздраженные воины. Увидев содержимое моего туеска, Ждан бросил на меня такой злой взгляд, что я даже поежилась. Матушка просто-напросто многообещающе изрекла:
— Та-ак! — и указала на вход в палатку.
Мы вошли сами и втащили внутрь упирающуюся Лиссу.
— Рассказывайте! — велела тетя Ирана.
— Мм…
— Э-э-э…
Мы с Йеной покосились на Лиссандру. У нее на лице царило прежнее выражение, разве что слюна не капала от переизбытка чувств.
— А с ней что? — обеспокоилась матушка.
Тетушка провела рукой перед лицом дочери. Перемен не произошло. Обе родительницы с подозрением посмотрели на нас с иллюзионисткой.
— Нилия, что случилось?
— Мм…
— Не мычи, чай не корова! Отвечай внятно!
— Мм… даже и не знаю…
— ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
— Ее демон поцеловал, — призналась я наконец.
— Что? — В меня впились два многообещающих взгляда.
— Лекана, можешь что-нибудь сделать? — по-деловому осведомилась тетушка.
Моя родительница призадумалась ненадолго, подошла к Лиссе, заглянула ей в глаза, а затем скомандовала мне:
— Идем.
Я послушалась. Выйдя на улицу, маменька приказала мне налить воды в кружку. Я отправилась к воинам, Ждан сверлил меня неприязненным взглядом. М-да! Влипла я по самую маковку!
Воды в кружке мне дали. Я поблагодарила и поспешила к матушке. Уж очень неуютно мне было под перекрестными взглядами воинов. Да я и сама понимала, что виновата.
Маменька соображала быстро, у нее в руках была склянка с какой-то настойкой. По цвету снадобье было похоже на лекарство из эльфийской розги.
— Ты думаешь, что это отравление?
— Пойдем и узнаем, — скупо ответила матушка.
— Может, я сумею помочь?
— Молчи уже! И так дел натворила!
Я поморщилась. В палатке маменька взяла из моих рук кружку с водой и капнула в нее несколько капель настойки эльфийской розги. Они вместе с тетей влили приготовленную смесь рыжей в рот. Спустя пару лирн Лисса моргнула и удивленно стала озираться по сторонам, потом недоуменно поглядела на нас с Йеной.
— Тебя демон отравил во время поцелуя, — сообщила ей я.
Лиссандра с возмущением открыла рот, но тетушка Ирана не позволила ей ничего произнести:
