Несмотря на хреновое предчувствие и созданную картинку в голове, где я «прекрасно» преображена своей лучше подругой без какого-либо вкуса, подорвалась с кровати встречать ее. Намериваясь выскочить из комнаты, чтобы впустить Карен в дом, я услышала сзади громкий треск и шарканье чьих-то ног, а потом раздался шум удара кулака в стекло, отчего мне пришлось подпрыгнуть и остановиться. Страх не успел взять надо мной верх, когда я уловила приглушенный голосок Карен за спиной:
– Черт! Ты же знаешь, что я частенько так делаю! Какого… – я повернулась именно в тот момент, когда ее сгорбившаяся фигура прилипла к окну. Выглядело вполне устрашающе, и если бы я не знала, кто находится по ту сторону, точно бы упала в обморок. – Эй! – уловила в темноте, как подруга помахала тоненькой ручкой, другой делая козырек на лбу и пригибаясь, чтобы, наверное, лучше меня видеть в неосвещенной комнате. – Я знаю, что ты там, Грейс! Открывай чертову щеколду! А ни то выбью стекло.
Я засмеялась, прогоняя оставшийся страх и возвращая себе дар речи. Карен находила забавным лазать в мою спальню через окно, особенно когда я была под домашним арестом. А сейчас, просто не знаю, для какой цели она опять решила прибегнуть к такому способу. Вроде бы мой отец на работе, подруга знает об этом, да и в доме у меня, в конце концов, находится дверь, о существовании которой она наверняка не в курсе.
– Тебя не учили приходить к кому-то по-человечески? – ухмыльнулась, открывая окно и отодвигая раму.
Карен скорчила рожицу, вваливаясь в комнату.
– Знаешь, мой конек – необычность в действиях.
– Скорее – странность.
Приземлив свои ноги обутые в модные кеды на пол, Карен выругалась, когда ее расписная кофточка зацепилась за крючок в окне, не давая ей спокойно сделать шаг. Засмеявшись, я помогла высвободить вещь, видя тщетные попытки подруги сделать это.
– Ненавижу твое окно, – призналась она, поправляя кофточку с непонятным орнаментом и пытаясь разглядеть меня. – Включи хотя бы свет, ради Бога! Я ничего не вижу!
Я выполнила ее «просьбу». Комнату озарил яркий кислотный свет, и весь бардак, царивший в комнате, стал виден Карен. Я не смущалась перед ней по поводу того, что у меня была не заправлена кровать или не прибрано на столе, так как моя спальня была еще чистой, по сравнению с ее. Коробка с недоеденной пиццей под кроватью, столетняя пыль, грязные вещи в шкафу – этим «прославилась» Карен Джонс. В моей коморке с бирюзовыми пошарканными стенами и усыпанным крошками от пончиков ковром, по крайней мере, не создавалось ощущения, словно в ней недавно проводилась мини-вечеринка, после которой забыли убрать.
Карен, прищурившись, рухнула в кресло возле компьютерного столика. Ее темные, длинные волосы, покоившиеся на плечах, рассыпались по спине, когда она закрутилась на нем и кинула мне в руки рюкзак. Я неуклюже поймала его, сопровождая подругу вопросительным взглядом.
– Зачем мне он?
– В нем лежит то, в чем ты сегодня появишься перед «Забвенцами»! – она сжала кулак, затем резко разжала, шипя и, видимо, создавая звук, похожий на взрыв. – Это будет бомба!
Не знаю, что там притащила Карен, но мне явно стало страшно, ведь ее вкус в вещах значительно отличается от моего. И я почти никогда не одобряю ее выбор.
– Там платье? – вопросила я, уже представляя, как будет хреново в нем. И неудобно.
Карен махнула рукой, закатывая глаза.
– Ага. Стала бы я приносить тебе платья, если сама ненавижу их, – она подняла густые брови, ее карие глаза сверкнули при свете. – Не тяни кота за яички, Скай! Открывай уже…
Моя медлительность бесила ее не меньше, чем любопытство.
Расстегнув молнию, я сморщилась. Отлично. Какая-то непонятная вещь. С дырками. Причем черная. Выражение лица все говорило за меня, поэтому Карен измученно простонала, вставая с места и доставая из рюкзака угольный… корсет? Немного вульгарный, с кучей вязочек и разрезами по бокам. Я невольно сглотнула. В нем даже из дома не выйду. Ни за что на свете. Мне этого не позволят мои скромность и стеснение.
– Я его не надену, – я отмахнулась от Карен, сующей в мои руки вещь – интересно, ее она отобрала у одной из стриптизерш в каком-нибудь ночном клубе или сама купила, не постеснявшись? – Буду выглядеть в нем пошло!
Карен выхватила у меня рюкзак и в разжатую кисть сунула корсет – я схватила его, намериваясь кинуть им в подругу, но она выставила руки перед собой, останавливая мое желанное действие.
– Тиши, Грейс! Ты его наденешь и точка, ясно? – пожала плечами, медленно опуская руки. – Когда-то же нужно взрослеть. Тем более, тебе скоро восемнадцать, а ведешь себя как малолетняя истеричка!
За последнее предложение мне захотелось вновь попытаться кинуть в нее корсетом, но подруга, по всей видимости, предугадала, что собираюсь сделать, и сжала мое запястье, где я держала стремную вещь.
– Почему именно корсет? – хныкала я, тщетно избавляясь от стальной хватки Карен. Годы бокса не прошли для нее даром.
Черт, наверняка на коже останутся синяки.
– Потому что там будет «Сладкое забвение», глупенькая! – она постучала пальцем по моему виску, заставляя морщиться. – Мы обязаны выглядеть лучше и заметнее всех куриц в клубе. «Забвенцы» должны посмотреть на нас и подумать: «Ах, вот они, наши самые ярые и сладенькие фанатки».
– Фанатки? – я приподняла бровь. Не знала, что когда-то стала поклонницей той сумасшедшей группы, песни которой никогда не слышала.
– Скоро войдешь в наши ряды, – подмигнула мне. – Скай, я не заставляю тебя делать ничего сверхъестественного, просто надень чертов корсет и сходи с лучшей подругой на концерт ее любимой группы! Тебе так сложно что ли? Тем более, у нас осталось меньше, чем… – взглянула на ручные часики, – полчаса, чтобы наштукатурить тебя и добраться до «Мо».
Вообще, я не очень любила клубы, поэтому и ходила туда редко: по праздникам (и то не всем) или в честь очередной победы нашей футбольной школьной команды «Бульдоги». Но сейчас… не могу сказать, что этот случай – посетить «Мо» и посмотреть на четверку секс-символов на сцене – какой-то особенный. Конечно, да, мне придется пойти с Карен туда, хоть я не особо горю желанием, и опозориться, надев тот идиотский корсет. Ведь что ни сделаешь ради лучшей подруги?…
– Черт, – приложила корсет к груди, представляя, какой буду испытывать стыд, когда явлюсь в нем в людное место. – Слушай, я напялю это только при одном условии…
Карен пожала плечами, опуская мое запястье – я потерла место, где была ее ладонь. Ну и хватка!
– Валяй.
– Поверх этого я надену… болеро. Ладно?
Карен вздохнула.
– Стесняешься своих сисек, я не пойму?
– Нет, скорее – этого корсета.
* * *
Темные джинсы, корсет, болеро и кеды – вот, что красовалось на мне. Карен не стала долго возиться с моей прической – расплела мои темные волосы и быстро уложила их волнами с помощью одной лишь расчески, не прибегая к горячему способу – с помощью плойки (на это у нас не было времени). С лицом она особо ничего не делала, только нанесла небольшой слой туши на ресницы и подвела мои и без того густые брови, делая акцент на бирюзовых глазах. В принципе, у нее вышло неплохо, чему я довольно удивилась. Моя личная стилистка – Карен Джонс на этот раз заслужила похвалы.
